— Хорошо. — Парень вышел из себя. Он зажмурился. — Я хочу знать. Я хочу знать, что ты собираешься сделать с Энджел. И… что ты собираешься сделать со мной.
— Я верну вас обоих к жизни.
* * *
Кэри Хейл опешил:
— Что ты сказал?
— Я верну тебя, и Энджел к жизни.
Между ними повисло молчание. Несмотря на то, что Кэри не видел лица Безликого, он каким-то образом знал, что тот насмехается над ним. Получает удовольствие, что смог обвести вокруг пальца.
Кэри Хейл стал испытывать раздражение:
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Ты все понимаешь, — резко ответил Безликий. — Ты понимаешь, но снова боишься поверить, как сопливый мальчишка. Я хочу покончить со всем этим, я итак слишком много времени потратил на разъяснение тебе тех мелочей, которые могли бы прояснить для тебя ситуацию. Поэтому, покончи со всем этим, и мы вернемся к тому, чем должны были заниматься.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Я сказал тебе: я хочу, чтобы ты убил свою возлюбленную Энджел.
— Нет.
— Не будь упрямым ослом, малыш. Просто сделай это. Это пойдет на пользу, как и тебе, так и ей. Ты же не хочешь, чтобы Энджел Норвуд пожертвовала собой зря? Вижу по твоим выпученным глазам, что ты снова не понимаешь, о чем речь. Я объясню тебе. Она выполнила свою участь — она пришла ко мне, пожертвовав собой для того, чтобы вернуть душу твоей возлюбленной. Ее собственную душу.
Внутри Кэри Хейла все задрожало, и напряглось. Из-за болезни, а может по другим причинам, но он сейчас испытал некое подобие шока. Из-за этого мозг был словно в тумане, и не мог собрать информацию в единую картинку.
— Серена решила разорвать нашу с ней связь, чтобы пожертвовать собой ради Энджел?
— Да. Она пришла ко мне как раз до того, как Гален Гордон убил твою первую любовь. Если бы она сделала это раньше, возможно, Энджел бы умерла, но из-за того, что в ней оказались две души, лишь благодаря этому она все еще жива. Но, это не продлится долго. Ее тело слишком хрупкое, для того чтобы выдержать две души, поэтому я хочу, чтобы ты убил ее сегодня. Чтобы ты извлек свою душу.
— З-з-зачем тебе это надо? — заикаясь пробормотал Кэри Хейл. Он желал и одновременно боялся поверить в слова Смерти.
— Потому, что вы оба станете людьми, — вкрадчиво объяснил Безликий. Кэри Хейл неуверенно нахмурился. Он по-прежнему чувствовал, как медленно соображает.
Он услышал раздосадованный вздох:
— Вы оба, ты и Энджел станете людьми, и это будет достойным завершением истории. Я смогу покинуть это место, и терпеливо дожидаться, когда придет ваш час, чтобы уйти. Все будет именно так, как и должно быть.
— Ты не шутишь?
— Мы с тобой слишком давно знакомы, чтобы ты мог уже запомнить, что у меня нет чувства юмора.
— Да… — отрешенно пробормотал Кэри Хейл оборачиваясь, и медленно шагая к ванной. Он подошел к Энджел. Она по-прежнему была мертва, ну, или казалась мертвой. В его голове до сих пор звучали слова Безликого: «вы оба станете людьми».
Это обещание могло значить, что для Кэри и для Энджел не все кончено, что есть еще один шанс. Он опустил руку в воду, и прикоснулся к золотистому локону девушки.
— Она действительно вернется?
— Когда ты соизволишь извлечь свою душу из ее тела, да, она вернется. Вы сможете прожить еще много лет счастливой жизни. После чего я заберу вас. Сделаю то, что должен был сделать очень много лет назад.
Кэри Хейл не мог оторвать взгляда от Энджел. Он почувствовал, как к нему движется Безликий.
Свет в ванной внезапно погас, но Кэри не обратил внимания на это.
Безликий не любил свет, может быть потому что боялся, а может по другим причинам. Кэри Хейл спросил однажды, и наткнулся на невразумительный ответ. После этого желание задавать какие-либо вопросы, например, «У тебя есть рот? Как ты можешь есть конфеты?», Кэри Хейл не задавал.
— Я не могу сделать этого, — прошептал Кэри. Несмотря на то, что свет в ванной погас, он видел Энджел. Она была словно луна, погруженная в водоем. Ее белое, почти прозрачное тело, манило Кэри Хейла. Он теперь видел это — те души, которые томились в ней. — Если я…
— Что?
Внезапно у парня перехватило дыхание. Он не хотел выглядеть смешным, но этот вопрос, что нервировал его на протяжении многих месяцев, вырвался сам собой:
— Что, если… что, если ее любовь ко мне исчезнет? Что, если это было не по-настоящему? Вдруг моя душа была причиной…
— Ты ведь знаешь, что это не так.
— Ее любовь… ее чувства ко мне — единственное хорошее, что случалось со мной за всю мою жизнь.
— И это будет так, если ты заберешь душу, Кэри. Иначе вы оба умрете, и это будет не то, чего я хотел.
Кэри оторвал взгляд от Энджел, и посмотрел на Безликого, сливающегося с темнотой:
— Как мне это сделать?
— Тебя даже этому нужно научить? Не удивляйся, что я начинаю грубить тебе, Кэри. Ты можешь вывести любого из себя. Но, несмотря на это, я буду скучать по тебе, и твоей вечно недовольной физиономии.
Повисло молчание. Кэри в ступоре смотрел на противоположную стену, где находился Безликий, и его сердце сжималось и разжималось, от предвкушения, от осознания того, что все это — правда.
— Сделай это быстро, Кэри, — напоследок, сказал Безликий и исчез.
Он пришел для того, чтобы попрощаться с Кэри Хейлом — потому, что несмотря на то, что Безликий не хотел себе ученика, он сумел воспитать достойного, как он считал, человека. После того, как Кэри вернет себе душу, они никогда не увидятся. Конечно, Энджел и Кэри будут помнить о том, что с ними произошло. Возможно, несколько лет, они потратят на то, чтобы привыкнуть к своей новой жизни, где им не придется прятаться, где не нужно будет тратить сотни часов на ожидание своей собственной смерти.
Смерть сама будет ждать, когда придет этот час.
И в этот раз, все будет правильно.
* * *
Я почувствовала эту покидающую мое тело боль так внезапно, словно меня озарило. Словно долгое время я ничего не чувствовала, а потом это обрушилось на меня. Как ведро ледяной воды на голову, после сауны. Как боль, нахлынувшая после операции, когда обезболивающее перестает действовать.
Я была так измождена этой болью, взявшейся из ниоткуда, что почувствовала, как под веками собираются слезы, а потом, как они скатываются к вискам.
Одновременно с болью, ко мне вернулись мои воспоминания. Иэн Грейсон проткнул меня ножом. Этот паршивец должен умереть, после того, что сделал. Но я, похоже не умерла, раз я здесь, и я думаю об этих вещах. Нет, конечно я не умерла, потому что я чувствую эту чудовищную боль в своей груди.
