Кентаврийка посмотрела на Ку. Он отвел глаза от пламени и взглянул на нее.
– Мы почтили смерть. Ты готов вместе со мной предпринять следующий шаг, чтобы чествовать жизнь? – спросила она воина.
– С меня достаточно смерти, моя прекрасная охотница. – Воин понизил голос так, чтобы его слышала только она. – Я более чем готов уважить жизнь.
– Спасибо, Кухулин. – Напряженное выражение ее лица слегка смягчилось.
Бригид посмотрела на Возлюбленную Эпоны, которая поняла ее и сказала:
– Ты хочешь, чтобы это произошло здесь и сейчас.
– Мы хотим, – уточнила охотница.
– Тогда давай так и сделаем.
Этейн вышла вперед, заменив Сиару перед пылающим огнем, подняла изящную руку, и толпа тут же стихла.
– Сегодня смерть была очищена пламенем и молитвой, – сказала Избранная. – Теперь мы отпразднуем завершение полного жизненного круга через чистоту священного ритуала обручения. Кухулин и Бригид, прошу вас выйти вперед.
Толпа задвигалась и удивленно зашумела, когда воин и охотница подошли к Этейн.
Этейн улыбнулась и заговорила, обращаясь к ним обоим, но повысила голос так, чтобы ее было слышно всем:
– Сегодня вы начинаете долгий путь. Он очень древний и в некоторой степени всем известный. Суть его в соединении двоих, тех, кто любит и дает клятву верности. Кроме того, вы начинаете поиски чего-то совершенно нового и уникального – любви, основанной больше на соединении духа, чем тела. Успех зависит от вашей смелости так же, как и от помощи иного мира. – Она тепло улыбнулась. – Вы уже знаете, что Эпона дала вам свое благословение. Знайте, что я тоже благословляю вас.
Она кивнула сыну. Воин повернулся к Бригид, протянул к ней руки. Она без колебаний подала ему свои. Их глаза встретились. Они не отрываясь смотрели друг на друга.
– Я, Кухулин из клана Маккаллан, обручаюсь с тобой, Бригид из табуна Дианны, в этот день. Я согласен защищать тебя от огня, даже если солнце упадет на землю, от воды, даже если море выйдет из берегов, и от земли, даже если она содрогнется. Я буду почитать твое имя как свое собственное. – Его голос был громким и ясным.
– Я, Бригид из табуна Дианны, обручаюсь с тобой, Кухулин из клана Маккаллан, в этот день, – начала кентаврийка, удивляясь тому, что ее голос звучал совершенно спокойно, хотя внутри все дрожало. – Я согласна, что ни огонь, ни пламя не разделят нас, ни озеро и ни море не утопят нас, земные горы не разлучат нас. Я буду почитать твое имя как свое собственное.
– Как сказано... – начал Кухулин.
– ...так будет исполнено, – произнесла Бригид заключительные слова обряда.
Воин нежно потянул ее за руки. Она подошла ближе.
Прежде чем их губы встретились, он пробормотал:
– Теперь мы и вправду вместе, моя прекрасная охотница.
Они начали целоваться, но тоненькие голоски так зашумели вокруг, что им пришлось прервать свое занятие. Все маленькие новые фоморианцы кричали, хлопали и скакали, громко шелестели крыльями, размахивая руками.
– Дети... – вздохнула Бригид и покачала головой, хотя не могла скрыть улыбку. – Они всегда шумят.
– Это правда, – ответил Кухулин и снова взял ее за руку. – Да благословит их Богиня.
Взрослые члены клана Маккаллан приняли их обручение совсем не так восторженно, как дети. Нет, они были вежливы, должным образом поздравили новую пару. Все нужные слова были сказаны, необходимые движения – сделаны. Но Бригид заметила, что очень немногие смотрели ей в глаза. Она была единственной женщиной-кентавром среди Маккалланов, но к клану присоединились несколько мужчин-кентавров. Никто из них не заговорил с ней, хотя она видела, что Кухулин подошел к каждому. Они поздравили воина, хотя и довольно прохладно.
«Вот так. Привыкай. В табуне будет намного хуже».
Она вздрогнула, не желая пока думать об этом. Ее гораздо больше пугала предстоящая ночь.
Бригид отошла от небольшой группы, собравшейся вокруг Ку, его сестры, их родителей и Лохлана. Уйти незамеченной было легко. Мало кто желал с ней заговорить. С трудом передвигаясь, она подошла к тлеющему костру сестры.
«Богиня, что я наделала?»
– Ты все время молчишь, – произнес Кухулин.
Она виновато поглядела на него, не находя слов. Молчать, впрочем, было не легче.
– Скажи, – попросил Ку. – Мы всегда были честны друг с другом. – Его мелькнувшая улыбка была чертовски обаятельной. – Даже когда друг друга терпеть не могли.
– Единственной причиной, по которой ты мне не нравился, было твое дурацкое высокомерие, – ответила Бригид.
– Неужели? – Кухулин с невинным видом приложил руку к груди. – Наверное, вы с моей сестрицей просто смущали меня.
Охотница фыркнула, но не смогла сдержать улыбку. Воин, который теперь стал ее мужем, взял Бригид за руку.
– Скажи, о чем ты думаешь, – настаивал он.
– О том, что я наделала, – честно призналась она.
– Я точно знаю, что ты имеешь в виду, – засмеялся Кухулин.
– Ты жалеешь о том, что мы сделали? – поинтересовалась она и нахмурилась.
– Нет, Бригид, не жалею, – серьезно ответил воин.
– Клан на не одобряет, – вздохнула кентаврийка, опустив взгляд на их соединенные руки.
– Я думаю, что все просто удивлены. Мы сделали то, чего никто прежде не вытворял. Раньше такие браки заключались только между верховными шаманами и Возлюбленными Эпоны. Понадобится время, чтобы к нам привыкли и люди и кентавры.
– Если они вообще привыкнут.
– Тебе будет плохо, если кто-нибудь из них никогда нас не примет?
– Да. Гораздо хуже, чем я думала, – ответила она. – Я считаю замок Маккаллан своим домом. Мне будет очень неприятно, если меня снова и снова станут отвергать.
– Они просто удивлены, может быть, даже потрясены. В конце концов все к нам привыкнут. Вот увидишь.
– Это всего лишь часть проблемы, – проговорила она. – У меня не хватит времени узнать, привыкнут ли они.
– Надо отправляться совсем скоро?
– Сегодня! – тяжело вздохнула Бригид.
Кухулин открыл рот, затем закрыл. Она видела, как заиграли жевалки, но он без спора кивнул.
– Мне... Нам надо, – поправилась охотница, заметив взгляд мужа, – Я не знаю, что тебе известно о поисках чаши верховного шамана...
Она сделала паузу. Ему было явно не по себе.
Воин провел пальцами по волосам, коротко, сердито вздохнул и сказал:
– Я ничего об этом не знаю. Всю свою жизнь я пытался как можно лучше научиться тому, что вижу, чувствую, могу сделать, используя силу тела или меча. По иронии судьбы все, чему я так долго и трудно учился, теперь оказывается ненужным.
