Она сделала паузу. Ему было явно не по себе.
Воин провел пальцами по волосам, коротко, сердито вздохнул и сказал:
– Я ничего об этом не знаю. Всю свою жизнь я пытался как можно лучше научиться тому, что вижу, чувствую, могу сделать, используя силу тела или меча. По иронии судьбы все, чему я так долго и трудно учился, теперь оказывается ненужным.
– Знаешь, за исключением связи с духами животных, я тоже всячески избегала иного мира. Как и в ситуации с поиском души, о взаимоотношениях с царством духов мне известно немногим больше, чем тебе. Иной мир всегда означал для меня мою мать. Я всю жизнь старалась увернуться от ее власти, поэтому ускользала и от него. Но все же мне кое-что известно о поиске верховного шамана. Ведь мать хотела, чтобы я выпила из чаши. Она учила меня, думала, что сможет соблазнить силой и могуществом, но потерпела неудачу. Я ни за что не коснулась бы чаши, пока мать имела возможность влиять на меня.
– Ты выпьешь из нее, Бригид. Но теперь уже никто не будет влиять на тебя, – произнес Кухулин.
Охотница перевела взгляд на погребальный костер сестры и продолжила:
– Я собираюсь воспользоваться сведениями, полученными от матери, затем сделаю то же самое, что и во время поисков твоей души. Я попытаюсь представить себе, будто это охота.
– Мы будем искать след чаши?
– Попытаемся, – сказала она, – Но не сможем начать отсюда. Поиск верховного шамана – это три части духа. Одна из них – тело. Мы должны уехать из замка туда, где сможем быть физически отделены от этого мира и от проблем тех, кто его населяет, будь это люди, кентавры или фоморианцы, новые и старые. Как только мы останемся совсем одни, войти в иной мир будет... – Бригид изогнула губы и попыталась улыбнуться, глядя на груду остывающей сосновой золы. – В общем, не скажу, что легче. По крайней мере, иной мир станет для нас доступнее, если мы отделимся от всего этого.
– Думаю, есть смысл так и сделать, – проговорил Ку, – Ты хочешь начать сегодня?
– Я не хочу! – воскликнула она и замолчала, пытаясь держать себя в руках. – Не желаю, – произнесла охотница уже спокойнее. – Но я не могу думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы привести события к их завершению. Мне кажется, что перед нами стоит невероятно трудная задача. Все время, пока мама была ранена и умирала, мой брат искал чашу. Думаю, не без ее помощи и руководства. Он опережает нас на много дней. Ему помогает верховная шаманка. Нам надо его догнать.
– У нас есть благословение Эпоны. Вряд ли у него что-нибудь получится, – возразил Ку.
– То, что Богиня благословила нас, не значит, что я получу чашу раньше, чем Брегон. Если вообще получу.
– Мы должны его догнать, – мрачно согласился воин. – Значит, отправляемся сегодня.
– Кухулин! – проговорила она, когда он хотел отвернуться. – Ты ведь знаешь! Если бы был другой способ, то я выбрала бы его. Это место, клан – для меня дом гораздо больше, чем все то, что я знала всю мою жизнь.
– Здесь всегда будет наш дом. Эльфейм позаботится об этом.
– Но мы не сможем жить в замке, если я стану верховной шаманкой табуна Дианны. Нам придется остаться там как минимум до тех пор, пока все не уладится, даже дольше. Верховная шаманка не оставляет свой табун надолго.
– Я знал об этом, когда обручался с тобой, Бригид, – ответил Кухулин.
– Ты хочешь оставить свой дом ради меня?
– Я не думаю об этом так, как сказала ты. Я считаю, что создаю вместе с тобой еще один дом, – улыбнулся муж и поднес к губам руку жены. – Мы вернемся в замок Маккаллан хотя бы для того, чтобы наши дети могли поиграть со своими двоюродными братьями и сестрами.
Бригид почувствовала от его слов нервную дрожь и заявила:
– Ты ужасно уверен в себе.
– Это правильно, но еще больше я уверен в тебе, моя прекрасная охотница, – усмехнулся он.
По глазам Кухулина кентаврийка увидела, что тот говорил правду. Она могла опереться на доверие и честность воина. Не успев подумать, охотница быстро поцеловала мужа в губы и была вознаграждена сияющей улыбкой.
– Не будь таким нахальным. Я хочу, чтобы ты сказал Эль о нашем отъезде, – проговорила Бригид, пытаясь скрыть, как она взбудоражена его прикосновением.
– Превосходная идея! – Улыбка Кухулина не дрогнула. – Пока я буду говорить с Эль, ты скажешь то же самое Лайэму. – Он снова поцеловал ей руку и зашагал к сестре.
Бригид осмотрела замок. Лайэм стоял около Повелителя камней Дананна и что-то оживленно рассказывал терпеливому старому кентавру.
– Проклятье!..
Кентаврийка вздохнула, расправила плечи и двинулась к мальчику.
«Сейчас я покончу с этим. Быстро. Ни на минуту не откладывая».
– Потом я увидел яркий красный свет, весь в пятнах, который был ужасно сердитый, и понял, что это кабан. Бригид сказала, что я прав, это действительно кабан, потому что от него пахнет грязью и яростью. Потом она... – Мальчик прервал это возбужденное описание, когда заметил охотницу. – Бригид! Бригид! Я только что говорил Дананну про кабана, как пахли его следы. Он сказал, что я хорошо поработал, а я...
Бригид подняла руку, и – хвала Богине! – болтовня прекратилась.
– Прости, Дананн, но мне надо поговорить с моим учеником наедине, – сказала она.
– Подчиняюсь твоему мастеру, дитя. – Старик ласково улыбнулся мальчику, затем повернулся к кентаврийке. – А еще я хочу поздравить тебя, охотница. Кухулин – сильный воин и хороший человек. Желаю вам долгих лет счастья друг с другом.
– Б-благодарютебя! – Бригид даже запнулась, обескураженная добротой старого Повелителя камней.
Он уважительно поклонился ей и ушел. Бригид с мальчиком остались вдвоем.
– Я так рад, что ты обручилась с Кухулином! – защебетал Лайэм. – Он такой сильный и благородный, стреляет из лука почти так же хорошо, как ты!
– Неужели? – Бригид повела бровью.
– Ну да, почти, – шаловливо усмехнулся Лайэм. – Но никто не стреляет лучше тебя, наставница!
«Он такой милый. Во имя Богини, я не хочу покидать мальчика, ранить его еще больше!»
– Когда-нибудь ты будешь стрелять так же хорошо, как я, Лайэм, – сказала она.
– Ты вправду так думаешь? – Лицо мальчика засияло от счастья.
– Конечно, – серьезно подтвердила кентаврийка. – Но сначала тебе придется многому научиться и перенести немало трудностей.
– Я буду стараться изо всех сил. Обещаю!
– Я знаю, Лайэм, и заранее горжусь тем охотником, каким ты станешь.
От этой похвалы мальчик запрыгал и весь засветился, и она поняла, что это не просто пустые слова.
«У Лайэма есть дар. Конечно, он не кентавр, но если хочет стать охотником, то какой в этом вред? Мальчишка может изучить все способы охоты. Я буду гордиться тем, что у меня такой храбрый и преданный ученик, как радовалась бы успехам собственного ребенка. Но я пришла не только для того, чтобы похвалить его. Пора сказать, что я уезжаю».
