— Вот! — закричала Елена торжествующе. Снимать кольцо не пришлось. Стефан держал ее за руку, и его рука послужила уплотнителем. Она вложила кольцо в круглое отверстие в стене. Ничего не произошло. Она повернула его вправо. Ничего. Влево. Решетки камеры начали медленно подниматься.
Елена не могла в это поверить. Она даже подумала, что у нее галлюцинации, но когда она обернулась, чтобы посмотреть на землю, то увидела, что решетки поднялись уже по крайней мере на фут. Тогда она посмотрела на Стефана, который снова встал.
Они оба опять упали на колени. Если бы понадобилось, они упали бы на пол и поползли, как змеи, так им хотелось прикоснуться друг к другу. Горизонтальные распорки на решетках мешали им держаться за руки, когда решетки поднялись.
Потом решетки оказались выше их голов, и Елена обняла Стефана — она обняла Стефана! — чувствуя его кости под кожей. Она обнимала его, и это была не галлюцинация и не сон. Если им со Стефаном суждено умереть вместе, то они умрут вместе. Ничто не имело значения. Никто не разлучит их больше.
Она покрывала незнакомое скуластое лицо поцелуями. Казалось странным, что он не зарос бородой, но, если человек в момент превращения в вампира был безбородым, борода у него больше не росла.
А потом в камере появились другие люди. Хорошие люди. Люди, смеясь и плача, помогали ей устроить импровизированные носилки из вонючих одеял и тюфяка Стефана. Эти люди не вскрикивали, когда на них заползали вши, — все знали, что Елена повернется и вопьется им в горло, как Сабер. Ну не совсем как Сабер, но, как всегда говорила мисс Куртланд, с чувством. В конце концов, для Сабера это всего лишь работа.
Елена смотрела в любимое лицо Стефана, хваталась за его носилки — он почти ничего не весил, — выбегала в другой коридор, не в тот, где она дралась и прокладывала себе путь. По всей видимости, все в тюрьме Ши но Ши избрали для бегства другой путь. Этот, скорее всего, был безопасен.
Даже задаваясь вопросом, как лицо может быть таким чистым, красивым и совершенным, выглядя при этом как череп, обтянутый кожей, Елена думала, что надо бежать и пригибаться. Она наклонилась над Стефаном, и ее волосы ниспадали вокруг них шатром, и внутри были только они двое. Отгороженные от всего внешнего мира, они были одни, и она сказала ему на ухо:
— Нам нужно, чтобы ты был сильным. Пожалуйста, ради меня. Пожалуйста, ради Бонни. Пожалуйста, ради Дамона. Пожа…
Она могла бы перечислить всех, а некоторых и по несколько раз, но и сказанного было более чем достаточно. После долгих лишений Стефан не стал капризничать. Его голова дернулась вверх, и Елена почувствовала более сильную, чем обычно, боль, потому что он укусил под неправильным утлом. Но Елена была рада этому, так как Стефан прокусил вену, и кровь текла ему в рот непрерывным потоком.
Им нужно было бы идти медленнее, чтобы Елена не споткнулась и не залила лицо Стефана бордовым, но они все еще бежали. Кто-то вел их.
Затем они внезапно остановились. Елена, которая закрыла глаза и сосредоточилась на Стефане, не хотела смотреть на мир вокруг. Но через мгновение они двинулись снова, Елена почувствовала вокруг пустое пространство и поняла, что они вышли в холл. Она должна была удостовериться, что все в курсе происходящего. «Сейчас дверь находится слева от нас, — мысленно сообщила она Дамону, — Она ближе к выходу. Над ней какие-то символы».
«Я полагаю, что знаком с подобными дверями», — сухо ответил Дамон, но он не смог скрыть от нее двух вещей: во-первых, он искренне радовался восторгу Елены и тому, что именно он его вызвал. А во-вторых… если бы ему пришлось выбирать между жизнью брата и собственной, он отдал бы свою жизнь. Ради счастья Елены, ради собственной гордости.
Ради Стефана.
Елена не стала думать об этих его тайнах: у нее не было права знать их. Она просто приняла их, позволила Стефану их почувствовать и проследила, чтобы никакая случайная мысль не дала Дамону понять, что Стефан их узнал. Ангелы на небесах пели для нее. Черные розы рассыпали свои лепестки. Вокруг летали голуби, и она чувствовала прикосновение их крыльев. Она была счастлива.
Но она отнюдь не была в безопасности.
Она поняла это, как только вошла в холл. Им очень повезло, что Врата измерений были на этой стороне. Блодыовед методично разрушала другую часть здания, пока та не превратилась в гору щенок. Вражда Елены и Блодыовед началась как ссора между хозяйкой, считавшей, что гость нарушил правила дома, и гостьей, которая хотела убежать, и переросла в битву за выживание. Вампиры, оборотни, демоны и другие жители Темною Измерения своей реакцией на ситуацию создали настоящую сенсацию. Стражи выводили людей из здания. На улице лежали тела погибших.
«О, Боже, люди! Бедные люди!» — только сейчас дошло до Елены.
Что же до Стражей, которые охраняли здание и боролись с Блодыовед, — да благословит их Господь, думала Елена, пробираясь через холл со Стефаном. Они были одни.
— Нам снова нужен ключ, — произнес голос Дамона прямо над ней.
Елена нежно оттолкнула Стефана от своего горла.
— Всего на минуту, любимый. Только на минуту.
Глядя на дверь, Елена несколько секунд ничего не понимала. Там была скважина, но, когда она вставила в нее кольцо и надавила, а потом покрутила его влево и вправо, ничего не произошло. Краем глаза Елена заметила над собой темную тень. Она не обращала на нее внимания, пока над ней не показались стальные когти и не раздался дикий крик.
Над ними не было крыши. Блодыовед разорвала ее когтями.
Елена это знала.
Елена вдруг осознала всю ситуацию, а не только свою роль в ней. Как будто она была кем-то еще, кем то, кто понял гораздо больше, чем маленькая слабая Елена Гилберт. Стражи были здесь, чтобы предотвратить потери. Они могли остановить Блодыовед, а могли и не останавливать.
Елена и это знала.
Люди, бегущие по другому коридору, вели себя так, как всегда ведет себя совиная дичь. Они мчались к входу в подземелье. Там было безопасно.
Откуда-то Елена знала это.
Но сейчас Блодыовед видела, пускай расплывчато, грабителей своего гнезда, тех, кто навсегда лишил ее одного огромного, круглого, оранжевого глаза и изуродовал второй.
Елена чувствовала это.
Блодыовед понимала, что из-за них она сломала клюв. Преступники, дикари — она будет рвать их на части медленно, очень медленно, отрывая по конечности за раз, переходя от одного к другому, схватит пятерых или шестерых сразу и будет смотреть, как они извиваются, не имея возможности сбежать.
Елена чувствовала это.
Под ней.
Они были прямо под Блодыовед.
Голубка Блодыовед.
