Сейчас же местная королева решила пойти на осознанное преступление, избавиться от не понравившейся ей девчонки. Привыкла, что все внимание принадлежит исключительно ей, что никто ей не указ. На каждого, кто посмел бы не согласиться с ней, Минди могла надавить, пригрозить увольнением. Несколько раз так и было, а на эту Кинет, она видимо управы не нашла, пригрозить-то ей особо было нечем.
Она обязательно перезвонит, потому что все же отойдет и пораскинет мозгами.
Бобби сделал еще один глоток холодного пива, такого холодного, чтобы было больно зубам. Впрочем, все, как он любил, в тюрьме он часто мечтал о таком напитке, прям до зубного скрежета.
В подтверждение его мыслей, телефон задвигался по темному стеклу журнального столика, грозясь рано или поздно свалиться на пол. Он проследил за его передвижениями по журнальному столу, выдерживая «драматическую» паузу.
Пусть злится! Он злился на нее почти семь лет и на свою глупость тоже.
— Сколько ты хочешь?
Минди на другом конце «провода» вышла на балкон, под ледяной и промозглый ветер дующий со стороны моря. Щелкнув зажигалкой, она закурила сигарету.
— Сто тысяч долларов.
— Сколько?!
— Сто тысяч долларов.
Повторил мужчина, сидя в своей далекой развалине в черте города. Давний роман с этим парнем Минди старалась забыть всеми возможными силами и не мало труда приложила для того, чтобы все вокруг стали воспринимать ее исключительно в другом свете, забыли ту историю, как страшный сон.
Сегодня она совершила глупость, поддалась порыву, но сделанного уже не воротишь. Идея взять и испортить ей машину пришла к ней спонтанно. Скорее, это была мечта. Женщина сидела рядом с ней, а Минди представляла, как ее размазывает по мостовой. Как ее ни черта не соображающую держат в кресле-каталке и кормят супчиками с ложечки. Как выигрышно смотрится рядом с ней Минди, навещающая ее время от времени по доброте душевной. Все должно было закончиться именно так, трагично. Только так, а не иначе. Только потом, когда все уже было решено, после того, как она поговорила с Бобби, Минди поняла, что не все аварии заканчиваются параличом и бессознательными состояниями. Она молилась, чтобы все закончилось хорошо, для нее или же, чтобы Бобби передумал и ничего начиналось.
Если вмешается полиция, если девушка заговорит….
Плевать на полицию! Отец вновь организовал бы все и даже больше, но вот Брэд, ей бы никогда не удалось вернуть его после этого. В этом случае она потеряет все.
— Ты с ума сошел? Ты что считаешь, что я сплю на таких деньгах?
Ему все равно. Бобби смял банку, но бросать ее никуда не стал. Дом у него быть может и старый, но он терпеть не мог беспорядка и мусора.
— Уверен, что ты придумаешь что-нибудь и еще, Минди, мне не нужны твои цацки, мне нужна наличка.
— Но эти-то ты взял!
Бобби вздохнул, было слышно, что он устал. Минди было плевать, она хочет покончить с этой историей и как можно скорее. Она уже продумала все, набросала план в своей голове, как вновь начнет завоевание Пэйна.
— Минди, куда я по-твоему сдам их? Ни один ломбард не предложит мне и половины той цены, что они стоят.
Бобби подумал о том, что девчонка в своих тепличных условиях, так и не успела повзрослеть, даже не думает, как будет смотреться он, взрослый мужик, заваливающийся в ломбард с целым состоянием.
— Это огромная сумма Бобби…
У нее есть сбережения и если добавить туда украшения, подаренные Брэдом, то может быть у нее и получится собрать такую огромную сумму.
Но этот идиот отказывается брать украшения!
Минди не может просить отца дать ей такие большие деньги. На что они ей, когда у нее все есть? Он поймет, что она ввязалась во что-то.
Может быть все же выручит ее, но только когда она расскажет ему всю правду, но не простит.
Отец лишит ее всего, как и обещал когда-то. Он уже лишил ее многого, но на этот раз все будет очень серьезно.
Минди не может потерять и это. Только не наследство! Вот когда Пэйн женится на ней, заключит с ней брачный контракт, вот тогда-то ей и будет плевать на все эти мелочи, но не сейчас.
— Признайся, что пошел на это специально, чтобы насолить мне? Но ты сам виноват, что остался ни с чем. Тебя никто не заставлял тогда брать всю вину на себя!
Бобби усмехнулся. Конечно. Сейчас легко говорить, наверняка, она придумала себе, что все это случилось не с ней. Он конечно же сам виноват. Она даже «спасибо» ему не сказала, ни до, ни после, когда он вернулся в город, спустя годы. Видеть его не хотела, крутила во всю с Дэном, а потом взялась за Брэда. Еще бы, Минди Баркер только принцев подавай!
Тогда-то он и пошел к Баркеру, пошел просить его о работе. Старика не пришлось просить долго, убеждать в чем-то или грозить. Он в отличие от своей не блещущей умом дочурки понимал благодаря кому его дочь осталась на свободе.
— Мне плевать на тебя, Минди, и уже долгое время. Я хочу вернуть свою жизнь, а для этого мне нужны деньги. Очень много денег. Даю тебе срок до двенадцатого, а там жду тебя и твою «малышку» на плановый техосмотр.
Он не верил свои глазам, все повторялось с точностью до наоборот. Кажется, реальность исказилась, представив все в противоположном свете. Сначала она нашла его мертвым, а теперь он ее.
Алекс все сбавлял и сбавлял скорость, молясь всем богам, чтобы он ошибся и это была не ее машина. Сначала он объехал брошенное на дороге колесо, мало ли какого мусора может валяться на дороге? Но еще несколько часов назад отправляясь в порт за пришедшей сухогрузом машиной, он мог бы поклясться в том, что ничего подобного и в помине не было. Ветра в Крейге не такие сильные, чтобы принести такую тяжелую ношу.
Затем попалось второе колесо, его Алекс тоже объехал, а потом он увидел ее пикап. Сердце пропустило удар, замедляясь вместе с тормозящей машиной, прежде чем броситься к горлу и застучать, как сумасшедшее.
Это был автомобиль Кэш. Ее не было в машине, ее не было возле нее. Она лежала далеко впереди, отброшенная на дорогу невероятным по силе ударом. Алекс прибавил шаг, побежал, приближаясь к ней. Пока мозг обрабатывал увиденное, выхватывая из увиденного ряда картинок явные несостыковки, он уже сидел возле тела женщины, глядя в ее лицо, на окровавленные губы, на уже спекшуюся на них кровь.
Что-то не везет им двоим последнее время.
Он убрал волосы с ее лица, попытался оттереть губы, только сильнее размазывая кровь по ним. Руки сами подхватили ее, прижимая к груди, обнимая. Пальцы увязли в спутавшихся волосах, промокли не то от снега, не то от крови.
— Кэш!.. Милая…
Знает он, что она бессмертная, но кто сказал, что это легко? Совсем непросто видеть, как умирает бесконечно дорогой и близкий тебе человек. Бессмертные поэтому не заводят долгих привязанностей, особенно с людьми, которые такие не вечные и очень даже хрупкие. С бессмертными сложнее, все рано или поздно кончается, скорее, их отношения — это кратковременные союзы, с не такими острыми, быстро остывающими чувствами.
Мог ли Алекс сказать, что его чувства к Кэш недостаточно глубоки, скоротечны? Нет. Его не отпустило спустя такое, все же долгое время. Не сотня лет конечно, но все равно показатель.
Кэш не умирала на его руках. Она уже была мертва и отчего-то становилось очень страшно.
Кто сказал, что легко смотреть на ту, что еще несколько дней назад улыбалась и шутила, а сейчас безвольной куклой повисла на его руках? Такая холодная, такая безжизненная. Мертвая. Он прижал ее к себе, вдыхая такой родной запах. Еще ничто не напомнило его хотя бы приблизительно.
Кто сказал, что не страшно думать о том, что сейчас, именно в этот момент она не вздохнет, не улыбнется. Страшно думать, что все это было в последний раз.
— Пожалуйста. Приходи в себя! Ты слышишь меня? Давай же! Мы же встретились с тобой наконец. Это ведь не может быть случайно!
Она должна прийти в себя. Что он так разволновался? Что на него нашло в конце концов? С каких пор он так сентиментален? Не было еще такого, чтобы не возвращались оттуда. В конце концов, ее ведь не сожгли, а прах не развеяли по ветру, чтобы он боялся, что она не откликнется на древний зов.
