Их пение вдохновило Кэма на творческие размышления.
Парень смотрел на узкие солнечные пятна, скользящие по листьям кустарника, и видел трехмерный узор на внутренней стене галереи. В поперечных сочленениях стеблей хвоща ему мерещился прозрачный лифт, украшенный золотистыми прутьями. Красные прожилки листа дюветеда напоминали разветвление системы коммуникаций под массивным многоэтажным зданием. Реальность расплывалась, части живой природы становились разноцветными виртуальными линиями, тень трансформировалась в темноту помещения, где он творил, кропотливо выполняя любимую работу, где линии под прикосновением его рук изменялись, принимали четкую форму, становились проектом, готовым к воплощению в реальность.
Как много идей можно позаимствовать у природы! Гибкость обманчиво хрупких травинок яцчолы, устойчивость вросших корнями в поверхностный слой почвы пгевов, причудливую форму шляпки гриба нуцдена для крыши. Ему легко было собирать идеи, как зрелые ягоды с ломких стебельков.
На ветку рядом с плечом Кэма плюхнулся недавно перелинявший и потому сверкающе светлый белокрылый рещгер. По бокам его короткого туловища виднелись по три пары покрытых крючковатыми наростами лапок. Шесть прозрачных крыльев, сложившись веером, приподнялись. Опираясь на передние лапки, рещгер пристроил остальные на прожилки крыльев. Задние лапки начали движение вверх-вниз, но вместо мелодичного стрекотания раздался неприятный треск. Рещгер испуганно взмахнул крыльями и, не удержавшись на скользком листе, упал на подставленную Кэмом ладонь.
— Тише, — Кэм шикнул на Ювека. — Взгляните, он учится петь.
Ювек и Шадпи встали и подошли к нему. Они с любопытством заглянули в ладонь, где беспомощно кувыркался неудачливый артист.
— Похож на Воклита, — шепнула Шадпи, подтолкнув пальцем рещгера, чтобы поставить на лапки. — Такой же смешной.
— Да, забавный как наш новичок, — улыбнулся Кэм, отпуская насекомое на большой лист.
Рещгер тщательно вытер лапками усы, расправил крылья и, ударив по ним задними ногами, словно по струнам, произвел звенящий треск, потом еще раз взбрыкнул ногами — удар получился посильнее и треск погромче. Он повторил попытку снова и снова. С каждым разом звук становился чище и звонче, пока отдельные трещащие вспышки не слились в мелодичный стрекот.
Шадпи от радости взвизгнула. Ювек рассмеялся. Один Кэм остался серьезным. Друзья, отвлеченные концертом лесного певца, не услышали приближения лесных жителей. Когда они заметили выглянувшие из кустов лица, то сами невольно встрепенулись как вспугнутые насекомые.
Бойкая стайка детей окружила цыжсекр. За ними подтянулись взрослые. Впереди отряда шествовала растрепанная старуха с увесистой дырявой сумкой, перекинутой через угловатое плечо, и непонятным оружием на поясе. За ней, прихрамывая на левую ногу, ковылял чернобородый толстяк.
Кэм испытал будоражащее чувство радостного сопереживания. Приятно было чувствовать, как зажигаются огоньки доброй надежды в душах скитальцев, смотреть, как посиневшие от укусов мошкары несчастные лица озаряются изнутри невидимым лучом, рождающим сначала слабые и неуверенные, затем все более открытые, искренние улыбки, и слышать оживленный гомон шустрых детей, мотыльками слетевшимся к боевой машине.
Показав притихшего рещгера маленькой девочке, Кэм пошел навстречу старухе, собираясь поприветствовать отряд, но Ювек опередил его и всплеснул руками, провозглашая сквозь смех:
— Перед вами, отважные странники, великая личность, заслуживающая особенного почета, — Ювек обеими руками указал на друга. — Кэм, сын законного правителя, великий герой.
Взволнованная старушка едва не упала в ноги Кэму, остолбеневшему от неожиданной выходки Ювека. Подскочив к ней, Кэм поддержал ее под острые локти.
— Меня зовут Пелмила, — старушка тонкими пальцами заправила в пучок растрепавшиеся пряди черных с проседью волос, — Тотил поручил мне возглавить отряд. Каким титулом величать вас, господин?
— У меня нет титула, — молодой воин дружелюбно усмехнулся. — Называйте меня Кэм. Вот мои друзья. Шутника зовут Ювек, а девушку Шадпи. Советую не верить всему, что они вам наговорят обо мне и других воинах.
— Так вы на самом деле воюете?! — воскликнула Пелмила.
— Воюем, — подтвердила Шадпи. — Притом, весьма успешно. Сколько военных заводов мы уничтожили вместе, Кэм?
— Не помню, — Кэм притворился глубоко задумавшимся. — Пройдите сюда, — он подошел к усеянному мелкими грибами холмику. Вам придется осторожно спускаться к цыжсекрам. Мы вывезем вас. В заповеднике Номинобина устроим поселение. Крошка Нив, открой.
Холмик стал медленно приподниматься, не просыпав ни крошки сырого торфяного грунта. Открылся и заблестел укрепленный металлическим сплавом вход в убежище.
— Слава Повелителю Вселенной! — сложив ладони, Пелмила устремила прищуренный взгляд в небо, почти сокрытое густой темной зеленью крон.
— А мы сперва приняли вашего робота за вражеского разведчика, — толстый мужчина выступил вперед. — Я Бюфпек, — забыв представиться сразу, он исправил ошибку, — специалист по ремонту оборудования для переработки овощей. Надеюсь, смогу помочь вам и в ремонте военной техники.
Кэм словно бы не слышал предложения. Не торопился с вербовкой, хотел возложить эту миссию на красноречивого Ювека. Первым спустившись в тоннель, Кэм на всякий неземной случай проверил исправность цыжсекров и вернулся пригласить лесных скитальцев. Глядя со счастливой улыбкой на веселых детей, Кэм попросил взрослых посадить их в один из цыжсекров и присматривать за ними.
Ювек, неожиданно потерявший талант красноречия, объяснялся с Бюфпеком. Шадпи успокаивала прослезившуюся молодую женщину. Привлечь к обустройству поселка Нивию было несправедливо по отношению к ней, и без того замученной бесконечными поручениями. На помощь некстати влюбившейся сестры Кэм и вовсе не рассчитывал, также как и на гордого лесного инженера. Значит, ответственность за размещение скитальцев на новом месте придется ему одному. Урвать бы время на беседу со старцем Мелкенсипом… Увидеть бы его вообще. Нивия как минимум несколько дней не выпустит мудреца из лаборатории, пока не удостоверится в том, что старец хорошо себя чувствует.
Тлин, покружив над головой Кэма, сел на подставленную ладонь.
— Возвращайся на исходную позицию, — приказ Кэма прозвучал как вежливая просьба.
Тлин стал невидимым и взмыл в воздух.
— Спускайтесь в тоннель, — Кэм громко скомандовал и, подбежав к ступившей на тонкую лесенку Пелмиле, придержал старушку за руку. — Я вам помогу.
— Сама спущусь, не надо помощи. Представьте, юноша, я лазала по кольцам лахлетии. Я еще не настолько слаба, как вы считаете. В лесу заново набралась сил, — проворчала Пелмила.
— Я помогу вам спуститься, — возразил Кэм.
— Вы лучше с ним не спорьте, — прокричала сверху Шадпи.
— С молодежью нельзя не спорить, — согласилась Пелмила, — Молодежь пошла упрямая.
Видит и слышит только себя. Впрочем, и мы, старики, не лучше. Много лет ждали войны с нелианцами. И вот дождались. Почему никто не рад? Зачем тогда ждали, если теперь не радуются?
Ювек крикнул сверху возражение, но Кэм не разобрал его слов. Несмотря на солидный возраст, Пелмила преодолевала вприпрыжку прутик за прутиком тонкой лесенки, он едва успевал за ней.
* * *
Растрепанные холодным ветром деревья в заповедном лесу Номинобина озарил ярко-красным сиянием закат.
Лесные жители остановились им полюбоваться. Воины их привезли на место нового поселения — еще не обустроенного, но с расчищенной от сухих веток и лиан площадкой, защищенной сверху от сенсоров лангебютенов слабым силовым полем. Над головами новоселов покачивались тесное сплетенные кудрявые ветви бекимусов и поворачивались за уходящим светом на подвижных черешках листья дюветеда, негромко шурша и поскрипывая на ветру.
Нивия, без помощи которой обойтись не удалось, стояла у молодого деревца в киберброне и шлеме. Темное стекло скрывало приглушенный свет ее глаз, маскировала бледную кожу. Проходившие мимо лесные жители несли в руках или перекинутыми через плечо выданные им термокостюмы. На темных лицах запечатлелась тревога. Никто ни о чем не расспрашивал девушку в доспехах. Напрасно она приготовилась отвечать на множество вопросов.
