первой помощи не учили, что будет так страшно.
У Карла, а я теперь уверена, это был именно он, случился отек гортани. Как я искала то место на трахее, куда можно воткнуть нож! Как вставлял трубочку для коктейля в горло живого человека! До сих пор руки ходуном ходят, стоило только вспомнить.
Как судорожно он задышал, начал розоветь. А потом приехала скорая. Сашки к тому моменту и след простыл, свекровь сбежала ещё раньше. Я, впрочем, тоже сбежала, счёт был оплачен заранее.
Пациент жив, несмотря на все мои кривые усилия. Врачи скорой вкололи адреналин и унесли вместе с коктейльной трубочкой в горле. Впрочем, фельдшер успел мне шепнуть, что спасли мужчину только чудом и то, благодаря мне. Уф!
Неужели Карл тогда и понял, кто перед ним?
Вычислить меня было не слишком сложно. Счёт в ресторане я оплатила банковской картой.
Настя
Парни хлопочут на кухне, горами разложены на деревянном столе припасы. Чупокабр стал похож на надутый шар в мехах и с зубами. Лапки торчат во все стороны, зверь лежит на спине, прикрывая стыдливо хвостом наетое пузо.
— Беда! Еды так много, а в меня больше не лезет! Памахииите…
— Тебе плохо?
— Очень! Меня так и душит жадность, уже нечем дышать! И окорочок до конца не просклизнул, торчит немного из горла. Хочешь покажу?
— Нет!
— Помоги мне перекувырнуться вниз животом, может, тогда хоть крылышко перепелочки ещё влезет. Как думаешь?
— Не влезет, — обошла я его по дуге.
— Жаль! — простонал он сыто и громко икнул.
Берсерк ловко орудует огромным ножом, разделяя рёбрышки, наверное, собирается жарить. Лео составляет горшки, наполненные сырым мясом, в кухонный шкаф.
— Думаешь, не испортятся? — подошла я чуть ближе, и на миг мне показалось, что каторжник собрался меня приобнять. Нет, только лишь показалось.
— На шкафу ещё держится заклятие стазиса. Морозильная полка слаба, льда почти не осталось в ней. Но холода, я думаю, хватит.
— Откуда ты знаешь?
— Я маг, был им, Анестейша, пока на меня не надели артефакт. Теперь, увы, могу только видеть плетения силы. Вы не желаете влить свой дар в артефакт стазиса? Мясо бы хранилось значительно дольше, — отошёл он чуть в сторону, уступая мне свое место.
Шкаф как шкаф. Деревянный, просторный. Холодом от него даже не веет. О каком льде может быть речь? Может, Лео ошибся? Или решил проверить мои знания? Нет, это, конечно, вряд ли.
— Я не умею, — пришлось признаться в очевидном.
— Вы нигде не обучались? Магии, я имею в виду, — уставился он на меня с искренним удивлением и тут же отвёл глаза, — Простите за любопытство, Анестейша.
— Нет, только зельеварению.
— Значит, вас учили плести силу и накладывать чары? Просто вложите сюда немного своего дара, — показал он пальцем на пыльный кристалл в уголке нижней полки, — Лучше светлой магии. Примерно столько же, сколько используете для заживления небольшой раны. Скажем, содранной коленки у ребенка.
— Нас учили использовать только травы, без магии. Травы, порошки, зелья, микстуры, плесень, — уточнила я, заметив его неверящий взгляд.
— Но как же. Учиться зельеварению берут только тех, у кого есть пусть хоть слабая искорка дара. Ее направляют во все печати заклятий. Деревенские ведьмы пользуются молитвами, заговорами. Чтобы хоть как-то суметь передать волшебство травам! — горячо продолжил он.
— Лео, я действительно не умею, — чуть покраснела я, — Могу только прочесть текст заговора по тетрадке или мысленно обратиться к богам за помощью.
— Нет! — вскрикнул Далет, и мы обернулись. Порезался или что? Почему у него вдруг стал таким безумным взгляд?
— Что случилось? — встрепенулся Лео, — Ещё один гном?
— Умоляю не обращаться к богам! Я закопчу все избытки припасов. Выйдет ещё вкуснее, хозяйка.
— Хорошо, как считаешь нужным, так и готовь. У тебя замечательно получается.
— Если позволите, я бы мог показать, как справляться с даром безо всякой молитвы, — озорные искорки заплясали в глазах у блондина, и он без спроса взял мою руку в свои длинные горячие пальцы. Перевернул ее ладонью вверх. Чуть прикоснулся к кончику указательного пальца.
— Обычно начинают обучение одаренного тогда, когда он ещё не вошёл в полную силу. К этому пальчику вашей руки устремляется самый сильный поток дара. Им легче всего творить ворожбу. Но ваш дар уже давно сформирован. Если направите его сюда, может случиться ошибка.
— Что значит, направлю? — чуть покраснела я от смущения.
— Дар находится у вас в груди. Прямо под сердцем. Он очень сильный. Темная составляющая более теплая. Она даёт жизнь, согревает. Свет холодный, тяжёлый. Он вершит судьбы, даёт чистоту.
— Тьма рождает? — переспросила я на всякий случай.
— Именно. Из тьмы все приходит. Из черной земли рождаются травы, деревья, растения. Из тьмы ночной страсти рождаются дети. Но и без света обойтись невозможно. На белых страницах особенно хорошо видны линии чернил. Чернила превращаются в буквы только на светлом листе. Так яснее?
— В целом.
— Сложно колдовать, не зная теории. Самое сильное волшебство выходит при соблюдении равновесия света и тьмы.
В бытовых заклятиях можно использовать только что-то одно. Для поддержания стазиса в холодильном шкафу идеально подходит светлый дар. Он очищает от всего лишнего. Не даёт продуктам испортиться. Темный тоже подойдёт, все же какая-никакая сила, но значительно хуже. Для быстрого убийства нужен светлый дар, для выращивания растений — темный. Рану от гнили очищают светлым, а заживляют уже темным даром. Неужели вы не знали этого, Анестейша? Я потрясен. Обладать такой мощью, находиться на самом лезвии равновесия между тьмой и светом и не знать теории. Есть же книги, свитки, даже, не обучаясь, вы могли все узнать! Хоть один трактат освоить! Ведь нельзя же всегда пребывать в лености. Даже женщина должна уметь использовать силу. Не все же выходят замуж.
— Знал бы ты, Лео, сколько книг я умудрилась выучить от корки до корки! Уверена, мои познания в органической химии тебя бы поразили! — разозлилась я на его обвинения в лени. Попробовал бы он поступить в институт с первого раза, не имея поддержки и репетиторов!
— Правильно говорить АЛхимия. И ее не разделяют на науку о живом и неживом. Все материи наделены элементами магии, какие-то в большей мере, какие-то в меньшей, но принцип един. Только из невежества деревенские колдуньи делят материю по принципу жизни.
— Ну-ну, — вырвала я свою руку из его пальцев.
— Не стоит обижаться на правду, — посмотрел он на меня сверху вниз, — Вложите в этот кристалл чуточку…
Рука взметнулась сама. Честно, я не хотела. Оно как-то само получилось. Шарах! Потянулась струйка дыма к несчастному
