чего и как её использовать. Я увидел Оракула, что создал сферу, принца, что отдал свои самые яркие и светлые чувства, видел девушку, тебя, склоненной над каким-то странным предметом. И понял, что ты создаешь магию оракулов, каким-то немыслимым способом, и рядом с тобой тоже был принц. Всё это я рассказал Кристану. Он был в ярости, кричал, проклинал всех. Знаешь, он живет в постоянном отчаянии и страхе… Мне, порой, было жалко его.
— Он стал причиной того, что принца отправили в мир без магии.
— Он стал причиной того, что сила перенесла тебя в этот мир, пробудила твой дар… А здесь ты уже трижды спасла меня.
— Спасла? Тебя? От чего?
— Первый раз от плена кристалла. Я почувствовал твою силу. Она словно путеводная звезда засияла передо мной, и я пошел на нее, я слышал, как ругались Ле Вильмоны. Герцог хотел оставить тебя на свободе, но Кристан хотел спрятать тебя от отца и использовать сам. А я… я чувствовал свободу и видел твой свет, хотел вырваться и то же время понимал, что тогда этот свет погаснет и… Ты закричала: «Выходи!» И весь мир, все стены моей тюрьмы просто рухнули. Я получил свободу и увидел тебя. Более невероятного зрелища я никогда больше не видел. Ты сияла как солнце, пробуждение магии всегда прекрасно, и я не мог допустить, чтобы тебя схватили и использовали против твоей воли. Потому создал портал и утащил тебя подальше от замка.
— Нас могли преследовать.
— Нет, я оставил отклики своего гнева на границе перехода. Те, кто решил за нами последовать, столкнулись с этим и явно были заняты, сражаясь с ними. Ведь гнев непредсказуем и стирает все следы.
— Получается, я освободила тебя, а ты помог мне.
— Да, я потратил много сил на перемещение, хотел оказаться как можно дальше от герцога. Кристан — нервный напуганный мальчишка, но его отец. Он как хищник, если вцепится в тебя, вырваться не получится. Я не учел одного. При переносе ты потеряла сознание, а я очень сильно ослаб. Всё что смог, найти безлопастное место, поставить защиту и перенести тебя сюда. Пока ходил за водой и вещами, что смогли уцелеть в этом пожарище, ты пришла в себя, и дальше ты уже все и так знаешь…
— Да, ты что-то сделал, и слух нормализовался, но при этом ты напугал меня, зато потом спас от тех двух бандитов.
— Я не хотел тебя пугать, но сил уже просто не оставалось на объяснения. Я только и успел, что гармонизировать твой дар. А после ты защитила меня от солдат, сняла с меня путы проклятья.
— У меня от твоих слов мурашки по коже. Я не понимаю, как смогла защитить тебя, и эти путы проклятья, о чем ты?
— Кристаллы, что удерживают Оракулов, замораживают наши тела. Сознание то включается, то выключается по чужой воле. С магией поступают так же. Но когда мы получаем свободу, тело и разум сходят с ума. Долго находясь в плену, тело забывает каково это просто жить. Дышать. Говорить. Без указки, без насилия. Адаптация проходит долго, я видел освобожденных в восьмом королевстве, знал, что меня ждет…
— Но сейчас, с тобой вроде все хорошо.
— Да, благодаря тебе. Именно ты перетянула на себя мои муки, переживания, поделилась своим желание жить, помогать. Ты, сама не подозревая, совершила магию, которая не всегда посильна даже нашим старшим Оракулам.
— Если бы я еще понимала, что делаю, я просто хотела помочь.
— Ты хотела изменить то, что происходит. С этого начинается магия Оракулов. И люди тянулись к ней, чтобы изменить то, что было вокруг них. Вот только Оракулы жили в гармонии с Вечным лесом, постигали свои силы, учились сосуществовать, но остальные… Они помнили, как попали на эти земли, как этот мир отверг их изначально. Драконы и стихийники не пощадили чужаков, а люди отгородились от Вечного леса.
— Я бы хотела это изменить, — тихо прошептала Ника, и Оракул на полном серьезе заявил.
— Мне кажется, ты можешь это сделать.
Королевский замок Анрог
Принц вышел из зала. Разговор с проводниками оказался очень удачным, маги уловили суть его идеи и стали предлагать свои. В результате «мозгового штурма» люди приободрились и сейчас с оптимизмом уходили порталами на границу. Нордик и Алитер помогали открыть порталы к дальним заставам, а Рэтмир впервые почувствовал вкус надежды, что приведет их к победе. У него оставалось одно незавершенное дело в замке…
— Ваше высочество.
«Нет, — мысленно одернул себя Рэт, — два, и последнее делать совсем не хочется».
— Старший.
— Он ждет тебя.
— Подождет.
— Ты обещал.
— Я помню. Мне казалось, что уж вы должны понимать, чем дольше его не увижу, тем дольше Кристан проживет.
— Хм, — старичок довольно шумно отсчитывал свои шаги посохом и, несмотря на широкий шаг принца, держался рядом. — А поговорить для начала?
— Думаете, это изменит мое решение свернуть ему шею? Скажите. Как Кристан вообще оказался на моем пути? Что за Оракул решил ему помогать в этот раз?
— Не будь таким подозрительным, мой мальчик. Кристан не такой глупый, как можно подумать. И надеюсь, ты все же выслушаешь его.
— Зачем?
— Что зачем?
Рэтмир остановился и развернулся к старому Оракулу.
— Зачем вы сводите нас? С какой целью? Вы забыли, что этот мальчишка виновен в моем изгнании на пятнадцать лет из родного мира.
— Тебя спасали родители.
— Я этого не знал, и очень долго моей отрадой там, было представлять, как я все же добираюсь до Ле Вильмона. Как пережимаю его горло и сворачиваю шею. Тогда мне становилось легче, и сейчас я с огромным трудом сдерживаюсь, чтобы не сделать это с ним. И вы, как Оракул, должны это чувствовать, и мне не понятны ваши намерения столкнуть нас.
Рэтмир двинулся дальше по коридору, но Оракул сдаваться не собирался.
— Тогда почему ты так и не убил его? Нордик? Алитер? Любой маг из Тансвиля или Домерона и от мальчишки даже следа бы не осталось. Но он все еще жив. Сидит в кабинете, ждет тебя. Так почему? Почему ты, не убив его, дал надежду?
— Я отвечу, — Рэт резко развернулся. — Если получу ответ на свой вопрос.
— Какой? — морщинистое лицо старика
