Реальность закончится.
– Что ж, логично,– кивнул головой Сабин,– правда, остаётся неясным вопрос, а зачем единому сознанию вообще проявляться в какой бы то ни было форме?
– Тут можно только гадать,– Антон пожал плечами,– ведь нам, в сущности, ничего о нём не известно, но мне кажется, что единое сознание создаёт проявленные формы для того, чтобы познать себя.
– Странный какой-то способ самопознания,– заметил Вертер,– не находишь?
– Ага,– поддержал своего вечного оппонента гном,– и чего ему ещё не хватает? Оно ж, того, и так всё в себе имеет.
– Не стоит путать сознание с осознанностью,– Сабин погрозил гному пальцем. – Вот у тебя, коротышка, к примеру, имеются внутри твоей шкурки разные составные части, а ты о них ни сном, ни духом, но тебе пофиг. А единому сознанию мало обладать всем, ему, по-видимому, требуется знать, чем конкретно оно обладает.
– Собственно, в отсутствии каких-либо форм или структуры познавать-то в едином сознании нечего,– пожал плечами Антон,– в нём просто-напросто отсутствует объект познания. А вот если вечное и бесформенное отлить в различные формы, то появляются объекты, которые уже можно изучать. Вот этим мы все и занимаемся в рамках Игры в Реальность. Кто-то делает это вполне осознанно, полагая самопознание главной причиной и целью своего существования, а кто-то просто плывёт по течению, не задаваясь сущностными вопросами, но самопознание и в этом случае тоже имеет место.
– Так если вечное сознание непознаваемо в принципе, то что толку в этих проявленных формах? – с сомнением в голосе спросил Макс.
– Ага, что ж енто мы все туточки познаём в поте лица своего? – вставил свои пять копеек гном.
– Не бузи, Антоша,– осадил гнома Создатель,– ответ на твой вопрос, очень прост: мы познаём форму, каждый свою.
– Но какой в этом смысл? – удивилась Лика.
– Точно,– поддержал её Макс. – Ведь, если верить в исходное предположение о том, что мы нужны единому сознанию, чтобы познать себя, то эта задача никак не может быть решена путём создания форм. Это всё равно, что искать какую-то вещь не там, где обронил, а под фонарём, где светлее.
– Это не совсем так,– возразил Антон. – Сознание неразрывно связано со своей формой, и эту связь можно выявить и изучить. Содержание постоянно взаимодействует с формой, и отслеживая эти взаимодействия, мы получаем возможность судить о свойствах самого сознания и не только судить, но и использовать эти знания. Создатели продвинулись в этом вопросе дальше других Игроков, поэтому они способны проявляться в виде индивидуальных сознаний и сотворять Реальность, точь-в-точь, как это делает единое сознание, только осознанно. Разве этого мало?
– Осталось выяснить, а зачем единому вечному сознанию эти наши игры в познание,– задумчиво произнёс Сабин,– если оно, судя по всему, не осознанно и не сможет оценить результаты наших упражнений? Так зачем же оно постоянно плодит эти формы?
– С человеческой точки зрения это занятие кажется бессмысленным,– согласился Антон. – У меня нет ответа на этот вопрос, кроме того, что такова уж природа сознания, оно просто не может не проявляться. Это практически единственное достоверное знание о его сущности, остальное, увы, сокрыто от нас завесой тайны.
Зандер слушал эти философские рассуждения сначала с некоторым недоверием, а потом вообще с недоумением. Все эти люди и не совсем люди, собравшиеся за одним столом, были такие разные, но при этом они были неразрывно связаны между собой. У каждого имелась своя жизнь, у кого-то простая и незамысловатая, другие сотворяли и управляли целыми мирами, но всех их объединяла жажда познания. Их интерес к изысканиям двух братьев был вовсе не праздным, хотя очень трудно было представить, зачем, например, гному или двум милым женщинам знать, как функционирует единое сознание, но горящие глаза и внимание на их лицах говорили об искренности их интереса. Каким-то волшебным образом Создатель смог донести до своих близких одну простую, но такую важную мысль: всё, что мы делаем в жизни – это процесс самопознания, и, чтобы наша жизнь была полноценной, этот процесс должен стать осознанным.
А вот Кора никогда не интересовалась сущностными вопросами мироздания, они ей были откровенно скучны. Она воспринимала мир по-своему, через чувства, и всё, что не касалось этой сферы, оставалось за рамками её интересов. Но это вовсе не потому, что она – веннская женщина, Алиса, к примеру, тоже веннская женщина, да к тому же была дочерью Коры в одном из своих воплощений, просто Зандер не смог или не захотел заинтересовать свою любимую, вовлечь её в свою жизнь. Его вполне устраивало, что у каждого из них оставалось личное пространство, куда не было хода партнёру, а вот Антон с таким подходом был явно не согласен, они с Алисой буквально проросли друг в друга и стали чем-то единым. Очень похоже, что и Вертер пошёл тем же путём в отношениях со своей Ликой. Не в этом ли секрет их семейного счастья?
Наблюдая за отношениями Антона и Вертера со своими женщинами, Зандер поймал себя на том, что завидует. Представить себе, что их женщины смогли бы добровольно оставить своих мужчин, было совершенно немыслимо, а Кора его бросила только потому, что он усомнился в своей любви к ней. Нет, Зандер её не осуждал, в том, что случилось, была только его вина. Игра уготовила ему очень болезненный урок, и теперь только от него зависело, сможет ли мудрый ур извлечь какую-то пользу из этого урока. Зандер решил, что упустить такой шанс разобраться в себе он никак не может, иначе грош цена всем его трудам и стремлениям, ведь понимание себя, этой конкретной формы проявленного единого сознания и есть главная цель Игры в Реальность.
Он принялся исподтишка следить за Вертером и Ликой, пытаясь провести аналогию со своей жизнью. В какой-то момент застолья Лика потянулась к своему любимому, и тот одним лёгким движением пересадил её к себе на колени. Это совсем не выглядело нарочито, скорее, как естественное желание быть ближе, и Зандер невольно позавидовал непринуждённости в отношениях этой парочки. А вот между ним и Корой всегда стояла какая-то невидимая преграда, даже наедине они вели себя так, словно за ними кто-то наблюдает, да ещё и ставит им оценки за поведение. Что же это была за помеха, портившая им жизнь? Может быть, это была как раз неуверенность в своих чувствах, мешавшая довериться друг другу полностью?
Наверное, если бы Зандер так внимательно ни следил за Ликой и Вертером, он бы и не заметил, как на мгновение в глазах Защитника появилось очень странное выражение, словно
