— Тот, кто получится после инициации… это будет Рейсан? — помолчав, тихо спросил он.
— Отчасти. Скучаешь по ней?
— Очень, — признался Молчун.
— Чудные вы существа — схаали. Не люди, не маги, не смертные… но вашей душе позавидовал бы любой человек. Удивляюсь вам, сколько знаю, — и тебе, и Хлоссу.
— Каких создал — такие мы и есть, — весело отозвался парень. — Кстати, Хлосс передавал большой привет. Спрашивает, когда у тебя проснется совесть и ты его, наконец, уже заменишь. Устал быть наставником и требует себе покоя.
— Еще три жизни, включая эту, и заменю. Покой тоже надо заслужить и… Ах ты, негодник. Рассказал ему все?
— Я честно не хотел, — запротестовал Молчун. — Хлосс выбил из меня признание под пытками… практически. Когда он понял, что я — тоже схаали, то сообразил, кем была Рейсан, и долго ругал нас за скрытность и недоверчивость. Дальше отпираться я смысла никакого не видел. Но заменять его в братстве отказался.
— И правильно сделал. Здесь ты мне нужнее.
— Опять в животное превращаться? — уныло вздохнул он. — Учти, каркать я давно разучился!
— Ничего, снова научишься. Дурное дело нехитрое.
— Сейчас?..
— Нет, чуть позже. Расскажи, что произошло за время моего отсутствия. Выкладывай последние сплетни.
— О, — Молчун вдохновенно улыбнулся. — Самая важная сплетня — это очередная война!
— Кто с кем?..
— Не волнуйся, на сей раз темные не при делах! Сумерки передрались между собой. Ну, ты же знаешь, они всегда не очень–то ладили, без конца друг другу козни строили, и, наконец, сцепились. По официальной версии, туманные с мглистыми не поделили какое–то заклятье, а на самом деле наш старый знакомый Эраш, повзрослев, начал и чудить по–взрослому. В обмен на знания о людях–источниках, которые, как ты знаешь, хранятся только у сумрака, он взял под свое крылышко темные сумерки и вернул им способность видеть грани мира и управлять внутренней силой. За что маги остальных сумеречных ветвей очень на него обиделись. Попытались добиться того же, а парень возьми да и скажи — мол, знать ничего не знаю, ничего не умею и вообще — грани мира могут видеть только сумрачные, лишь у них заклятье есть, словом, ищите у себя. И был таков, а найти его — нереально сложно. И сумерки, поразмыслив, начали искать друг у друга заклятье. Заодно припомнили старые обиды и недомолвки. Свет, тьма и темные сумерки, пошушукавшись, отошли в сторону и в войну не полезли. Да и она сама по себе оказалась мелкой, но весомой. Недавно видел Неизвестных, они опять тебя искали, так Четвертая в депрессии, а Шестой — в ярости. Грозятся пойти по твоим стопам.
— С них станется. Вижу, многого ты недоговариваешь, умалчиваешь о причинах… И уж больно гладко врешь, покрывая парня. Ну да ладно. Сам узнаю. А Эраш сейчас как?
— Живет. Ищет тайники древних темных. Чудит. Возится с мелочью, наставляя ребятню по твоим правилам. Сам учится. Детей своих между делом воспитывает. Что с ним станется–то, с источником? — Молчун развел руками. — Все тебя надеется дождаться.
— Своих детей?
— Тьма изменилась, — схаали мудро улыбнулся. — Ты ее изменил, а Эраш — принес твои изменения в мир темных. Подобно Вечности, во мраке заключается не только смерть, но и жизнь.
— Я давно этого ждал… Молодец парень. Не зря я его отпустил, дав возможность жить.
— То есть? — в глазах Молчуна загорелся живой интерес.
— Эраш и должен был стать моей новой оболочкой, заменой Рейсан. Я создал его источником — для себя, но мои карты спутала Великая, отправив парня на перекресток своих даров. И он не умер при рождении, на что я рассчитывал, а выжил. И на долгое время для меня потерялся. Ты ведь знаешь, до семи лунных сезонов человека инициировать нельзя, а такого, как Эраш — беспутного, найти в мире практически невозможно. Да и сам парень метался с одного пути на другой, усложняя мне задачу. Удача, что под руку подвернулся Джалиф. Я остался рядом, ожидая, когда он выведет меня к источнику, но вмешалась Четвертая и испортила все окончательно, не вовремя перекрестив наши пути. Впервые я пожалел смертного. Впервые мне не хотелось обрывать его жизнь. И я отпустил парня, вовремя выгнав из долины. Он так и остался для меня ненайденным. И впервые я и об этом не жалею. Но уши при встрече все равно оторву. Придумал войны устраивать… Мальчишка.
— Это не так–то просто будет сделать, — хмыкнул Молчун. — Мальчишка, знаешь ли, вырос, выйдя в над-Старшее поколение тьмы.
— Не забывай, кто он и кто — я.
— Но сейчас ты всего лишь обычный человек, — заметил он.
— Отчасти. Моей власти над тьмой еще никто не отменял. Даже источник берет откуда–то свое начало.
— Из Вечности?
— И оттуда тоже. И хватит на том. Как у нас обстоят дела с человеком без судьбы?
— Она ждет тебя в храме Вечности, — Молчун посмотрел по сторонам и махнул рукой в неопределенном направлении.
— Она?
— Эри, — уточнил он. — Помнишь маленькую светлую, которой когда–то подарил судьбу? Теперь она горит желанием вернуть долг.
— Кажется, зря я оставил тебя без присмотра и в человеческом облике. Мяукающей птичкой ты приносил больше пользы.
— Я ей ничего не говорил! — попятился, оправдываясь, схаали. — Мы встретились однажды в братстве, когда она пришла проведать сестру, и Эри сразу меня узнала. Старшее поколение света, что с нее взять… Насквозь всех видит, и меня живо рассмотрела. Пожаловалась, как ее замучили приступы предчувствия, и попросила найти… м–м–м… словом, человека без судьбы. Я и нашел. Кстати, о тебе она ничего не знает, клянусь мраком!
— Ладно, прощаю, живи. Но помни: Молчуном я тебя назвал не просто так. Ты слишком много знаешь, чтобы иметь столь длинный язык.
— Само собой, — уныло вздохнул он. — Я и молчу о том, о чем следует молчать.
— Только разболтал все мои секреты Хлоссу, Эрашу и Вечность знает, кому еще.
— Ну почему же, далеко не все, а только что сам знал, но знаю я не так много и… Ой!
Молчун опустил очи долу и незаметно отступил на несколько шагов в сторону. Отражение девушки едва заметно усмехнулось. Ну что ж. Свои обязанности он выполнил с блеском. Хватит тайн и секретов, пора привыкать возвращаться в мир в той роли, которую должно играть. Но схаали знать об этом необязательно. Иначе распустит язык так, что легенда о Девятом оживет на каждом углу и в каждом дворе, а время для того еще не пришло. Слишком рано. Еще не прошло время легенды об Иоле.
— Ты уже решил, кем будешь в этой жизни? — прервал неловкое молчание схаали.
— Да, карта вытянута. Перед тобой будущий певец–сказитель. Прежде я раскапывал собственные тайны и доказывал людям существование Девяти неизвестных, а ныне стану слагать о них песенные легенды. В наследство будущим поколениям темных и на благо истории.
