– А я такого и не говорила. Просто он не слишком умен, а ты – чересчур доверчив. Во время вашего путешествия его письма, адресованные матери, перехватывались столь же регулярно, сколь отправлялись.
– Письма? Кем они перехватывались? – Казалось, Рейтар весь целиком похолодел, превратившись в одну большую ледышку.
В невероятно злую ледышку.
– А вот это уже не мне выяснять. Но знаю точно, что военный министр о нашем прибытии узнал, став свидетелем как раз одного такого письма. Ты задавался вопросом, как твои враги узнают о твоих перемещениях. Я нашла ответ.
В следующую секунду стены храма сотряслись от злого, почти звериного рыка:
– Эртирнар!
Но вслед за ним раздался голос тихий, слабый и удивленный:
– А что здесь происходит? Где Амелия? – спросила появившаяся в аркообразном проеме Илона. На меня она смотрела с опаской, опираясь рукой о колонну. – Я слышала ее голос.
– Как ты себя чувствуешь, сестрица? – произнесла я шепотом, дабы ее не напугать.
Вид падающей в обморок Илоны в последнее время проносился перед моими глазами как‑то уж слишком часто.
Но что примечательно, и на этот раз ее никто не поймал.
Храмовники вернулись к нам примерно через час. Злые, потрепанные, нервные. Казалось, что за пределами этого зала они не раз и не два передрались между собой, пытаясь отстоять свою точку зрения.
Правда, к одному мнению они так и не пришли, решив поделиться с нами своими предположениями. А ведь могли бы просто спросить.
– Какие новости, господа? – опередила я Рейтара, стоило светло‑серым хламидам появиться в зале.
Лежать на полу я уже порядком устала. Дракошка, наевшись, пригрелся у меня под лапами и спал. Его не разбудил ни явившийся Эртирнар, разговор с которым у Рейтара проходил на повышенных тонах, ведь о том, что его воин пишет письма матери, он знать не знал и ведать не ведал. Ни пришедшая в себя Илона, чья истерика едва не довела меня до нервного тика, будто это я хотела вдруг в одночасье стать реликтовым драконом. Ни, собственно, храмовники.
– Мы нашли рисунок меча в старых записях прошлых хранителей, – отчитался хранитель Дома Огня, но не передо мной, а перед Рейтаром, к которому подошел. – Это оружие также изображено на нескольких сохранившихся портретах. Оно принадлежало последней принцессе Снежного Дома и было утрачено после ее исчезновения. Как у вас оказался этот меч?
Последний вопрос был обращен уже ко мне, но я стоически проигнорировала храмовника. И игнорировала еще с десяток минут, пока до одного конкретного дракона не дошло, чего это я.
– Амелия, я фактический правитель этого королевства, поэтому говорить с тобой в обход меня хранитель Дома Огня не может, – пояснил Рейтар, будто это что‑то меняло.
– Уважение от статуса не зависит. Оно или есть, или его нет, – фыркнула я, совершенно случайно прибив чужие сапоги к полу небольшим сугробом.
Несколько снежинок вылетело из моей пасти, заставив эту самую пасть испуганно прикрыть лапами. Это что же, теперь так постоянно будет?
– Я не намеренно, – покаялась я перед храмовником, абсолютно не ощущая укола совести. – Что касается упомянутого вами меча, то раньше – до вашего магического вмешательства – он был родовым стилетом. В роду Гаргат его передавали от старшего ребенка к старшему.
– А еще в нашем роду существует предание, что мы потомки снежной драконицы! – вставила свои пять копеек Илона и тут же возмущенно добавила, едва не топнув ногой от злости: – Но почему она?! Вы что, не могли меня превратить? У меня же была капля драконьей крови!
– Вы совершенно верно заметили, милая леди, была. Капля огненной магии, несмотря на цвет чешуи. Случившееся – не наших рук дело, – спокойно ответил служитель.
– Что известно про этот меч? – спросил Рейтар, рассматривая оружие, что валялось на полу у моих лап, словно безделушка.
– Ничего, кроме того, что я уже озвучил. Свойства его неизвестны. Он считался оружием, и не более.
– А что с другими когтистыми статуями? – вспомнила я про остальные храмы.
– Они опустошены, как и наша, но другим хранителям пока неизвестна причина этого явления. Однако долго я скрывать от них ее не смогу. Служители королевства и без того находятся в панике от потрясения. Их состояние повлияет на душевное равновесие народа.
– Завтра, – скупо и загадочно ответил Рейтар, заставив меня напрячься.
Вот не понравилось мне то, как он искоса на меня посмотрел. Эти двое явно что‑то недоговаривали, а если точнее, не произносили вслух.
– Что завтра? – спросили мы с Илоной одновременно.
Жемчужина Деройского пролива несколько поблекла, лишившись той самой капли крови. Нет, она была по‑прежнему красива и привлекательна, но не настолько, чтобы на нее с обожанием смотрели все вокруг. Она словно потеряла лоск, блеск, невидимый шарм, что делал ее особенной.
– Тебе не о чем беспокоиться, Амелия, – попытался съехать Первый Лорд.
– Я это уже где‑то слышала. Я с места не сдвинусь, пока мне не объяснят, какие у вас на меня планы. Как вы собираетесь исправлять это недоразумение?
– Никак, – вдруг ответил Рейтар. – Поговорим наедине?
Они не знали, что делать. Свободно выбравшись на улицу, едва не пробив головой часть стены над аркообразным проемом, я потирала ушибленный лоб, слушая хранителя Дома Огня и правителя Королевства Пылающих.
Как навсегда превратить меня обратно в человека, они мало того, что не ведали, так еще и не видели в моем новом состоянии никакой проблемы. Напротив, оба мужчины искренне считали, что мне невероятно повезло и своим новым преимуществом я должна научиться пользоваться.
– Я сам буду обучать тебя, – произнес Рейтар, предполагая, что я обрадуюсь такому исходу.
– А если я не хочу обучаться? Если я вообще не планирую оставаться в вашем гостеприимном королевстве? – злилась я, все больше распаляясь.
Несколько сугробов уже заняли площадь перед храмом и теперь медленно подтаивали.
– Амелия, не глупи. Необученный дракон – легкая добыча для браконьеров. Ты ведь уже бывала на рынке рабов. Неужели тебе хочется попасть туда еще раз? Охотники на драконов живут не только в той деревне.
– Допус‑с‑сти‑и‑им, – прошипела я, отбирая свой хвост у Кирюши.
Дракошка, проснувшись, решил, что на мне неплохо было бы покататься. И раз уж на руки, а точнее, в лапы я его не брала, то хвост мой тоже был совсем неплох.
Воткнув меч прямо в камень, которым была облицована площадь перед храмом, я откровенно поинтересовалась:
– Но вам‑то с этого какой резон? Обучившись, я все равно уйду, дайте только понять, как в человека обратно превращаться.
– Уйдешь, – согласился Рейтар, но за одним этим словом четко ощущалось какое‑то но. – Если к тому времени еще не выйдешь замуж. Амелия, ты единственная снежная драконица, последняя в своем роду. Как ты думаешь, что попытаются сделать семьи Великих Основателей, когда узнают, что у них есть реальный шанс законно возвыситься за счет «какой‑то там человечки», которой «просто повезло»? Реальный шанс подвинуть меня с трона.
Осознав масштабы предстоящих проблем, я, честно говоря, впечатлилась. Это для Рейтара храмовники устроили отбор, пытаясь захомутать его законным способом и хитростью, а для меня никто конкурсы делать не будет.
Потому что некому за меня постоять. Кто первый по голове дубиной вдарит да в пещеру оттащит, тот и женится. Аристократия хвостатая, чтоб их два раза об колено.
– Святая Мать! А, Святая Мать! Ты ничего мне сказать не хочешь? – пророкотала я, от злости на миг позабыв, что мне лучше разговаривать шепотом.
Это ведь из‑за нее я вообще пошла в этот храм, будто мне других проблем мало было! И ведь вариантов‑то мне никто не оставил. Не прийти сюда я просто не могла, а значит…
А значит, меня зачем‑то основательно подставили и эти проблемы, приближающиеся ко мне со скоростью снежного кома, опять предстояло решать именно мне.
А кое‑кто даже и не подумал отозваться!
– Замуж не выйду! – холодно припечатала я, пока меня, судя по взглядам, подозревали в психическом расстройстве на фоне стресса.
