И я боюсь, что Ал умрет. Если не от руки мачехи, так есть еще и отец. Ритуал‑то маг сорвал…
Надо встать. Что‑то сделать. Но перед глазами туман. Такой густой, что заслоняет берег, море и даже небо.
Дух?
Магистр Тара всегда говорила, если ты боишься, надо сразу же смотреть страху в лицо.
— Не шевелись, Трин!
— Рэм?
Откуда он здесь взялся? И мне слышится шепот. Громкий, отчетливый, но все слова незнакомы. И холод отступает.
Я вскочила, пошатнулась, призвала стихию, создавая копье, но туман почти растаял. Рэм с закрытыми глазами стоял неподалеку, тяжело дыша. Плаща на нем не было, а белая рубашка разорвана так, будто по ней скользили когти.
Он вздохнул, открыл глаза.
— Ты как?
— Жива. Спасибо, что усмирил духа. Я забыла о твоем даре и защитном артефакте.
— Пожалуйста, — усмехнулся воздушник. — Не ожидал целой пятерки, их сложно подчинять разом.
Я нервно сглотнула. Так много на меня одну?
Рэм устало вытер мокрый лоб, сел на песок, посмотрел на сверкающее молниями небо.
— А что ты здесь делаешь? — уточнила я.
— Пришел помогать друзьям, — усмехнулся он.
— Ал…
— Не знаю, — вздохнул воздушник. — Ветра почти не откликаются. Боюсь, нам остается только ждать. С Морским Богом бьется?
— С Азелерой, — прошептала я, подходя ближе.
— Так и знал, что без этой ведьмы не обошлось! Говорил ведь Алэрину…
— Он слишком на меня обижен.
Я обернулась и удивленно уставилась на мужчину, стоявшего на берегу. Волосы белые как лунный свет, глаза пронзительно — синие, но какие‑то серьезные. И одет… странно. В черные, напоминающие чешую, штаны.
Незнакомец посмотрел прямо на меня, и я почувствовала силу, что от него исходит. Рэм вскочил, загородил меня собой и отвесил поклон.
Мужчина сделал легкий взмах рукой, позволяя воздушнику выпрямиться, снова повернулся в мою сторону. И вместо того чтобы склонить голову, я посмотрела ему в глаза. И показалось, будто на меня обрушилась стихия. Заставила пригибаться к земле, застыть в нелепой позе.
И такая злость взяла, что незнакомый мужчина, вынудил оказывать ему почтение, что я глубоко вдохнула и выпрямилась, не дожидаясь разрешения. Он нахмурился, шагнул и… Копье в моей руке появилось само. Я даже не прилагала усилий. Будто бы магия стала моей частью, защищала в трудную минуту, а незнакомец был опасен. Я понимала, что исходящая угроза — не повод убивать. Но непонятная обида жгла внутри, смешиваясь со злостью. И эмоции я откидывала с трудом. Словно и не мои они, чужие, но почему‑то такие знакомые!
Едва мужчина шагнул, я швырнула оружие, не задумываясь.
— Трин!
Я оглянулась на Рэма. Его взгляд был ужасен. Будто я копье в Морского Бога бросила.
А то летело, грозя попасть в цель. Мужчина спокойно вытянул руку, поймал мое оружие…
Силы моря!
Разломал пополам, словно ветку, и обломки льда упали на песок.
— Трин, — застонал Рэм.
Ответить я не успела. Очередная волна обрушилась на берег, и на песке оказался Алэрин. Наполовину раздетый, волосы почти синие, и голубые нити силы скользят по телу, обвивают, словно лиана. Полубог в истинной ипостаси. Но для меня это не имеет значения. Ал живой. Вернулся. И сердце от радости ухнуло вниз. И я бы забыла обо всем на свете, бросилась к нему, обняла… Но Ал держал за волосы Азелеру. Богиня выглядела… не богиней. Потрепанная, с порванной одеждой и злющими сверкающими глазами. Она вызывала жалость, не больше.
Алэрин подтащил Азелеру к незнакомцу, кинул к его ногам. Богиня даже не посмела шевелиться.
— И долго это будет продолжаться? Твоя жена даст мне жить спокойно?
Бездна! Темная нерушимая бездна! Я швырнула копье в Морского Бога. И дикий страх затопил сознание. Что делать? Время же не повернуть. Молить о пощаде? Жить‑то хочется! Но гордость не позволяет… О чем я думала? Почему инстинкты взяли верх?
— Алэрин… — устало сказал Морской Бог. — Я разберусь.
— И желательно побыстрее. Я бы стерпел духа — убийцу, отец. И полчище гидр на побережье. И даже банду Черных Коршунов, которым она дала кровь своих прислужниц. Защищать Кардос — моя работа, и я с ней справлюсь. Но граф Ритэ, которого твоя жена, — Ал выделил последние слова интонацией, — околдовала, заставив взять Слезу Моря, стал последней каплей!
— Все сказал?
Морской Бог не удивился и не разозлился. Он казался спокойным и безмятежным. Другой бы на его месте меня испепелил, а Алэрина убил за унижение супруги. Но Морской Бог ничего подобного явно делать не собирался. Наверное, слишком давно живет, умеет усмирять эмоции. Да и мудрости у него сполна.
— Я никому не позволю обидеть Трин! — заявил Ал.
Я открыла рот и пожелала провалиться сквозь землю.
— Она чересчур дерзкая, — ответил Морской Бог. — Эмоциональная и где‑то даже безрассудная. Но не глупа, что радует. И храбрости ей не занимать. Редкий случай, уникальный.
Морской Бог задумчиво посмотрел на меня, заставляя сжиматься от страха. Только глаз я не опустила. Сейчас это проявление слабости.
Ал нахмурился.
— И посмела кинуть в меня копье, — пояснил он. — Я так полагаю, что связь между вами окончательно установилась. Вы оба сделали свой выбор. Сначала девчонку от смерти спасал ты, а теперь тебя защищает она. И связь эта неплохо закреплена, никуда уже от нее не денешься.
— Ты о чем?
— О рисунке защитного артефакта у тебя на спине. Думаешь, не чувствую?
Морской Бог усмехнулся.
— И с чего ты решил, что связь…
— С того, что когда она, — он показал кивком на меня, — создавала копье и бросала его в меня, не особо думая, что делает…
— Отец! — непонятно чему возмутился Ал.
— Это были твои эмоции, сын, не девчонки. И злость, и обида, и гнев… А я‑то, возвращаясь из своего маленького путешествия по Северным Морям, всего лишь хотел познакомиться с избранницей сына. Хороша встреча!
М — да… Что тут скажешь? И все присутствующие молчат.
— Ты посмел обидеть Трин? — в голосе Алэрина послышалась угроза.
Он, видимо, решил, что Морской Бог не стерпел удара и отомстил.
И я прикусила губу, чтобы не застонать.
Отец Ала запрокинул голову и расхохотался.
— Знаешь, сын, мне всегда было интересно, каким ты будешь, когда полюбишь. Мои ожидания оправдались. Со свадьбой не вздумай тянуть, нельзя упускать такую сильную и смелую девочку. Это же надо! Не захотела склонить передо мной головы! Еще и копье…
— Отец! — снова воскликнул Ал.
И я опять почувствовала гнев и злость.
Впрочем, сейчас я понимала любимого мужчину, как никогда. Морской Бог, который был его отцом, помог спасти мать только после того, как Ал принес клятву верности. А когда водный маг не стерпел несправедливости, понимая, сколько горя и смертей принесут Слезы Моря людям, всеми силами пытался не допустить договора. И снова за это расплатился — собственный отец в качестве наказания отправил его вершить на Заброшенный Остров ритуал. Не было ему дела до того, что чувствует Ал. Никогда. И пусть Морской Бог не виноват в нападениях на Кардос духа — убийцы, гидр и банды разбойников, но предвидеть, что Азелера не успокоится, он мог. Не первая же стычка! Не стал. Или не захотел?
