Кровное связывание. Лотэр повиновался инстинкту; Треан ему сопротивлялся.
Враг Древних исцеляется; а я считаю это отступничеством.
Треан чувствовал себя… больным. Его горло горело, язык казался распухшим и прилипшим к небу. Головокружение сменилось резкой головной болью, он почувствовал, как немеют его конечности.
Просто покончи с этой битвой. Все, чего Треан желал, все, что принадлежало ему, было совсем близко. Чертовски близко, осталось просто пойти и завладеть этим.
Он посмотрел в сторону арены. Мой приз ждет меня с широко открытыми глазами.
Приготовившись к бою, Треан расправил плечи, повел ими.
Он понял, что что-то определенно не так, когда, переместившись в санктум… врезался лицом в стену.
— Не надо быть Чародеем, чтобы ощутить необыкновенную атмосферу ночи, — пробормотала Моргана со своего места на трибуне.
Беттина была с ней согласна. Пока Раум приветствовал толпу, она смотрела на арену. Дождь превратил землю в болото из красной глины. Клубы тумана скользили вокруг клетки, сочась из земли и проникая сквозь решетку.
Полная луна пронизывала дымку дрожащими копьями света.
Когда Раум объявил участников, толпа приветствовала их, но реакция зрителей была сдержанной, словно все вокруг ощущали, что в воздухе витало нечто зловещее.
Каспион и Дакийский вышли на арену, перемещаясь по грязи. В данный момент Беттина просто хотела, чтобы они оба были в безопасности. А с последствиями можно разобраться позднее.
Пока Раум продолжал рассказывать… о свадебной церемонии, которая состоится сегодня в полночь, предстоящих празднествах по всему королевству и прочем… Беттина изучала вампира.
В каждом этапе турнира он демонстрировал образец хладнокровия. Пристальный взгляд, сосредоточенное выражение лица. Мужчина, сконцентрированный на одной цели.
Сейчас же его лоб и виски были покрыты капельками пота. Зрачки расширены, а из уголков глаз текли тончайшие струйки крови.
Когда Дакийский тяжело тряхнул головой и чуть не потерял равновесие, Беттина схватила за руку Моргану:
— Посмотри на вампира!
— Что?
— Посмотри на его глаза.
Моргана прищурилась.
— О, ради золота! Ты, наверное, шутишь.
— Он отравлен! — прошипела Беттина.
Она знала симптомы отравления так же хорошо, как сидящая рядом Чародейка.
Моргана удивленно засмеялась.
— А твой бездельник поумнел.
— Нет! Кас не сделал бы этого, — сказала Беттина, даже вспомнив необоснованную уверенность демона в победе.
Завтра он умрет… Я не могу проиграть… Я использую против него его слабость…
— Возможно, Каспион и кое-кто еще спланировали это?
Моргана резанула взглядом Раума.
Мошенничество процветает. Не это ли они обсуждали вчера ночью? Отравление соперников правилами не запрещалось.
Затем Беттину озарило. Должно быть, это сделали кузены Дакийского! Он говорил ей, что они все время пытаются убить друг друга, а сегодня они приходили к нему в палатку.
— Твоему вампиру дали что-то действительно мощное, — отметила Моргана. — По шкале от одного до пяти… где пять очень редкий токсин, который на самом деле может убить бессмертного… я дала бы этому средству четыре балла.
— Четыре? Что мне делать? Что я могу сделать?
— Надеяться, что он сможет восстановиться от столь сильной дозы.
В очевидной попытке сделать это, Дакийский снова тряхнул головой. Слегка покачнувшись, он восстановил равновесие. Вампир казался растерянным, его ноги увязли в густой грязи.
Ему становится хуже.
Беттина обернулась к Касу. Он рвался в бой: его рога грозно распрямились, клыки увеличились. Обнажив меч, он крепко сжал его, на руках от напряжения взбугрились мускулы. Вопящие на трибунах друзья, еще сильнее подначивали Каспиона.
Дакийский провел рукавом по глазам, затем еще раз, словно его взгляд был затуманен. Выхватив свое оружие, он снова пошатнулся.
Ворота лязгнули в последний раз. Прежде чем Беттина смогла произнести хоть слово, Раум подал сигнал к началу битвы. Беттина снова оказалась беспомощна, прозвучал финальный рев рога…
Кас тут же атаковал, замелькал его меч. Дакийский едва успевал отражать удары. Их мечи громко лязгали, в тишине ночи эхом раздавался звон металла.
Кас снова ударил; Дакийский вяло блокировал удар. Реакция вампира ухудшалась, в то время как демон становился быстрее и сильнее, чем Беттина могла вообразить…
Внезапно сделав выпад, Кас нанес прямой удар мечом, ставшим, словно продолжением его мускулистой руки. Дакийский слишком поздно отклонился; кончик лезвия полоснул по щеке, срезая кожу.
В этот момент лунный свет попал на лицо вампира, осветив белую кость прежде, чем из раны полилась кровь.
Дакийский не выказал ни одной эмоции… ни боли, ни ярости, ни замешательства… отрешенно позволяя крови стекать по лицу.
Кас тут же нанес еще один молниеносный удар; глубокая рана появилась на руке вампира, в которой он держал меч.
Пока Беттина с изумлением наблюдала за ходом событий, Моргана спокойно заметила:
— Теперь это только вопрос времени, глупышка.
— Нет-нет, вампир оправится от этого! — ответила Беттина, симулируя уверенность, которой не ощущала. Дакийский выглядел так, словно с трудом контролировал даже свои отяжелевшие веки… и тем более то, что происходит на арене. — Т-ты же знаешь, как он силен.
С ошеломляющей свирепостью Кас высоко занес свой меч, используя обе руки, чтобы нанести жестокий удар; Дакийский поднял меч, защищаясь.
Снова лязгнули клинки, металл столкнулся с металлом. Искры посыпались на голову Дакийскому, освещая его запотевшее, окровавленное лицо.
Используя свое преимущество, Кас наносил удар за ударом, будто размахивая топором над плахой.
Под шквалом неистовых ударов Дакийский склонялся все ниже… и ниже…
Когда вампир упал на колени в грязь, и на его гордом лице отразилось смятение, Беттина осознала две вещи.
Она влюбилась в него.
И готова сделать все, что угодно, лишь бы спасти его.
* * *
В моих руках дрожит меч, в ушах стоит звон металла, грязь засасывает меня.
Каспион одерживает надо мной победу.
— Вампир, познай поражение! Нанесенное тебе… демоном!
Должен избавиться от слабости! Никогда раньше Треана не пронзало столь глубокое оцепенение. Его боковое зрение все еще было замутненным из-за крови, а равновесие нарушено.
