— Робин, я ценю твою веру в меня, но у меня нет никаких шансов выстоять против всей твоей семьи и в конце остаться стоять на ногах.
— Не выстоишь? — задумался Робин. — Вероятно, нет. Но быть мудрым воином, это не только хорошо владеть мечом.
С этими словами он развернулся и направился прочь. Джейк проводил его взглядом, потом взглянул на Монтгомери.
— Будешь моим оруженосцем? Конечно, после того как я покончу с тобой.
Монтгомери улыбнулся.
— С радостью. А теперь я покажу тебе кровать Ника. Тебе лучше поспать, пока ты можешь. И не беспокойся. Никто не сравнится с моим отцом. Даже Робин.
— Мне полегчало.
Майлз рассмеялся, и Джейк ощутил на сердце непривычное тепло. Он взглянул на троих молодых парней, все еще сидящих за столом вместе с ним, и подумал, что иметь братьев на самом деле очень хорошо.
Если он переживет утро.
У него не было выбора, так как если мысль иметь братьев была милой, то мысль получить Аманду была ничем иным, как катастрофой.
Он встал и направился вместе с Монтгомери вверх по лестнице, чтобы попытаться урвать хотя бы несколько часов сна.
Аманда медленно брела вдоль стены, окружающей внутренний двор замка, поскольку не могла сидеть не только из-за невозможности облокотиться на спину, но и потому что достаточно сильно нервничала, чтобы чувствовать себя почти больной.
— Он хорошо справляется.
Аманда взглянула на мать, которая неторопливо шагала рядом с ней.
— Мама, он сражается с Майлзом. Где уж тут хорошо?
В воздух взмыл меч. Аманда увидела, как солнце отразилось от его лезвия, когда он с глухим стуком упал на землю возле ее ног. Вздох облегчения вылетел у нее, когда она поняла, что, несмотря на всю простоту меча, его рукоятка была украшена синим камнем.
Меч Майлза, не Джейка.
— Славьтесь Святые, — пылко воскликнула Аманда, — возможно, остаток дня мне следует провести в часовне.
Гвен взяла Аманду под руку.
— Любовь моя, от тебя там будет столько же пользы, сколько и здесь. Вероятно, тебе лучше остаться и наблюдать.
Аманда остановилась и посмотрела на мать.
— Как ты только выдерживаешь это? — спросила она. — Ожидание? Размышления о том, удастся ли отцу сделать это?
Гвен печально улыбнулась.
— Осмелюсь сказать, я делала многое из того, что сейчас делаешь и ты. Я беспокоилась и расхаживала, проводила много времени на коленях в молитвах.
— Мама, тебе нравится Джейк? — спросила Аманда. — Или я совершаю большую ошибку?
Гвен на довольно длительное время задумалась, отчего Аманда начала сожалеть, что задала этот вопрос.
— Вот, что я думаю, — не спеша ответила Гвен, — он чем-то напоминает мне твоих старших братьев. Трудно поверить, что он всего лишь торговец. Он правильно говорит, умен и абсолютно уверен в себе. Любой мужчина, обладающий наглостью сделать тебе предложение, не будучи равным тебе по положению, либо полнейший глупец в Англии, либо настолько влюблен в тебя, что готов рисковать всем, что у него есть, лишь бы завладеть тобой. Как мне может не нравиться такой человек? Но лучше спросить: нравится ли он тебе?
— Да, — грустно сказала Аманда.
— И по этой причине ты остригла свои волосы?
— Я думала, у меня нет иного выбора.
Гвен пожала ее руку.
— Любимая, у тебя всегда был другой выбор.
— Отец хотел выдать меня замуж. Я считала, что потеряла мужчину, которого желала. Что еще мне оставалось делать?
— Ох, Аманда, — промолвила Гвен и, потянувшись, дотронулась второй рукой до ее лица, — прости нас, милая. Мы просто хотели, чтобы ты была счастлива.
— Тогда отведи отца в сторону и попроси его не убивать Джейка.
— Думаю, тебе стоит беспокоиться не об отце, — Гвен кивнула в сторону поля, — посмотри.
Аманда посмотрела и тут же пожалела об этом. Джейк стоял лицом к лицу с Николасом, на лице которого застыло беспощадное выражение. Единственным положительным моментом, по мнению Аманды, было то, что Джейк не израсходовал слишком много сил на ее младших братьев, хотя с Монтгомери и Джоном он провозился намного дольше, чем следовало бы. На этот раз она бросила взгляд на отца, чтобы посмотреть, что он думает по этому поводу, но его лицо ничего не выражало. Ее мать, тем не менее, улыбнулась и одобрительно кивнула ей.
Значит, Джейк разделался с Майлзом за достаточно короткое время и без лишних затрат сил и способностей, что являлось хорошим предзнаменованием.
Но, опять же, Майлз не Николас, и их сражение было всего лишь видимостью.
Солнце было на пути к зениту, а Джейк и Николас все еще продолжали сражаться.
— Это хорошо, — уверенно проговорила Гвен.
— Хорошо? — с недоверием переспросила Аманда. — Как ты можешь так говорить?
— Николас также вспотел, любовь моя.
— Да, конечно, но мне бы хотелось, чтобы он меньше потел и больше поддавался, — отрезала Аманда, — к тому времени, когда Николас закончит с ним, от Джейка ничего не останется.
И вдруг совершенно неожиданно Николас замер, его меч был воткнут в землю, в то время как меч Джейка прижимался к его горлу.
— Милосердные Святые, — выдохнула Аманда.
— Да, — согласилась Гвен, — и довольно неплохо, кстати.
Николас провозгласил мир. Аманда наблюдала за тем, как ее брат пожал Джейку руку и направился прочь с поля. Он прошел мимо нее, направляясь к скамейке со стоящими на ней наготове напитками. Сделав несколько глотков и вылив остатки воды себе на голову, Николас подошел к ней и встал рядом. Аманда сморщила носик.
— Тебе надо помыться.
Николас довольно улыбнулся.
— Помоюсь. Когда все закончится. Зайдя так далеко, я не могу пропустить конец.
Звон мечей сообщил, что до конца еще далеко. Аманда с ужасом наблюдала, как меч Джейка вылетел из его рук. Робин оказался, что и неудивительно, не более милосердным, чем Николас, наступая на Джейка, словно в его намерения входило убить его. Аманде стало интересно, как получилось, что Джейк выстоял перед совершенно беспощадным выражением на лице Робина. Она бы запросила мира, лишь бы больше этого не видеть.
Джейк отпрыгнул с пути, пропуская весьма яростный выпад. Робин нахмурился.
— Настоящие рыцари не отступают.
Джейк улыбнулся.
Робин не удивился и совершенно неожиданно лишился ножа, висевшего у него на поясе. Он посмотрел на Джейка, который завладел его собственным ножом, и его лицо потемнело.
— Теперь Джейк доигрался, — довольно проговорил Николас, — как ты думаешь, он не будет возражать, если я воспользуюсь его золотом после его смерти? Моя крыша, оказывается, весьма дорогостоящее мероприятие.
