— Вам нет необходимости оставаться на полу, — с улыбкой заметила Гвен.
— Лучше я останусь тут, — откровенно ответил он, — если в комнату войдет еще одна красавица, я в любом случае окажусь здесь.
— Льстец, — заметила Аманда, лениво поглаживая его волосы.
— Я никогда не льщу. Я привык к блеску красивых драгоценностей. Но я не привык к сиянию четырех из них в одно и то же время.
Энн рассмеялась.
— Ради всех Святых, Джейк, ты придешься по душе бабушке Робина. Вы так не считаете, матушка?
Гвен кивнула.
— Моя мать уже отчаялась научить мальчиков вежливости. Они прекрасные воины, но их речь какая угодно, только не золотая. А сейчас, Джейк, если вы не против, не могли бы начать рассказ с того, почему волосы моей дочери не длиннее ладони, и как вам удалось спасти ее прежде, чем она отрезала их больше. С этого места мы и начнем.
Остаток дня Джейк провел в очень приятной компании, чувствуя себя спокойно, как никогда в жизни. Гвен, создавалось впечатление, проявляла неослабевающий интерес ко всему, что он говорил. За это время Энн несколько раз то входила, то выходила из комнаты в зависимости от того, что требовалось ее сыну. Изабель же просто смотрела на него широко раскрытыми глазами.
Но именно Аманда была той, от вида которой у него перехватывало дыхание всякий раз, когда он смотрел на нее.
И не потому, что она была красавицей, а она ею была, и не потому, что она выглядела полной надежд, а она выглядела. Дело было в том, как она смотрела на мир. Словно нашла желание своего сердца и была довольна им.
Какая-то часть его так и не могла поверить, что вопреки всему — вопреки отсутствию у него необходимых навыков и титула, вопреки векам, разделяющим их, — мужчиной, которого она хотела, был именно он.
Удивительно.
Дверь справа от него приоткрылась, и в комнату заглянул Монтгомери.
— Вы закончили?
— Через минуту, — ответила Гвен.
— Ужин готов. После него отец планирует кое-что обсудить в своем соларе, — он посмотрел на Джейка, — ты не приглашен.
— Монтгомери, — упрекнула того Гвен, — это невежливо указывать кому-либо таким образом.
— Но это не мои слова, мама, — просто ответил Монтгомери, — отец сказал не приглашать его. Я собирался составить Джейку компанию, но отец заявил, что я тоже должен прийти, — он улыбнулся Джейку, — ты можешь присоединиться к ужину, если пожелаешь. По крайней мере, отец не собирается морить тебя голодом.
— Слава Богу за такое маленькое одолжение, — Джейк поднялся, проводил леди до дверей комнаты, где его остановила рука, упершаяся в центр его груди. Аманда, поморщившись, потянулась, притянула к себе его голову и нежно поцеловала.
— Мой отец будет мучить тебя. Он поступал так со всеми мужчинами, которые приходили свататься ко мне.
— Тогда это хорошо.
— Он обращается с тобой точно так же, как обращался со всеми остальными. Это действительно хорошо.
— Какое облегчение.
— Осмелюсь сказать, это облегчение не продлится долго.
Но она так широко улыбнулась, сказав это, что он подумал, что сможет вынести несколько мучительных обедов, лишь бы вновь увидеть эту улыбку.
Ужин был ужасно коротким. Ему удалось проглотить всего несколько кусочков, поскольку какая-то тяжесть немилосердно сжималась вокруг сердца, когда Рис поднялся и вывел свою семью из зала. Аманда, сидевшая на противоположном от него конце стола, бросила на него последний взгляд.
Джейк остался на месте и постарался доесть оставшееся, спрашивая себя, что случится в следующий момент.
Он мог только надеяться, что Робин укажет Рису на те небольшие коричневые сумки с монетами в его сундуке и просветит того, что они не являются чудесным наследством, которое Рис должен потратить как можно быстрее.
Вечер тянулся медленно.
Неожиданно возле его локтя появился Монтгомери. Он не выглядел счастливым.
— Ну? — спросил Джейк.
— Они обсуждают твои недостатки.
— Это плохо?
— Николас лидирует в обвинениях.
— Черт бы его побрал.
Джон возник позади Монтгомери. Джейк мрачно посмотрел на него.
— Еще одна хорошая новость?
— Робин обсуждает твое умение драться на мечах.
— Это плохо?
Джон выглядел немного смущенным.
— Конечно, это не хорошо. Но это же Робин, в конце концов.
Джейк поиграл со своим подносом. Он уже закончил рассматривать его и был на пути превращения того в обломки, когда в комнату прошагал Майлз, широко зевая.
— Ну? — потребовал Джейк.
— Они все еще обсуждают, — сказал Майлз, падая на соседний с Джейком стул, — отец хочет посмотреть на твои изделия.
— Это хорошо?
Майлз улыбнулся.
— Да — если ты хочешь получить больше золота. Нет — если ты хочешь жениться на его дочери. Я думал, он будет больше заинтересован в твоих качествах как мужа.
— А что говорит Аманда? — подтолкнул его Джейк. — Она защищает меня?
— Она уснула примерно час назад, — любезно ответил Майлз, — и сейчас мило посапывает, устроив голову на коленях Николаса.
Джейк всплеснул руками.
— Это катастрофа!
— Ты не слышал худшего, — сказал Робин, неожиданно появляясь перед ним.
— Черт возьми, не будешь ли ты так любезен прекратить все это! — потребовал от него Джейк.
Робин облокотился на стол и довольно улыбнулся.
— Завтра утром на арене.
— Я буду там, — уверенно заявил Джейк.
— Ты начнешь с Монтгомери, а потом продолжишь с остальными. Мой отец оставил себя напоследок.
Джейк подавился. В конце концов он позволил Майлзу постучать себя по спине.
— Замечательно, — прохрипел он, затем посмотрел на Робина: — Мы потренируемся еще немного, или мне следует прямо сейчас бросаться на свой меч?
Робин усмехнулся.
— Иди и хорошенько отдохни ночью. Ник сказал, ты можешь занять его кровать. Предполагаю, он сжалился над тобой.
— Мило с его стороны.
— Либо это, либо он хочет, чтобы от тебя что-то осталось, когда придет его черед.
Джейк не рассмеялся. Он серьезно посмотрел на Робина.
— А если я проиграю?
— Не видать тебе приза, — просто ответил Робин.
Джейк откинулся на спинку стула и вздохнул.
— Что ж…
— Не подведи, — сказал Робин.
— Все, что я могу сделать, это…
— Выиграть, — закончил за него Робин, — иного выбора нет. Нет никаких «попытаюсь». Нет никаких «сделаю все, что в моих силах». Ты должен победить.
— Робин, я ценю твою веру в меня, но у меня нет никаких шансов выстоять против всей твоей семьи и в конце остаться стоять на ногах.
