Шула меня тоже без внимания не оставляла. Проходя мимо, она бросала в мою сторону злобные взгляды. Но язык она держала за зубами, смешков в спину я больше не слышала. Не знаю, как на это повлиял Касан, но уверена, что без его вмешательства не обошлось. Я была ему благодарна.
Профессор Гераст, не изменяя своей манере преподавания, задал нам кучу заданий. Удастся ли их разгрести за воскресенье – неизвестно. Что мы ему сделали, непонятно. Не знаешь – плохо, знаешь – тоже плохо, потому что надо знать больше.
Лина все свободное время занималась, поэтому проблем с учебой, в отличии от нас, не имела. Мы с Дианой старательно пытались что-то успеть сделать в ночные часы. В первую ночь нам это удалось, потому что Саяна почти сразу после занятий легла спать и проспала до утра. А вот следующую я практически не занималась: в последнее время у нас с Саяной не было возможности поговорить по душам. Оказывается, нам обеим этого очень не хватало, и мы, не замолкая, проговорили до утра.
Она счастлива, а я за нее безмерно рада. Мне бы тоже хотелось встретить человека, от одного имени которого загорались бы светом мои глаза. Хотелось бы ждать встречи при каждом расставании, засыпать и просыпаться в его объятиях. Но не знаю, за какие прегрешения, но мне этого не дано: влюбилась в самого неподходящего человека, а другого мне судьба не посылает – или я не замечаю никого вокруг, потому что мое сердце бьется только для него.
Было больно. Больно от того, что он смотрел на меня как на маленькую девочку и крутил романы с самыми завидными красавицами города.
– Таяла? Тебе сложно почти каждый день видеться с ним?
Мы сидели с ней у меня в комнате на кровати. Делать вид, что я не понимаю, о чем спрашивает Саяна, глупо и бессмысленно. Она меня знает лучше всех. Ком подступил к горлу. Если при всех я была сильной и держалась, то с ней я могла быть самой собой.
– Делаю вид, что его нет. Стараюсь не замечать. – Даже для меня мой голос звучал глухо, проскакивали в нем нотки боли и сдерживаемых слез. – Первый конспект не сдала из вредности, но теперь делаю домашние работы, экзамен-то он мне не поставит по старой дружбе.
Она прижала мою голову к груди и просто обняла за плечи. У Саяны удивительный дар: в ее объятиях сразу становится легче.
– Когда я заподозрила Айрона в измене, чуть не умерла от боли. Таяла, даже не знаю, что делать. Моему бы счастью не было предела, соедини вы свои судьбы. Да ему лучше девушки не отыскать на всех планетах, куда только он смотрит! – Подруга искренне за меня злилась.
– Куда смотреть? Выбор велик, он же не слепой, – совсем невесело засмеялась я. – Ничего, справлюсь. Я уже большая девочка. Меня столько раз жизнь пинала, что это меня закалило. Со временем все забудется, встречу человека, которому буду небезразлична, а эти дни мы будем вспоминать и смеяться.
Не знаю, кого я пыталась в этом убедить, но у меня плохо получалось – я сама в это не верила. Конечно, и подругу убедить не получилось. Саяна старалась на меня не смотреть, но ее неверие так и сквозило в воздухе.
– Как у вас с Айроном? – Я решила перевести тему.
– Никогда не думала, что можно так любить. – Смущенное, озаренное счастьем лицо моей подруги застыло на секунду в раздумьях. Затем раздался ее заливистый смех. – Поэтому и прощаю все его диктаторские замашки. Представляешь, – возмущалась она, – хотел меня на эти два дня во дворце запереть!
– И как ты его переубедила? – Теперь засмеялась я. Саяна смутилась. То, что она вчера так долго проспала, говорило о многом.
– Есть один способ. Мы его в теории изучали из книги твоей тетушки, теперь вот практикуюсь, – отшутилась та, вызвав мою улыбку. С этой книгой связаны веселые подростковые воспоминания.
– Интересно, мы когда-нибудь узнаем, куда она пропала и кто ее взял?
– Тайна, покрытая мраком.
Посмеялись, вспоминая жизнь в Лассе. В нашем разговоре возникла пауза. Кругом стояла тишина, все спали.
– Саяна, тебе нравится физическая сторона любви? Извини, если не захочешь отвечать, я пойму.
– Очень, Таяла, пусть у тебя будет так же.
– Помнишь, как тетушка говорила, что женщина не должна получать от этого удовольствие, только отвращение? Но по твоему виду этого не скажешь, – пошутила я. – Я всегда, даже будучи совсем девочкой, догадывалась, что она говорит ерунду.
– Еще какую, поверь. Как можно испытывать отвращение, находясь в объятиях любимого мужчины? Когда он каждым своим касанием боготворит тебя, возносит к вершине мироздания?
Вытянув ноги, я облокотилась на спинку кровати. Могу только догадываться, но единственный поцелуй в моей жизни мне очень понравился. И что себе врать, мне хочется большего. Вслух я этого не сказала.
Саяна ответила на все интересующие меня вопросы. Несколько часов мы проболтали о том о сем, вспоминая наше детство и юность. Мне не хватало в последнее время таких ничего не значащих на первый взгляд дружеских посиделок. После них чувствуешь себя не одинокой, нужной и значимой.
Когда под утро она отправилась спать, мне пришла в голову идея. Что если мне поцеловаться с кем-нибудь другим? Хочу понять, что я буду ощущать в этот момент. Вдруг это будет так же приятно, как и целоваться с Эдвардом? Может, и кошмарно-эротические сны перестанут сниться. Идея, конечно, не гениальная, но стоит ее воплотить.
***
Хоть сегодня и суббота, но настроения от того, что завтра выходной, нет никакого. Это самый ужасный день. Расписание просто отвратительное: такое количество «добрых» преподавателей перед выходным надо было еще умудриться поставить. Лекция у Гераста по международному праву. Второй парой этикет у профессора Вирго. После обеда – физическая подготовка. Лекция у Эдварда завершит этот «восхитительный» день. Кощунство – так нагружать студентов перед выходным.
До начала занятий было еще время, Саяна и Лина убежали на лекции, мы с Дианой стояли во дворе. Заходить в корпус не хотелось. Воздух в последнее время стал меняться. Раньше от жары он был спертым, дышалось с трудом, а сейчас, особенно по утрам, не можешь надышаться: рядом лес, и запахи трав, хвои, деревьев, последних осенних цветов приятно щекотали нос и горло. Трава не такая яркая, листья на деревьях начинали менять свой окрас. Скоро они начнут опадать, застилать разными оттенками желтого цвета дорожки в саду. Вернуться бы на миг в детство, сгрести в огромную кучу листья и прыгать в них с ветки дерева, не зная проблем и забот.
– Ты идешь, Таяла?
– Прости, задумалась. Скоро все озолотится вокруг. Люблю сентябрь.
– У меня с этим связана одна история. Мой отец курит трубку. Лет в девять я решила узнать, что значит курить. Тогда я думала, что уже взрослая и могу попробовать то, что мне категорически запрещали трогать. Вместо трубки взяла у отца со стола какой-то документ. Трубку побоялась – вдруг заметит. Наверное, в то время подумала, что из документа крутая самокрутка получится.
– И что? – я удивилась. Интересно послушать, как проходило детство друзей, на какие подвиги они были горазды.
– Я была очень любознательным ребенком, и часто мои затеи ничем хорошим не заканчивались. Собрала разные листья с деревьев. Почему-то тогда мне показалось, что чем больше я соберу, тем лучше.
– Тебе мало было просто попробовать? Решила сразу прикурить весь гербарий, что имелся в саду? – смеялась я.
– Дальше веселее. Естественно, портить документ тем, чтобы его порвать, и мысли не было. Куда лучше была идея его поджечь полностью, с набитой сухой листвой. Как такая сигара только у меня во рту поместилась?
Представляю, как девятилетняя Диана засунула огромную самокрутку в рот, и не могу не смеяться.
– Загораться листья не хотели, – продолжает девушка. – То ли я что-то не то делала, то ли они были сырыми. Я убрала немного торчащих из края сигары листьев и подожгла важный документ. Бумага горит не как сигара – она просто вспыхнула и спалила мне челку, ресницы и брови. Я растерялась и не сразу поняла, что сигару надо вытащить – втянула от страха ртом воздух, получила колоссальный объем дыма в легкие. Знаешь же, как горят листья? Откашляться не могу, эта бандура во рту мешает, из глаз слезы. Горе-курильщица из меня. Еле вытащила «сигару», документ было не спасти. Так я еще и от папы с мамой огребла. Первый опыт стал последним. Больше у меня желания экспериментировать с сухой листвой, да и другими травами, не было.
