Почему-то хотелось, чтоб поцеловал…
Илья смотрит пару секунд, словно ждет чего-то… А затем выполняет мое тайное пожелание, наклоняется еще ниже и целует.
И так мягко это, так нежно, чувственно, что я не могу удержаться, цепляюсь за его плечи, повисаю на нем, с радостью перекладывая на широченные плечи свой вес, отклоняю голову, чувствуя себя ни больше, ни меньше — героиней старого голливудского фильма — отголоска золотого века, где мужики были безусловно брутальными, а их возлюбленные — безусловно женственными…
Так надоело все держать на своих плечах, боже мой… Можно, кто-то меня подержит? Хоть чуть-чуть…
Илья целует, медленно, сладко-сладко, совсем без того звериного напора, что запомнился мне в нашу первую ночь. Он словно заново знакомится со мной, словно пробует на вкус, неторопливо и аккуратно, как гурман, для которого цель — не насыщение, а получение новых вкусовых эмоций…
Быть экзотическим блюдом иногда так приятно…
Когда мы отрываемся друг от друга, я уже едва могу стоять на ногах, настолько мягкими становятся колени, настолько ватным тело.
И радостно повисаю на Илье, уже без прелюдий волокущего меня… Почему-то не в сторону старого аварийного здания, где ждет и скучает знакомый до последнего скрипа кожаный диван.
На стоянке неподалеку я с удивлением оглядываю странного гибридного монстра, похожего одновременно на джип и на трактор.
Ощущение невероятной убойной мощи и неприхотливости, которое исходит от здоровенной машины, настолько созвучно с моими личными ощущениями от его водителя, что даже теряюсь.
Илья щелкает сигнализацией, открывает дверь, пока я растерянно переминаюсь перед машиной, а затем легко закидывает в салон.
Только ойкнуть успеваю!
В салоне вполне современно, я бы даже сказала, очень современно: кожа, хром, два здоровенных экрана на приборной панели, еще какие-то приблуды, которые я не успеваю оценить, потому что Илья садится на водительское, и монстр на удивление бесшумно и мягко трогается.
Мы выезжаем на центральную улицу, засаженную с двух сторон старыми липами и кленами. Я, уже освоившись, смотрю по сторонам, находя определенный кайф в такой высокой посадке машины. Ощущение, что местные седанчики едва до верха колес достают крышами.
Перевожу взгляд на Илью, расслабленно и даже несколько лениво управляющего этим монстром.
И залипаю на его уверенных движениях. В них нет показной рисовки, типа, вот он я, такой нарочито спокойный, смотри на меня, крутого!
Нет, ощущается, что он в самом деле даже и не задумывается о том, как выглядит, настолько органичен. Пытаюсь применить свои профессиональные навыки, оценить физиогномику, вообще какое-то более менее визуальное впечатление составить о человеке… В первую-то нашу встречу я в диком отходняке была после стресса, так что про возможности эйчара и не вспоминалось… Как вцепилась в своего спасителя всеми выпуклыми и впуклыми частями организма, так и не смогла оторваться…
Но сейчас-то у меня в голове нет такого бедлама! И вполне можно понять, что передо мной за человек…
Надо начать разговор…
— А куда мы едем?
Отличное начало, Эмма, очень оригинальное, главное…
— Есть тут одно местечко интересное… — он улыбается, смотрит на меня, затем кладет ладонь на мою руку…
И я зависаю на этом простом жесте…
У него такая большая кисть. И пальцы длинные, красивые, несмотря на очевидную грубость подушечек, явно способных отвернуть, либо завернуть болт, там, или гайку… Или что они заворачивают голыми руками, эти брутальные до искр из глаз мужики, чтоб показать всем, насколько они брутальны? Насколько охренительны?
Интересно, Илья что-то такое заворачивает?
Глупые мысли, совершенно непрофессиональные… Что же меня сносит-то постоянно в непонятную сторону? Верней, в понятную, но это же обидно осознавать…
— Какое? — пытаюсь внести ясность я.
— Сейчас приедем, покажу…
Да боже мой, что нового и интересного он может показать мне, родившейся в этом городеи знающей каждый его проулочек?
Через десять минут убеждаюсь, что может… И показывает…
Глава 9. Ох, что будет...
Глава 9. Ох, что будет...
Спасибо, что вы с нами, девочки! Теперь на полной скорости! И, ох, что будет...
Про смотровую площадку, с которой открывается вид на весь город, я, конечно, знаю давно.
Как и то, что она все это время находится в забвении. Верней, там не то, чтоб прям забвение, но и удобств особых нет.
Обычный выступ на чуть нависающей над городом возвышенности, не горы еще, а так, что-то вроде холма. Добраться сюда не так-то просто, потому что по грунтовке, а ее не каждая машина выдержит.
Наверху всю мою жизнь стояла полуразваленная лавочка, на которой периодически сидели парочки.
Романтику, значит, ловили.
Машину для этого действия приходилось оставлять внизу и пешком ползти на эту самую гору…
Опознав место, в которое повернул Илья, я испытываю некоторое разочарование. В конце концов, я рассчитывала на секс, а не романтику. И на секс в человеческих условиях, можно даже на старом скрипучем диване…
А тут… Что тут делать? Трахаться на лавочке-развалюшке?
Или вообще на земле? Чтоб сверху кусали комары, а снизу — муравьи?
Я вообще не любительница подобного, Лисовский в период страстных ухаживаний один раз вытащил куда-то в парк, чтоб, значит, романтично потрахаться под звездным небом на пледике. Не знаю, кто ему сказал, что девушки это ценят… Я не оценила.
И сейчас чувствую неловкость пополам с разочарованием…
Может, просто сказать, что я не хочу туда? А если обидится? Мужчины — они такие обидчивые…
А тут мы еще и друг друга плохо знаем, и, судя по поведению Ильи, будем узнавать только органически, так сказать… Короче говоря, я не могу предугадать, как он себя поведет, если начну капризничать.
Но и долго терпеть романтику я тоже не в состоянии. Мне на работу! Уже завтра! У меня нет времени!
Я решаю сразу расставить все точки над i и даже открываю для этой цели рот, но Илья не дает мне высказаться.
Молча вытаскивает из машины, улыбатся, словно понимая все мои терзания, и так же молча, легко берет на руки и несет наверх!
Вообще без напряга! Я только пискнуть успеваю и послушно обхватить крепкую шею. Он держит бережно, несет спокойно, опять же, без рисовки…
И я выдыхаю и даже неожиданно для себя начинаю наслаждаться происходящим. В конце концов, меня никогда не носили на руках… Хотя, тот же Лисовский, гад, уверял, что будет…
Про Лисовского мгновенно забываю, едва мы оказываемся на вершине.
Илья ставит меня на ноги, задумчиво оглядываюсь, понимая, что за время моего отсутствия много чего поменялось.
Например, никакой ветхой лавочкой тут и не пахнет.
На ее месте — огромные, очень основательные качели, явно рассчитанные на двоих, а то и четверых пассажиров.
Мощное основание качелей дает понять, что все совершенно безопасно, маскимально, можно сказать.
Неподалеку стоит круглый столик, еще чуть в стороне — лавочки и мангал.
Подальше — еще одна такая же конструкция… Короче говоря, стихийное место для поцелуев превратилось в полноценное место для красивого, цивилизованного отдыха.
И даже странно, что тут сегодня никого: погода-то отменная, место явно должно пользоваться популярностью…
Но здесь пусто… Качели красиво увиты цветами и лентами.
И Илья ведет меня к ним.
Не сопротивляюсь, когда он садится и устраивает меня на коленях, спиной к себе.
Нам вполне хватает места вдвоем, и даже еще остается. Я примиряюсь с романтичным настроем своего спасителя, откидываюсь на его грудь затылком и смотрю на огни родного города.
— Как красиво… — вырывается у меня вздох восхищения. Я давно не была здесь, как-то в школьное время пару раз приезжала, а затем не доводилось, все не до того как-то было. И воспоминания, конечно, самые смутные.
