— Да, привлекаешь.
Моя честная, пьяная девочка.
— Хорошо, опусти руки, — снимаю с нее бюстгальтер, отшвыривая его в кресло. — Руки на стену. — Исполняет. Сажусь на корточки, хватаю резинку колготок и тяну их вниз, оголяя попку и ножки, и девочка уже без подсказок помогает мне снять с нее колготки. Не спешу подниматься, прохожусь ладонями по ножкам, внутренней стороне бедра, чувствуя, как девочка начинает дрожать. — Я привлекаю тебя, ты возбуждаешь меня, сломай все препятствия в своей голове. Так можно. Так нужно. Сказок не бывает, они остаются в детстве. — Крепко сжимаю резинку трусиков и в два рывка под всхлипы девочки рву их к чёртовой матери. Девочка пытается повернуться. — Стой на месте! — рычу я. Медленно поднимаюсь, прижимаюсь грудью к ее спине, обхватываю небольшую грудь и наклоняюсь к уху. — Все под контролем, Елизавета. Под моим контролем. Расслабься и получай удовольствие.
Бл*дь! Ласкаю ее соски, потирая ладонями, а они наливаются в моих руках. Какой бы я мудак ни был, брать ее пьяную и невменяемую не собираюсь. Да и не способен я сейчас выдать что-то лайтовое. Все, что мне сейчас хочется, это опустить ее на колени, намотать волосы на кулак, расстегнуть ширинку и… Стискиваю челюсть.
— Мне что-то нехорошо, — стонет девочка и запрокидывает голову на мое плечо. Усмехаюсь. Похоже, я и сегодня останусь голодным. Самому смешно. Давно такого не было.
— Иди в ванную, умойся, — отпускаю ее и ухожу за аптечкой. В таком плане я вообще никогда не ухаживал за женщиной. Но сейчас она как подросток, который напился в первый раз. Охренеть.
Беру в аптечке адсорбенты и специальные шипучие таблетки для облегчения ее состояния. Наливаю стакан воды, возвращаюсь и нахожу Елизавету, лежащую на кровати и завернутую в одеяло.
— Поднимись, тебе надо это выпить, — ставлю стакан на тумбу, кидаю туда таблетку.
— Я ничего не хочу, — хнычет она.
— Выпей! — настаиваю я. — Станет легче, — пытаюсь быть мягче, но выходит холодно. Слушается, поднимается, сгребает абсорбенты, запивает их шипучим лекарством и ложится назад.
Беру пиджак и направляюсь на выход.
— Не уходи, — вдруг останавливает меня Лиза. Разворачиваюсь, выгибаю брови. — Мне так плохо, — стонет.
— Вызвать доктора? — задаю вопрос, но уже ищу номер нашего доктора.
— Нет, не нужно, просто так кружится голова, боюсь засыпать, — усмехается она.
Втягиваю воздух, усмехаюсь, кидаю пиджак назад в кресло. Нянькой я еще не был.
— Это нормально в твоём состоянии, — расстёгиваю рубашку, раздеваюсь. Я сам вымотан этим долгим днем.
— Что ты делаешь?! Я не секс имею в виду, — возмущается она.
— А я невменяемые тела не трахаю. Мы будем спать. В прямом смысле этого слова.
Елизавета
Просыпаюсь от того, что очень хочется в туалет и одновременно пить. Голова тяжёлая, от яркого света режет глаза. Ой, мамочка. Коктейли – коварная штука. Переворачиваюсь в сторону ванной и утыкаюсь носом в мужское плечо. Зажмуриваясь, чтобы прийти в себя, открываю глаза и понимаю, что это не сон. Калинин спокойно спит рядом со мной. И мы оба обнажены. Заглядываю себе под одеяло и понимаю, что на мне даже нет трусов. Сердце начинает колотиться так, что, кажется, отбивает грудную клетку. Ему под одеяло заглянуть не решаюсь. Отодвигаюсь как можно дальше, пытаясь отстраниться от головной боли, сухости во рту и почувствовать свое тело.
Мы переспали?
Боже.
Не может быть, чтобы я ничего не запомнила.
Поворачиваю голову, рассматривая Романа, пытаясь хоть что-то вспомнить. Он расслабленный, равномерно дышит. Даже черты лица мягче, не такие холодные. Но запах прежний, холодный. Сглатываю сухость во рту, продолжая рассматривать мужчину: сильные руки, грудь, живот. Ничего не отталкивает. Нет отвращения и неприязни. Есть даже некое любопытство и желание провести пальцами по его телу, хочется погладить спящего хищника.
«Я привлекаю тебя как мужчина?»
В голове проносятся обрывки вчерашнего вечера.
«Я помогу тебе раздеться... Повернись ко мне спиной и поставь руки на стену… Я привлекаю тебя, ты возбуждаешь меня, сломай все препятствия в своей голове. Так можно. Так нужно…»
А дальше провал, ничего не помню. Сжимаю ноги. Не больно, не чувствую, что меня там касались. Тогда почему мы, черт возьми, спим в одной постели? Не сказки же он мне на ночь рассказывал.
Аккуратно поднимаюсь с постели, кутаясь в одеяло. Оглядываюсь: мои вещи в кресле, а порванные трусики на полу. Рассматриваю простыни: должна же быть кровь? Но там все чисто.
Дышу через раз и на цыпочках крадусь в ванную. Быстро захожу и запираюсь. Скидываю одеяло, начиная себя рассматривать в зеркало, словно что-то должно измениться. Но, кроме похмельного синдрома, со мной все в порядке. Никогда не страдала провалами в памяти, но я и никогда так не напивалась.
Принимаю душ, чищу зубы, надеваю теплый халат, плотно в него кутаясь, сушу волосы, наношу крем – в общем, делаю все, что угодно, лишь бы не выходить из ванной.
— Елизавета! — вздрагиваю, когда в дверь стучат. — Выходи, — голос не строгий, больше насмешливый. Собираюсь с духом, набираю в легкие побольше воздуха и выхожу.
Калинин уже одет в брюки и отглаженную рубашку. Свежий, идеальный, только из душа. Разбросанной одежды нет. Постель заправлена. Сколько времени я провела в ванной? На тумбе стоит маленькая бутылка минеральной воды и какие-то таблетки.
— Выпей – станет легче, — указывает на тумбу. Слушаюсь, поскольку ужасно хочу пить, и таблетка от головы как нельзя кстати. Сажусь на кровать и все выпиваю.
— Мы вместе спали… — не решаюсь договорить.
— Ты до сих пор невинна, если ты об этом, — иронично усмехается. — Сама просила меня остаться.
— Я?! — поражаюсь себе. Не верится, но Роман не комментирует.
— Итак. Я не против отдыха и расслабления, но либо ты делаешь это дома, либо вместе со мной, — тон меняется на холодный.
— Я не сделала ничего плохого.
— Нет, но это не обсуждается. Ты не умеешь пить, — отрезает Роман. — И второе, начинай готовиться к свадьбе. У нас осталось мало времени, — говорит так, словно отдает команду, и покидает спальню.
ГЛАВА 9
Елизавета
Наш организатор свадьбы – красивая, милая женщина. Такая светлая, воодушевленная и зажигательная. Она уже час рассказывает мне о разновидностях арок, а мне даже становится стыдно, что я ее не слушаю. Точнее мне все равно, какая будет арка: состоящая из свежих цветов или из искусственных. Как безразлично и то, какое на мне будет платье. Я выбрала первое попавшееся, как и все остальное.
— Я бы посоветовала что-то такое, — женщина указывает в каталог. — Не прямо точь-в-точь; естественно, эксклюзивное.
Как они любят «эксклюзив». Получают удовольствие от того, что кто-то создаёт только для них и, не дай бог, это где-то повторится.
— Пусть будет такая, — безучастно соглашаюсь и отворачиваюсь к окну.
— Простите, Елизавета… — мнется женщина. — Если вам что-то не нравится, вы говорите.
Вздыхаю, натягиваю улыбку и поворачиваюсь.
— Нет, вы прекрасно справляетесь с работой.
— Тогда давайте выберем скатерти.
Боже.
Скатерти…
Никому нет дела, какие будут скатерти. Нас отвлекает Марина, она проходит мимо столовой, заглядывает мне в глаза и сочувственно улыбается.
— Злата, у вас очень хороший вкус и, думаю, большой опыт.
— Да, я работаю в этой сфере уже семь лет, готовила свадьбы для четы Мишиных и для…
— Злата, — перебиваю ее я, не желая слышать фамилии, которые мне ни о чем не говорят. — Я доверяю вашему вкусу. Давайте вы сами все выберете и сделаете так, как считаете нужным.
— Но… эм… — женщина теряется. Наверное, я первая невеста, которой все равно. — Давайте выберем хотя бы стиль, палитру…
