Когда он открыл штормовую дверь, Фэй повернула голову.
— Привет, — прошептала она.
— Привет, — прошептал он в ответ, подходя к ней и набрасывая плед ей на ноги, оборачивая вокруг ее бедер, прежде чем подцепить другое кресло-качалку, подтянуть его к ней и усесться рядом.
Оттолкнувшись назад, он согнул колени и закинул ноги на перила.
Он не удивился, увидев Фэй здесь. Во время ужина она держалась ради Майи, чтобы он мог не расклеиться перед Бекки.
Следовательно, все прошло хорошо.
Об этом чуде и говорил Кэп.
Проведение ДНК-тестов ускорили, и скоро ожидались результаты, но все уже поняли по фотографиям, что результаты будут положительными. И воссоединение это подтвердило. Родные Майи и Бекки узнали их в ту же секунду, как увидели, и были вне себя от счастья, обе женщины и один из мужчин мгновенно разревелись, и Сайласу с Сондрой пришлось их вывести, чтобы они взяли себя в руки.
Но они справились, вернулись и поужинали.
Это был странный вечер.
Но странный не значит, неприятный.
Три года назад эти четверо считали, что за два месяца потеряли все самое ценное в жизни.
За столом Гуднайтов часть прекрасного вернулась, и это было бесценно, чего никто из них даже не пытался скрыть.
У Майи определенно промелькнула искра узнавания, поэтому он казался открытым, насколько это было для него возможно. В момент похищения Бекки было пять, и ее кошмар только что закончился, поэтому она либо не узнала родных, либо еще не могла осознать тот факт, что узнала, но следовала примеру брата. Доктор Каррутерс осталась довольна и одобрила еще один визит на следующее утро. Завтрак в закусочной с Сондрой, бабушками и дедушками.
Скоро они поедут домой.
Фэй радушно и дружелюбно относилась к бабушкам и дедушкам и поддерживала детей, открыто, как ей нравилось, выражая любовь к Майе, и так нежно, как только могла, к Бекки. Когда они ушли с ужина, она молчала.
Чейз дал ей время.
И продолжал давать его ей, сидя на креслах-качалках. Он дал ей время прервать молчание, и она им воспользовалась.
— Все кончено, — прошептала она равнине.
— Все кончено, — тихо согласился он.
— Они любят их, — продолжила она шепотом.
— Ага, — снова тихо согласился он.
— Сильно.
— Ага.
Фэй долго молчала, потом сказала:
— Любовь исцеляет.
Ей нужно было верить в это. К счастью, она не ошибалась. Он знал это, потому что она научила его и этому.
— Да, детка, — прошептал он.
Она замолчала.
Чейз позволил ей, не сводя глаз с равнины.
Затем услышал тихое всхлипывание, и настала его очередь действовать.
Он встал с кресла и поднял Фэй. Она мгновенно свернулась калачиком, прижавшись к его груди, уткнувшись лицом в его шею, обняв его за плечи. Он распахнул штормовую дверь, захлопнул входную и понес ее к кровати. Уложив ее, присоединился к ней, прижимая к себе, пока ее тело слегка дрожало, а слезы текли.
Когда она затихла в его объятиях, он наклонил голову так, что его губы коснулись ее волос, и спросил:
— Ты плачешь из-за всего этого или из-за чего-то конкретного?
— Думаю, из-за всего этого.
— Тебе будет его не хватать, — ласково заметил Чейз.
Она кивнула и всхлипнула.
Он сжал ее.
Она судорожно вздохнула и прошептала:
— Я рада, что они хорошие люди.
— Я тоже.
— Ты видел фотографии? — спросила она, и он еще раз сжал ее, давая понять, что видел. Бабушки и дедушки с обеих сторон привезли фотографии.
Майи и Бекки, их мамы и папы. Счастливая семья. Половины которой больше не было.
— Да, — ответил Чейз.
Она придвинулась ближе, зарываясь в него. Потеря была слишком велика, чтобы вынести ее в предрассветной темноте.
Чейз выждал.
Затем спросил:
— Теперь ты меня понимаешь?
Фэй откинула голову назад и поймала его взгляд.
— Понимаю?
— По каким-то причинам, — тихо объяснил Чейз, — жизнь забрала у них родителей и привела в кошмар. Затем Бог послал ангела, чтобы положить этому кошмару конец. Этот ангел — ты, женщина, способная на множество чудес. Теперь, когда я называю тебя ангелом, ты меня понимаешь?
Слезы снова наполнили ее глаза, она опустила голову, уткнулась лицом ему в шею, и ее тело содрогнулось от рыданий.
Теперь она его понимала.
* * * * *
Спустя неделю и два дня
Чейз стоял и смотрел, как Сондра обнимает Бекки, а Сайлас стоял рядом с Майей, ухмыляясь ему, вероятно, подшучивая, но в его глазах все равно отражалась печаль. Фэй стояла рядом с Чейзом, улыбаясь своим родителям и детям, но ее печаль была гораздо более явной.
Они стояли снаружи, и машины были набиты битком.
Дети собирались домой.
— Чейз, — услышал он и перевел взгляд на дедушку Майи и Бекки по отцовской линии.
— Эзра, — пробормотал Чейз, когда мужчина приблизился к нему и остановился.
Он кивнул и улыбнулся Фэй, затем посмотрел на Чейза.
После чего тихо сказал:
— Сынок, мне сказали, ты оплатил больничные счета Майи и Бекки.
Он услышал, как Фэй приглушенно охнула, и почувствовал, как она подвинулась к нему, коснувшись его руки, переплетая их пальцы, но ничего не сказала.
Он ей не рассказывал. И не собирался.
Дерьмо.
— Ага, — небрежно ответил Чейз, надеясь, положить конец этому разговору, зная, что познакомившись с этими людьми, не примет их денег.
Эзра кивнул и сказал:
— Мы обсудили и…
— Не беспокойтесь об этом, — прервал его Чейз, и пальцы Фэй сжались крепче.
Глаза Эзры округлились.
— Но сумма, должно быть…
Чейз покачал головой.
— У меня есть трастовый фонд. Его мне оставили бабушка с дедушкой. Они были хорошими людьми. Мой дедушка всю жизнь много работал. Он был добрым. Если бы они узнали, что деньги, заработанные их тяжким трудом, пошли на такую цель, то остались бы довольны. Поверьте мне. Если бы они были живы, они сами бы так поступили. Теперь дело сделано. Вам и так сильно досталось. И большего не будет.
— Это слишком щедрый жест, — осторожно возразил Эзра.
— Это был не жест, — так же осторожно ответил Чейз. — Чем бы это ни было, если так для вас легче принять эти деньги, то они обеспечат нам с Фэй путь в жизни этих детей. Вы уезжаете, но история не заканчивается ни для них, ни для нас. Мы хотим знать, как они взрослеют и крепнут, но также и видеться с ними. Если вы позволите нам это на протяжении многих лет, тогда мы в расчете.
Эзра уставился на него, его кадык дернулся, когда он сглотнул, и Фэй прильнула к боку Чейза.
Потом Эзра прошептал:
— Это мы можем.
— Хорошо, — пробормотал Чейз и пожал мужчине руку, из-за чего Фэй пришлось его отпустить.
После рукопожатия, Фэй подошла для объятий, и вновь начались объятия, прощания, искренние прикосновения, натянутые, грустно-счастливые улыбки.
Наконец, Чейз увидел, как Фэй, обнимая Бекки, что-то прошептала ей на ухо, и Бекки хихикнула. Коротко, но по-настоящему.
Затем он наблюдал, как она, держась на волоске, с глазами на мокром месте и дрожащими губами, крепко обняла Майю, и их объятия длились очень долго и были необычными в том смысле, что одиннадцатилетний ребенок так же не хотел отпускать ее, как и она его.
От этой картины у Чейза перехватило горло.
Чейз коснулся на прощание волос Бекки, и она подошла к бабушке и дедушке, а Фэй, издав низкий горловой звук, отпустила Майю.
Она выпрямилась и провела пальцами по его волосам, прежде чем прошептать:
— Звони мне. Я хочу знать, что ты читаешь.
Майя, чьи глаза тоже увлажнились и покраснели, кивнул.
Фэй закусила губу и отошла.
Майя повернулся к Чейзу.
Чейз начал было поднимать руку, чтобы потрепать его по волосам, но остановился, когда Майя подошел прямо к нему и обвил руками талию Чейза.
Его уже не такое худое тело прижалось к Чейзу, руки, ни одна из которых не была ни в гипсе, ни в бинтах, обвились вокруг него, и горло Чейза полностью перехватило. Он сам почувствовал на глазах слезы и обнял своего мальчика, крепко сжав его, склонив голову и закрыв глаза.
