Было много возгласов, криков, хлопков по плечу Чейза, объятий меня, когда Крис и Твайла поделились новостью с баром, а затем рассказывали всем, кто входил. Появилась Лори. За ней — Дик. Чуть позже — Вуд и Мэгги. Дек отстал от них ненадолго. Вскоре в бар пришли Солнышко и Шамблс. Поток посетителей продолжался, как и объятия и хлопки по спине, и новости распространялись так быстро, что мне позвонил мой отец и хриплым голосом сообщил, что скоро у нас состоится семейный праздник, и он постарается сохранить новость от Лизы, чтобы она не устроила какую-нибудь драму и украла мой звездный час.
Хотя мне хотелось поделиться этой новостью с семьей, я была слишком счастлива, чтобы волноваться о том, что кто-то украдет мой звездный час, и я была счастлива услышать, что мой папа тоже счастлив.
Бабба включил стереосистему, и после нескольких песен, Крис взяла на себя управление подключенным к системе iPod. Она явно была в романтическом настроении, а Чейз и подавно, потому что, хотя никто и не танцевал, в ту минуту, когда заиграла песня Mazzy Star «Fade in You», он вывел меня на открытое пространство у окна, притянул в свои объятия, и мы начали раскачиваться под музыку.
До Чейза эта песня меня бы огорчила.
В объятиях Чейза, с его кольцом на пальце, мир исчез, и я растворилась в любимом мужчине.
За этим Крис поставила «Feel Like Makin' Love» Bad Company, «Leah» Брюса Спрингстина, Cowboy Junkies исполнили песню The Velvet Underground «Sweet Jane», а затем вернулись Bad Company с «She Brings Me Love».
Независимо от композиции, Чейз крепко держал меня в объятиях, а я крепко обнимала его, нас окружали друзья, часть жителей городка смотрела на нас, но никто из них, не мог проникнуть в наш момент. Мы танцевали среди моря счастливых людей, празднующих любовь и рождение ребенка в свободном для жизни городе. Но для меня существовал только Чейз, а для Чейза существовала только я.
И среди всего этого Чейз обнимал меня так, что я чувствовала, как он счастлив никогда меня не отпускать, и готов протанцевать со мной до утренней зари.
Потом заиграла та самая песня. Помнила ли Крис, что я говорила об этой песне, или она просто пришла ей в голову.
Элла Мэй Боуэн запела «Holding Out for a Hero».
И тогда я решила, что Чейзу пора узнать.
Поэтому прижалась к нему еще ближе и прильнула губами к его уху.
— В ту ночь я слушала не Доби Грея, — прошептала я. — А эту песню. Мне пела Элла Мэй, когда я думала, что ты не тот, каким я тебя представляла, а представляла я тебя героем этой песни. Я ожидала его двадцать девять лет. И полчаса спустя ты доказал, что каждое из этих слов было правдой, и каждую секунду с тех пор ты продолжаешь доказывать это. Ты считаешь меня своим ангелом, но ты должен знать, что я считаю тебя моим героем. Двадцать девять лет, дорогой, я ожидала героя. Двадцать девять лет я ожидала тебя.
Его лицо, уже уткнувшееся в мою шею, зарылось глубже. Его руки, уже крепко державшие меня, притянули меня ближе.
Он ничего не сказал.
Но когда наклонил меня назад в танце под Эллу Мэй, я пропела эти слова ему на ухо.
И в тот момент, в том баре, в объятиях Чейза, шепча ему на ухо песню о нем, рассказывающую все, кем он является, и все, кем он был для меня, независимо от красоты нашего будущего, независимо от красоты настоящего, я знала, что для меня никогда не будет более красивого момента, чем этот.
В конце песни Чейз скрепил эту красоту поцелуем, а затем скользнул языком в мой рот, — сладко, нежно, ласково, даруя и позволяя дарить мне.
Все, что было им.
Все, что было мной.
Глава 21
Ожидая героя
В другом конце бара началось какое-то движение, и Чейз наблюдал, как брюнетка вышла из зала и направилась в сторону туалетных комнат.
Фэй исчезла там же пятнадцать минут назад, и им пора было идти домой. Пора ложиться спать. Пора впервые заняться любовью с его женщиной, на чьем пальце теперь было его кольцо.
Пятнадцать минут было долгим сроком для ее отсутствия. Чейз терял терпение. Он хотел остаться с ней наедине. Хотел продолжать танцевать с ней. Он собирался танцевать с ней до рассвета, но совсем другие танцы.
Но бар был переполнен, а это означало, что в женский туалет может выстроиться очередь.
Он взял свое пиво, поднял его, отпил глоток и, опуская бутылку вниз, его взгляд остановился на Тейте.
Тейт облокачивался о барную стойку, одной рукой сжимая бутылку пива. Рядом с ним стояла Лори, прислонившись к его спине и обнимая мужа за талию, и разговаривала с Венди. Чейз не мог видеть Лорен, но Венди смеялась.
Женщина Тейта пусть и висела у него на спине, но его глаза не отрывались от Чейза.
Тейт отсалютовал пивом Чейзу и сделал глоток, его губы дернулись в ухмылке.
Чейз знал, что означал этот жест.
Тейту были знакомы чувства Чейза. Когда находишь не просто подходящую женщину, а единственную, идеальную, ту, которая предназначена для тебя. Потом надеваешь свое кольцо ей на палец, заявляешь на нее права, зная, что она твоя, никто и никогда ее не получит, твоя постель никогда не будет холодной, с тобой всегда будет рядом тот, кто прикроет твою спину.
Тейт Джексон знал, как это приятно. Он знал, что это значит. Он знал, как это важно. Он знал, что в мире нет ничего лучше.
Чейз кивнул ему, а затем увидел, как Лорен подвинулась, чтобы сказать что-то ему на ухо. Взгляд Тейта расфокусировался, пока он слушал, на лице отразилась нежность, губы изогнулись, затем он повернулся и поцеловал свою женщину.
Да. Тейт Джексон знал, как это приятно.
В этот момент в кармане Чейза завибрировал телефон.
Он вытащил его, не удивившись сигналу, хотя было уже поздно. Слухи распространялись быстро. Добрые пожелания летели со всех сторон. Чейз считал, что этот день стал знаменательным для городка Карнэл. Тай Уокер перешел на следующую ступень чего-то хорошего в своей новой жизни, которую прервали мужчины, поимевшие весь город. В тот же день изменилась и жизнь Чейза.
Он посмотрел на телефон и увидел сообщение. Проведя большим пальцем по экрану, он открыл его, и при виде текста замер.
Фэй у нас. На данный момент воздуха у нее осталось на четыре часа. У тебя есть это время, чтобы найти и вернуть то, что нам необходимо. Если ты этого не сделаешь, мы не скажем тебе, где ее можно откопать, и она задохнется.
От прочитанного у Чейза загорелись легкие, и он стремительно сорвался со своего места у барной стойки и протиснулся сквозь толпу к выходу из зала. Когда он добрался до коридора, ведущего к туалетным комнатам, то увидел, что, несмотря на толпу в баре, там пусто.
Он направился в женский туалет.
Открыл дверь, и блондинка у раковины повернулась и зыркнула на него сузившимися глазами, но он проигнорировал ее и резко крикнул:
— Фэй!
— Ты в норме, чувак? — спросила она.
Он был абсолютно не в норме.
— Фэй! — рявкнул он.
Ответа не последовало.
Его взгляд остановился на блондинке.
— Вы не видели здесь шатенку?
Она посмотрела на него и слегка наклонилась, чтобы посмотреть под кабинки, и позвала:
— Кто-нибудь из вас шатенка?
— Неа.
— Не я.
— Он милый?
Ни одна из них не была Фэй.
Бл*ть.
Бл*ть.
Прежде чем блондинка успела ответить, он развернулся и быстро двинулся по коридору к запасному выходу. Толкнул дверь, но не услышал сигнализации. Снаружи в переулке не было ни машин, ни людей. Там не было ничего.
Бл*ть.
Бл*ть.
Вернувшись в коридор, он остановился и склонил голову к телефону.
Прошло пятнадцать минут, если они вырубили ее и у них была машина, они могли быть уже далеко.
Он уставился на телефон.
Воздуха на четыре часа.
Чейз продолжал смотреть в телефон.
Откопать ее.
Чейз продолжал смотреть на телефон.
Она задохнется.
В сознании вспыхнули воспоминания.
Первый удивленный взгляд Фэй, обращенный к нему, на тротуаре возле «Ла-Ла Ленда», когда он извинился за то, что вел себя как мудак. Тогда он этого не знал, но она смотрела на него так, потому что была в него влюблена, и он тоже был близок к этому.
