— Очень бы хотелось услышать ваше мнение, касаемо данной фотокарточки, — показал директор несчастный телефон.
Лив прекрасно видела ужас, моментально возникший на лице шатена. Это явно было неожиданностью для него.
— Всё не так! — вновь воскликнула Тейлор, тщетно пытаясь исправить ситуацию. — Я могу всё объяснить!
— Это не потребуется, — покачал головой Мейсон в ответ.
— Директор, — хотел было сказать что-то Том, но был прерван раздражённым шипением.
— Я хочу проверить кое-что! — вскипел мужчина, продолжая рыться в документах.
Наконец он вытащил горстку чеков, скрепленных меж собой металлическими скобами степлера, из одной из многочисленных папок.
— Смотрим, — на выдохе произнёс он и принялся перебирать аккуратно сложенные бумажки, вскоре найдя необходимую. — Ага! Чек за оплату проживания в гостинице Маунт-Вернона. Один номер на двоих!
Казалось, ещё чуть-чуть, и у директора случится сердечный приступ.
— Всё не так, как выглядит! — судорожно завопила светловолосая, зарыдав пуще прежнего.
— Лив, думаю, тебе лучше подождать в приёмной, — спокойно отозвался Томас, глядя прямо на Мейсона.
Он не злился, не нервничал. Он был абсолютно спокоен. И эта сталь в его голосе ужасала.
— Нет! — возмутилась Тейлор.
— Лив! Пожалуйста, — строже повторил шатен.
Испытывая чистую ярость, девушка гневно отодвинула стул, едва ли не швырнув его на пол, и направилась в сторону двери.
— Оливия, — остановил её голос директора, — только никуда не уходи.
Покинув кабинет, попутно громко хлопнув дверью, Лив застала в приёмной настоящее столпотворение из семейств Стюартов, Коллинзов и Мелвиллов.
— Не думал, что знакомство с родителями случится так, — неловко посмеялся мистер Стюарт, изо всех сил пытаясь разрядить обстановку.
— Я бы на вашем месте так не радовалась! — злобно заявила миссис Коллинз, воспитывавшая Мэтта в одиночку. — Вырастили вертихвостку!
— Ваш сын подстрекал мою дочь! — взбесилась мать Кэти.
— С ним я разберусь сама, а вы за своей следите!
— Да как вы смеете?!
— Мама, пожалуйста, хватит! — завизжала Кэти, по-прежнему содрогаясь в рыданиях.
Проходя мимо Коллинза, Лив наградила парня самым свирепым и осуждающим взглядом из всего её арсенала.
— Ну зачем было, — прошептал Мэтт, тяжело вздохнув, очевидно говоря о раскрытии его маленькой тайны.
— А ты вообще помалкивай, бестолочь! — воскликнула миссис Коллинз, зарядив сыну подзатыльник.
— Не надо! — вновь закричала Кэт.
Стоявший неподалёку Горни издал ехидный смешок.
— Тебе смешно? — низким голосом, от которого кровь стыла в жилах, спросил мистер Мелвилл.
— Па-а-ап, — закатил глаза парень.
— Не перечь отцу! Ты позор семьи! — прошипела мать.
— Ты посмотри! Устроил погром в классе и ухмыляется!
Ещё один парень получил пощёчину — такую звонкую, что Лив даже вздрогнула. Но Горни даже не шелохнулся, лишь довольно улыбнувшись.
Тогда началась вакханалия: Мелвиллы орали на Горни, Стюарты орали на миссис Коллинз, Кэти орала, пытаясь всех успокоить, а Мэтт пытался успокоить Кэти. Казалось, ещё чуть-чуть, и в школе вновь начнётся побоище, но уже с участием взрослых.
— Уважаемые родители! — наконец вышла из-за стойки секретарша, громко чавкая, очевидно всё это время безразлично поедая пюре быстрого приготовления. — Давайте дождёмся решения директора Мейсона! Прошу вас, не надо ссор!
Воспользовавшись моментом, пока абсолютно все находившиеся в приёмной были увлечены скандалом, Оливия скорее подобралась к выходу, бесшумно скользя вдоль стены.
Мир ощущался очень странно. Будто абсолютно все эмоции, что в тот момент испытывала Лив: обида, боль, непонимание, злость смешались воедино, одновременно провоцируя дикое волнение и в то же время не позволяя чувствовать вообще ничего. Может, оно было и к лучшему. Ведь в тот момент нельзя было отвлекаться на эти глупости — нужно было действовать оперативно, пока Томас ещё находился в том злополучном кабинете. Лишь бы он только сумел заговорить зубы Мейсону и убедить его в том, что ничего плохого не случилось! Если бы директором школы была женщина, Тому бы это точно удалось: подключил бы своё природное обаяние и харизму, Лив бы даже не стала ревновать! Наоборот, была бы только рада. Лишь бы у них всё было хорошо…
Стараясь действовать быстро, Оливия скорее забрала свою куртку из гардероба и надела капюшон, спрятавшись в тени плотной ткани, дабы никто не заметил кровоточащие царапины, после чего стремительно покинула школу, пока никто из администрации не хватился ученицы. Она бежала домой — в квартиру Томаса. Целенаправленно, ведь в её голове, в которой уже творился настоящий хаос, выстроился, казавшийся девушке абсолютно логичным, план.
Забежав в квартиру, девушка принялась судорожно собирать все свои вещи: стала закидывать немногочисленную одежду в рюкзак, после чего, надев резиновые перчатки для уборки, стала тщательно вытирать все встречающиеся по пути поверхности влажной тряпкой, дабы стереть отпечатки пальцев и вообще все следы своего пребывания и жизни здесь. Даже попыталась прибраться таким образом, чтобы жилище было похоже на пристанище холостяка: перестелила постель, чтобы по ней было видно, что в ней спал один человек; переставила флаконы и баночки с уходовыми средствами в ванной комнате и перераспределила вещи в шкафу, заполнив все пустоты, в которых до этого находились вещи Лив.
Девушка старалась действовать настолько быстро, насколько ей вообще позволяло её состояние и трясущиеся руки, и в итоге затратила на все сборы около получаса, после чего скорее отправилась в старый-добрый дом на Кейбл-Стрит — такой ненавистный, но всё же родной. Она не появлялась там несколько недель. Как отреагирует отец? Что он там вообще устроил? Не превратил ли дом в трактир? Всё это было неважно. Абсолютно не важно, ведь больше всего на свете Лив боялась, что Томас бросит её, а этого она точно не переживёт…
На удивление, в доме было довольно тихо. Лишь из гостиной доносился еле слышный звук телевизора, по которому спортивные комментаторы уже освещали события очередного футбольного матча. Видимо, отец всё же воспользовался деньгами Томаса, которые тот швырнул в порыве ярости, прежде чем забрать Оливию к себе, благодаря чему в доме вновь появились и отопление, и электричество, и кабельное телевидение.
Заглянув в гостиную, Оливия увидела, как Клайд крепко спал на диване, как ни в чём не бывало, а Нэнси по-прежнему сидела в излюбленном кресле, тут же безмолвно заглянув прямо в глаза светловолосой, едва ли не разглядев самую душу. Она всё ещё пугала Тейлор до чёртиков: её болезненный вид, ничего не видящие глаза, смотрящие насквозь. Она напоминала смерть — костлявую и неумолимую. И от одного этого сравнения по коже Лив пробежали мурашки. Тогда девушка скорее поднялась на второй этаж и плюхнулась на свою холодную, нежилую кровать, принявшись неистово рыдать навзрыд, уже не позволяя себе сдерживать ни единой эмоции. Нет, ей нужно было прореветься. Прожить, продышать, проплакать этот момент невыносимой горечи.
Прошло два часа. Три. Четыре. А может, не прошло и больше десяти минут, Лив не знала точно, ведь это волновало её меньше всего, но совсем скоро девушка услышала дверной звонок, раздавшийся на весь дом, как раскат грома. Желудок тут же сжался в болезненном спазме страха.
Кто это мог быть?
Это Томас! — тут же закричало сознание. — Он пришёл, чтобы сказать, что всё хорошо! Всё устаканилось, и всё будет хорошо!
Скорее отомкнув все замки и распахнув входную дверь настежь, светловолосая уже была готова кинуться прямо в крепкие объятия мужчины, но едва ли успела вовремя затормозить и удержаться на ногах, когда увидела на пороге взволнованного шерифа Пэриса.
Мужчина был облачён в свою привычную униформу: костюм песочного цвета с золотым значком в виде звезды на груди и кожаной кобурой на поясе. На голове же красовалась шляпа более тёмного оттенка.
