Или ты не хочешь этого.
Я ничего не сказала, просто плакала и смотрела на него. Я не могла поверить, что Зверю плевать и он спокойно подождет десять минут, чтобы избавиться от конкурента… Он ведь и так уже от него избавился. Зачем еще и это…
Зверь тяжело дышал, я видела: он не знает, что делать.
Наконец, он подобрал трубку и набрал другой номер.
— Мне нужен начальник тюрьмы, — начал он. — Нет, вы свяжете нас немедленно! Мне плевать, что он занят! Что?..
У него вытянулось лицо. Выражение стало ускользающим, словно Зверя что-то глубоко шокировало.
— Когда я смогу забрать тело?
Тело.
В ушах застучал набат. Зверь отключил телефон, долгая пауза, взгляд мне в глаза искоса.
— Меня не смогли соединить с начальником тюрьмы, — сказал он, каждое слово резало по нервам. — Произошло ЧП. Убийство. Начальник тюрьмы на месте происшествия.
— Ты спросил про тело…
— Убийство произошло в допросной, где допрашивали Руслана.
Он не успел.
Я пыталась осмыслить происходящее и у меня не получалось. Эта мразь — опекун моей сестры — просто раздавил меня. Он дал всего несколько секунд, за которые ничего не изменить, а любые попытки вызывают панику.
Я упала на кровать, плач раздирал меня на части.
Зверь прилег рядом, я ощутила, как он гладит меня по спине, и перестала плакать. Мне не стало спокойнее, просто все уходило: мысли о Руслане, невысказанные ему слова, обида и гнев, которые я так на него и не выплеснула. Наши последние две встречи — когда он прощался перед запланированным убийством, и уже в тюрьме.
Он так и не узнал, что наш сын жив.
Вот он. Вот почему я хотела его спасти. Из-за ребенка. Мое отношение к Руслану стало меняться после того, как мы спасли малыша. Он не верил в это, но все равно был его отцом. И, наверное, рано или поздно узнал бы об этом. Мы бы не смогли хранить эту тайну вечно.
— Главное, твой ребенок жив, — горячо прошептал Зверь мне на ухо. — И мы знаем, кто наши враги.
К счастью, обошлось без сцен ревности. Он не стал высказывать, что из-за смерти его брата я закатила истерику и чуть не выплакала глаза. Чего ему теперь волноваться… Все кончено.
Ощущая себя раздавленной и слабой, я села на кровати. Перед глазами все еще носились сцены из прошлого: наша первая встреча, пентхаус, где мы жили вместе. Руслан ведь был прав: я не смогу его забыть.
Зверь тоже выглядел подавленным.
Я взглянула с мольбой ему в глаза: искала утешения, поддержки. Скажи, что все будет хорошо. Скажи, что все можно исправить…
— Я этого не ожидал, Лили, — хрипло признался он.
На пороге появился охранник:
— Шеф, мы нашли юриста, интересует?
— Что там?
— Он уехал в свой загородный дом и не выходил на связь несколько дней. Я направил туда людей. К сожалению, он мертв. Застрелен сутки-двое назад, есть следы пыток.
— Еще лучше, — пробормотал Зверь.
— Вызвать Леонарда? Пусть осмотрит место преступления.
— Не нужно, я знаю, кто это сделал. Вышли людей к дому на озеро. Девчонку захватите живой, ее опекуна казните на месте, — велел он.
Охранник чуть прищурился, не понимая, почему Зверь в таком состоянии, но кивнул и ушел. Несколько минут мы сидели молча. Думаю, Кирилл тоже вспоминал свое с братом детство. Он обнял меня, притянул к себе и поцеловал в макушку.
— Если брат действительно убит, это требует от меня ответных действий, — признался он. — Несмотря на наш конфликт, я обязан за него отомстить. Это правило в нашей семье.
— Может, он жив… — прошептала я.
Смерть Руслана не укладывалась в голове.
Я об одном жалела: нужно было ему сказать! Сказать, что наш ребенок жив, пока была такая возможность.
— Вряд ли, Лили, — Зверь встал.
Он стоял спиной ко мне, я не видела лица. Кожаная куртка натянулась между лопатками. Сейчас уйдет. Он не знал, что предпринять, но тело наполнено энергией.
Вернулся охранник, и по лицу я поняла, что нас ждут плохие новости.
— Шеф, мы послали людей к дому на озере, как вы велели… — охранник мялся.
— Ну и что там? — прорычал Зверь, чувствуя подвох.
— Дом горит, там серьезный пожар. К дому не подъехать. Когда все прогорит, останется пепелище.
Зверь вздохнул.
А я поняла, что у меня за состояние. Охранник сам не понял, но попал в точку. Пепелище. От нашей жизни опекун Коринны оставил пепелище: наказал Руслана, спалил дом, уничтожив улики, убил юриста, уверена, и без наследства попытается нас оставить. Теперь мы стоим и смотрим, как наша сгорает за десять минут, и затем придется разгребать пепел и обломки, чтобы осознать потери.
Меня охватил странный страх за ребенка.
Я подобрала телефон и вскочила с кровати, и Зверь схватил меня за запястье.
— Я к ребенку!
Он меня отпустил.
— Иди… — разрешил он. — Я съезжу к дому.
Я добежала до комнаты с инкубатором, заперлась там одна и прижалась лбом к пластиковой стенке. Ребенок спал, и не мог меня слышать, но я прошептала:
— Твоего отца больше нет, — и разрыдалась.
Сжавшись, я ждала звонка от Зверя, хоть от кого-то.
Телефон зазвонил через полчаса, я уставилась на номер и похолодела.
Это снова он.
Ощущая испуганное дыхание на холодных губах, я приняла звонок, но ничего не сказала. Молчала в трубку.
— Надеюсь, вы убедились, что я не бросаю слов на ветер, Лили, — сказал опекун. — Вам пришлют его вещи.
— Где вы? — я понимала, что он не в доме, может быть уже и не в стране.
— Ближе, чем вы думаете. Я повторю еще раз: вам ничего не угрожает, Лили. Вы его дочь. Но ваши мужчины ничего не получат, кроме как по заслугам, — опекун говорил о наследстве. — Я изучил материалы дела со Дня города, и знаете, что я увидел?
Я молчала, но это был риторический вопрос.
— У вашего любовника был сговор с братом. Убийца — Руслан, но без помощи Зверя он бы не справился.
— Вы ему угрожаете? — у меня перехватило горло, и из-за этого голос получился сухим и сдавленным.
— Я делаю свою работу, — он отключил телефон.
Несколько секунд я сидела, сжавшись.
Слез не было — глаза были сухими и раздраженными. Несколько секунд я переводила дух, а затем позвонила Зверю.
— Принцесса?
— Он снова звонил. На этот раз угрожал тебе. Будь осторожен.
— Хорошо.
Я отключилась. Когда этот урод угрожал Руслану, расклеилась, но теперь внутреннее собралась. Может, смирилась с тем, что этот человек — наш враг.
Мысленно я вернулась к празднованию Дня города.
Нас со Зверем не пригласили, но там был Руслан и мой отец. Девин выступал первым — по традиции, первым выступает самый влиятельный горожанин… Я еще подумала, что Руслан выйдет.
И предложил посмотреть трансляцию именно Зверь, я ни о чем не подозревала. А он знал, что произойдет. Там был его человек, которого Кирилл использовал в качестве карателя. Он попытался атаковать первым, отвлек на себя внимание охраны и всех присутствующих — и погиб. Только потом Руслан совершил контрольный выстрел. Я еще тогда подумала, что братья сговорились, несмотря на все разногласия, и убрали Девина вместе.
Выходит, была права.
И опекун знает об этом. Зверь будет вторым.
Я сжала зубы.
Я не хочу его терять. Еще и его — не хочу. Иначе останусь одна на всем свете с недоношенным младенцем на руках, а я уже была одна. Я знаю, как это страшно и как холодно бывает дома, где тебя никто не ждет, и ты никому не нужен. Я чуть не умерла тогда от тоски…
Я заставила себя успокоиться.
Руслан был в тюрьме, закованный в наручники. Со Зверем справиться не так легко. Он может постоять за себя, нас с ребенком, и всех, кто признал его главным. Все будет хорошо.
Опекуна нужно найти первыми.
Но где он, никто не знает. Пока он опередил нас на несколько шагов, и нам еще нужно понять, что происходит и подсчитать потери. Возможно, погиб кто-то еще из наших, только мы не знаем об этом.
Кто же он?
Во время разговора мужчина прокололся — как с юристом. Сказал, что изучил материалы дела — сам вел расследование, значит, имел отношения к силовым структурам, полиции, армии… Где еще мог этому научиться? Можно позвонить сестре, но мне кажется, это бесполезно…
