На кой черт мне капельница?
И почему моя голова так сильно раскалывается?
Мои мысли отвлекает сильное урчание моего живота, которое, вероятно, будет слышно даже в соседней палате, если я, разумеется, нахожусь в больнице.
Сколько же я не ела, если он так сильно урчит?
Сглатываю, и четко испытываю сильнейшую жажду, словно вода в мой рот не попадала несколько суток и я оказалась посреди пустыни на палящем солнце с двумя единственными кактусами на ближайшие сто километров.
Так много вопросов, и ни одного ответа.
Приподнимаюсь на локтях, облокотившись спиной на изголовье койки. На деревянной тумбочке закреплена чёрная матовая кнопка с темно-золотым основанием.
Я нажимаю на неё левой свободной рукой, даже не задумываясь. Возможно, это принесёт хоть какие-то плоды. Может, ко мне кто-то пойдёт, примерно как официанты в ресторанах.
Около трех-четырех минут я разглядываю комнату, всматриваясь в детали.
Место, в котором я нахожусь, совсем небольшое, но довольно уютное и приятное. Нежные пастельные цвета в интерьере, сочетание мяты на стенах, лимонного и ярко красно кресла рядом друг с другом – приносили мне эстетический оргазм. А бежевый паркет прекрасно сочетался с прикроватным ковриком. Чаще всего в больницах все очень скупо, строго и сдержанно, что лишь добавляет уныния, но тут все иначе.
Преимущественно меня заинтересовал вид из окна, ведь только по этой небольшой зацепке я хотя бы примерно могла предположить, где я нахожусь.
Не вижу асфальта, значит мое пребывание происходит не на начальных этажах, а где-то наверху. Пытаюсь зацепиться за здания, части которых немного проглядываются по боковым сторонам. Мне открываются высокие постройки многоэтажек, которые мне до жути знакомы. Только через пару секунд вдалеке я вижу Шард – главную высотку Лондона, которая находится между Тауэрским и Лондонским мостом.
Это может значить только одно: я сейчас нахожусь в больнице «Лондон Бридж», но…какого хрена? Как я могла оказаться в центре Лондона в самом дорогом госпитале, если последние четыре месяца находилась в частной школе в паре часов езды отсюда?
— Хорошо, что вы пришли в себя. – зрелый мужской голос обволакивает мои уши и я непроизвольно поворачиваюсь на источник звука, оторвавшись от панорамного окна.
Мужчина, на вскидку, лет сорока пяти внимательно смотрит на меня и печатает что-то в планшете, который лежит у него в ладонях.
— Что произошло? Почему я здесь? – спрашиваю я, и доктор выключает свой лаптоп, нажав на кнопку блокировки, тянется к небольшому компактному стулу на колесиках и подкатывает предмет мебели к кровати, присев на него.
Он достаёт маленький фонарик и подносит его к моему лицо, оттянув верхнее веко, начинает светить прямо в зрачок, из-за чего я дергаюсь.
— Вы не помните? – спокойным голосом произносит он.
— Я, когда с утра просыпаюсь, иногда с трудом вспоминаю, как меня зовут. – иронично отвечаю я, немного начав злиться на то, что на мои вопросы он отвечает вопросами. — Извините.
Мужчина, наконец, перестаёт терзать мои глаза, убирая предмет обратно в свою униформу.
— Вы потеряли сознание от переутомления организма, когда сидели в коридоре и ждали результатов операции своего одноклассника. – он вновь достаёт свой гаджет и открывает какие-то заметки. — Мы поставили вам капельницу со всеми необходимыми витаминами.
Операция моего одноклассника?
Какого…
Резкая вспышка настигает мое сознание и весь туман в голове начинает рассеиваться, оставляя за собой ужасные воспоминания.
Мое тело в момент покрывается холодными раздражающими мурашками, которые проползают вдоль каждого миллиметра моей кожи.
Сердце бьется так мощно и часто, будто стремится выпрыгнуть из груди, сломав при этом пару рёбер.
Все первичные потребности в виде голода и жажды отходят на второй план.
За секунду я перестала чувствовать все, кроме пожирающий изнутри боли.
Первая, вторая, третья слезинка упали с моего подбородка прямо на судорожно дрожащие ладони.
В ушах встал глухой, противный, давящий и жуткий звон, который заглушил все остальные звуки вокруг.
— Мисс Эванс, вы меня слышите? – сквозь непрекращающийся ударный свист, голос врача проникает в мое сознание, из-за чего я поднимаю свой взгляд на него.
— Что с Хиро? Где он? – в хрипящем крике спрашиваю я, пытаясь встать с этой чертовой кровати.
По щелчку пальца приятные до этого мятные стены стали выглядеть раздражающе, а красное кресло казалось ярким нелепым пятном, которого здесь не должно быть.
— Вам нельзя вставать, вы еще довольно слабы, Мисс Эванс. – более громко произносит доктор, надавив на мои плечи.
— Где Хиро? – сквозь слёзы кричу я, начав отталкивать его руки от себя. — Отпустите меня.
Мужчина заламывает мою левую руку, подняв ее над головой, и в следующий миг острая игла пронизывает мою кожу.
Я не оставляю своих попыток вырваться, но с каждым моим последующим движением мне становится все тяжелее, конечности точно налились свинцом и стали весить не меньше тонны. Перед глазами все начало плыть и постепенно чернеть.
***
Стон слетает с моих губ, когда я верчу головой в разные стороны. Пытаюсь сглотнуть, но во рту так сухо, что даже слюней нет.
— Воды… – осиплый грубый голос вырывается из меня, неся в себе какую-то молебную интонацию.
Стеклянное горлышко бутылки касается моих губ, и я жадно припадаю устами к ней. Холодная вода проникает в рот и стекает по внутренним стенкам горла, наполняя мой организм. Будто с каждым новым глотком я оживаю и силы в моем теле восполняются.
— Господи, спасибо. – более нормальным, но все ещё охрипшим тембром произношу я.
Чья-то рука касается моей головы и я понимаю, что даже не знаю кто рядом со мной находится, ведь все ещё лежу с закрытыми глазами.
Поднимаю веки и вижу перед собой красивую женщину средних лет, с очень тёплым, но уставшим взглядом.
Только через пару десятков секунд внимательного разглядывания я узнаю в ней маму Хиро и Хардина.
— Миссис Скотт? – удивлённо произношу я вслух.
— Здравствуй, Бека. – она по-доброму улыбается мне, не смотря на чертовски замученный вид и огромные чёрные синяки под глазами. — Как ты?
— А что происходит? – интересуюсь я.
— Мистер Хоггарт сказал, что тебе пришлось вколоть снотворное, из-за начавшейся сильной истерики. Он подойдёт через пару минут и более подробно расскажет обо всем. Просто постарайся его выслушать, хорошо? – медленно обьясняет она мне, внимательно следя за тем, понимаю ли я ее слова, будто разговаривает с маленьким ребёнком.
Хоггарт…где-то я уже слышала эту фамилию.
— Почему вы в моей палате? – я вздергиваю бровь, до конца не понимая, что она тут забыла и с какого перепугу беспокоится о моем состоянии и прочем, хотя, не буду врать, увидеть ее перед собой было приятнее, чем свою мать, ибо от неё я вечно слышу только упреки и недовольства в свой адрес.
— Милая, дело в том, что… – но ее прерывает седовласый мужчина, который входит в комнату. — Мистер Хоггарт, вы как раз вовремя.
— Добрый вечер, юная леди. Надеюсь, в этот раз обойдёмся без нервных срывов. – он кивает головой и подходит ко мне.
— Вечер? Сколько я здесь нахожусь? – я метаю свой взгляд от Миссис Скотт к доктору и обратно.
Только сейчас оглядываюсь вокруг, поняв, что в комнате светло только от нескольких включённых ламп и светильников, которые находятся на потолке и по кроям от моей кровати.
— Двое суток. – коротко отвечает тот, поставив мне на палец пластмассовую бело-синюю штучку с небольшим экранчиком. — Это пульсометр. – сказал он, увидев мой заинтересованный взгляд.
— Двое суток…А какой сегодня день и что произошло? Почему я тут? – я перевожу глаза на панорамное окно и меня встречают сотни огней из высоток, которые выстроились позади.
Как красиво…Стоп! Я в Лондоне?
— Двадцать второе декабря. – вполголоса произносит женщина.
Сознание начинает плыть и пазл за пазлом общая картина ясно проявляется в моей голове.
