«Ты обещал»… И фигурка тонкая в форменной одежде. И взгляд в зеркале испуганный. И стон тихий и томный. Она сама не заметила, как застонала в ответ на его поцелуй.
Он заметил.
В комнате отдыха, куда замотанный простыней Виктор еле выполз и без сил бухнулся на шезлонг, Гор, презрительно осмотрев растекшуюся по лежанке фигуру и пробормотав: «Слабак…», налил душистого чая с травками, поставил перед ним здоровенную чашку, внимательно проследил, чтоб она уполовинилась хотя бы, а затем приказал коротко:
— Говори теперь.
И Виктор понял две вещи: ничего не закончилось. И зря он сюда приехал.
12. Зимний разговор
— Вижу два варианта, — Гор задумчиво пожевал малосольный огурец, посмотрел в панорамное окно. Заснеженный лес дарил шикарный контраст с теплом дома. Снег лежал, казалось, прямо у ног, отделенный от сидящих лишь тонким стеклом.
Редкость, кстати, для комнат отдыха рядом с баней, куда обычно голыми выходят или в простынях, но другу Виктора нравились большие пространства, где много света. Наверно, потому, что сам был не маленьким. Такого кабана попробуй вмести еще куда-то меньше, чем двадцать квадратов. Плечами застрянет.
Виктор отхлебнул еще чай, хотя не сейчас не помешало бы и чего посерьёзнее.
Но те полфляги коньяка, что он выдул по пути к дому, еще на улице, давно уже выпарились, а спиртных напитков в бане Гор не держал и не признавал вообще. Только чай на травах.
Правильный, сука.
И сейчас чего-нибудь правильное задвинет…
Виктор все же рассказал Гору о ситуации со Снегуркой. Опустив, естественно, информацию про отца, флешку и Козла. Просто вкратце обрисовал, что встретил девушку, переспал, устроил в дом горничной, потому что она — бедная сиротка и не на улице же оставлять. Ну и сегодняшнее неудачное приключение свое. Тоже не вдаваясь.
Просто, чтоб отстал. Понятное дело, что всей информацией не владея, ни по Снегурке, ни по ситуации, внятной аналитики не дождешься. А Гор, хоть неплохо в этом волок, все же был больше оперативником. Быстрая реакция, умение принимать нестандартные решения и прочие прелести оперов. Гор, как и сам Виктор, поднимался с самых низов. Не имея, кстати, мощную подушку безопасности в виде папы, сначала полковника, а последние десять лет — генерала. Одной из ключевых фигур в области.
— Первый вариант, что ты мне много чего не договариваешь.
Виктор внимательно посмотрел на Гора.
Нормально так.
То есть, сразу срисовал, что есть белые пятна.
Тут либо сам Виктор лажает, и это херовое открытие, потому что, значит, он — не особо хороший спец, либо… Либо Гор слишком хороший спец. И надо бы его, может, к себе перетащить… Но вряд ли пойдет.
Сейчас они на равных, а если перейдет, под началом Виктора будет. Не вариант…
— Много белых пятен.
Гор выпил еще чаю, блаженно откинулся на кушетке. Смотрел на Виктора. Ждал, сука, реакции.
Ну жди. В эту игру можно и вдвоем поиграть.
Виктор усмехнулся и отзеркалил позу приятеля.
После паузы Гор продолжил:
— Непонятно, на кой хер ты ей вообще что-то пообещал, если планировал трахать.
— Не планировал, — буркнул Виктор, дернув углом рта.
— А тогда нахер пришел?
— Говорил уже. Повело чего-то. Она такая… Ну повело. Бывает. У всех.
— Не у всех. У меня не бывает.
— Пока.
— Не пока. Я — не ты. Ты, Вик, бабник и ходок. Про тебя все управление в курсе. И смежники тоже. У тебя бывшие даже в Конторе есть, хотя сам знаешь…
— Да чего ты из меня тут!
— Вик, говорю, как есть. Ты же ебешь все, что движется. Потому мне твои страдашки вообще не понятны. Ну отправила она тебя. Так иди. Других полно.
— Не хочу других.
Вик, только когда ляпнул это, понял ситуацию. И то, что Гор его специально выводил. И на эмоции и на эту откровенность. Сучара хитрый.
— А вот теперь поподробней. — Гор подобрался, отставил кружку с чаем, положил тяжелые руки на стол, — почему?
Виктор выдохнул. Опять обреченно. Ну его нахер. Это не та информация, которую он хотел осознавать. Которой он хотел делиться вообще.
— Второй вариант какой?
Гор помолчал, поизучал его немного, но давить не стал. Не на допросе же. Отдыхаем.
— А второй вариант, что кукла тебе ебет мозг. И набивает цену. Себе.
— Не вариант тоже.
— Зря ты так. Бабы — они хитрые твари. И заметить не успеешь, как уже будешь в гардеробной своей место для ее трусов освобождать.
— Ты просто женоненавистник. И всех подозреваешь.
— Странностей не видишь? Это ты таким должен быть.
— Нихрена. Если б я в каждой шпионку видел, то так же, как и ты, сидел бы здесь в лесу, как медведь.
— Не самый херовый вариант. Мне нравится.
— От тоски на стену не лезешь?
— Нет. Работа не дает. Но мы опять обо мне. Что думаешь делать? Увольнять ее?
— Нахера? — вот уж вариант увольнения Вику вообще в голову не приходил.
— Чтоб не маячила. И не манипулировала.
— Да не манипулирует она!
— Манипулирует. Присмотрись. И, если увольнять не собираешься, прям осторожней с ней. Следующий шаг будет — кручение хвостом и попытка вызвать твою ревность.
— Да лааадноооо…
— Посмотрим. Это же бабы. Мозги линейные. А у нее — так вообще, наверно, повернутые. Сирота, говоришь? Наверняка в детстве сериалы смотрела и зомбоящик. Развитие на уровне младшей школы.
— Да нихера!
— А чего бесишься? — Гор откровенно усмехался уже, — все так и есть. Она тебя сейчас зацепила за яйца тем, что не дала. А ты и повелся. Дурак. Сколько вас таких, дураков… Но от тебя, честно, не ожидал. Думал, ты умнее. Похоже, эта болячка глушит мозг и у самых нормальных людей.
— Какая болячка?
— Бабы.
13. Единственный выходной
Я вообще не хотела выходить из дома, вот честно. Отваляться, поспать, посмотреть еще парочку серий про крутых братьев-охотников за нечистью…
Но за окном настолько ясный день, настолько яркое солнце… А у меня есть аванс. И нет варежек. И шапочки. И сапожек.
А денег столько, что я могу себе позволить и шапочку, и варежки, и даже сапожки!
А еще — сходить в кино!
А еще поесть мороженого!
Я его ела в последний раз этим летом. Простой вафельный рожок. Вкууусно!
Именно мысль о мороженом вытаскивает меня из постели в единственный выходной за неделю.
Натягиваю водолазку повыше, потому что, хоть уже и два дня прошло, а следы от губ и рук хозяина на шее и руках очень даже цветут, впрыгиваю в джинсы и осенние ботики.
Быстренько перехватываю вкуснючего кофе на кухоньке в углу комнаты. Сам кофе я беру на кухне, мне грымза разрешает. И печеньки тоже. И булочки, домашние, свежеиспеченные…
И вообще, тут кормят так, что еще чуть-чуть — и я кататься колобком буду. А, учитывая, что организм, за неделю очнувшийся, похоже, от спячки, все время дико требует ЖРАТЬ, буду я не Сашка-замарашка скоро, а Сашенька-сдобная булочка. Ням. Булочек хочется…
Но обхожусь кофе и печеньем, выскакиваю через черный вход на улицу и взвизгиваю от восторга!
Солнце! Мороз! Небо! Синее-синее! И пахнет хвойным лесом! Словно я не в центре города, в а где-то в пригороде!
Мороз градусов десять всего, а потому я бегу до остановки транспорта и даже не мерзну. А чего мерзнуть? И в тридцать бегала, было дело. И в тридцать пять.
Как говорила наша географичка, климат у нас тут резко-континентальный, а потому перепады могут быть стремительные. Это да. Мне ли не знать.
В маршрутке тепло. Время к обеду идет, а потому народу мало.
Еду в Северное, в большой молл. Раньше я туда заходила только погреться, да на витрины позевать, с такими же, как сама, замарашками.
А сейчас с деньгами иду!
И потрачу!
Прекрасно понимая, что лучше бы отложить эти первые заработанные тут деньги, потому что положение мое — очень шаткое, учитывая недавние события… Но за два дня, что прошли с той ночи, когда мой хозяин вылетел из комнаты в диком неудовлетворении, и, наверняка, такой же дикой злобе, ничего не происходит.
