Пальцы Ксавье скользнули по клитору, и последовала еще одна вспышка, толкнувшая ее за пределы реальности, окунув в океан ощущений. Утопив ее в нем. Она задыхалась и дрожала, когда затяжные волны накатывали на нее снова и снова.
Ее тело ослабло в содрогающихся толчках, пока она не смогла почувствовать биение своего сердца и услышать свое дыхание.
— Очень хорошо, — сказал Ксавье, и его низкий, сиплый голос был полон одобрения. — Давай еще раз, — он наклонился и дунул.
Порыв воздуха скользнул сначала по ее киске, охлаждая мазь, а затем по клитору, который все еще был объят жаром, словно из вспыхивающего лавой вулкана. Ее тело выгнулось дугой в пугающей судороге удовольствия, прежде чем она обессиленно упала спиной на стол.
Конечно, ни о чем другом в данный момент Кудряшка не думала.
Довольный результатом, Ксавье наблюдал, как она ловит ртом воздух. Влажные от пота волосы прилипли к вискам, а лицо приобрело великолепный розовый оттенок. Она смотрела на него расфокусированными серыми глазами. Он снова сменил перчатки и потянулся к вибратору. Она издала восхищенный вздох, и ее киска сжалась, пытаясь удержать его внутри.
Жаль, что он не мог заменить игрушку своим членом.
Он следил за выражением ее лица, пока удалял мазь из мяты, корицы и жгучего перца с помощью различных средств, которые он считал лучшими. Но ничто из этого не срабатывало на сто процентов, поэтому она все еще будет ощущать легкое жжение. С другой стороны, ему нравилось знать, что сцена останется не только в памяти сабы, но и на ее теле.
Он снял ограничители и снова надел ей очки. Не то чтобы она много видела. Он осторожно усадил ее на пол у своих ног и подоткнул вокруг нее одеяло. Она облокотилась о ножку стола, пока он убирал место сцены и передавал свою сумку сотруднику.
Взяв воду в бутылках у ближайшей стойки обслуживания, он поднял Эбби на руки.
Она пискнула и замерла.
Он усмехнулся. У сабмиссивов самые приятные рефлексы на испуг.
— Тише, — он потерся подбородком о ее шелковистые волосы. — Я держу тебя, Эбби. Сделай вдох.
Не двигаясь, он ждал, готовый простоять всю ночь, пока она не расслабится. Пока она физически не продемонстрирует ему доверие, которого он хотел. Покорность, которую он требовал.
Ее маленькое тело оставалось неподвижным, и он знал, что ее инстинкты кричат, что он может позволить ей упасть. После оргазма она была очень уязвима, и открыта для эмоций. Удерживая ее в этом положении, в зависимости от него и в безопасности, можно начать укреплять доверие между ними, которое должно было установиться в этот момент.
Минута. Две. Ее измученное тело постепенно расслаблялось.
— Вот так, — он поцеловал ее волосы, притягивая ближе к себе. Она была такой мягкой. Не легкая, но тяжесть в ней была приятной, дающей ему понимание, что он держит женщину. Которая не сломается под его весом и габаритами.
Нет, не следует идти по этому пути. Она была его секретаршей, а не сабой. Но даже в то время, когда он втягивал ее в игру, она увлекала его за собой на ту же глубину.
Конечно, он мог сказать себе, что сегодняшняя сцена была просто уроком для сотрудника.
Но он старался не лгать себе. Он получил гораздо больше удовольствия от этой сцены, чем можно ожидать от простого инструктажа. Он хотел поиграть с ней снова, посмотреть, как далеко может завести ее. Слышать и чувствовать ее реакцию, когда он войдет в нее. Когда он возьмет ее нежно. Или грубо.
Он устроился в одном из огромных кожаных кресел в центре комнаты. Неписаные, иногда идиотские правила Дома гласили, что он должен поставить ее на пол между своих ног, чтобы усилить ощущение ее покорности. Пожав плечами, он удовлетворил себя тем, что устроил ее на коленях настолько удобно, как только это было возможно, учитывая, что ее мягкая попка покоилась на его твердом члене.
Ее влажная кожа хранила легкий аромат миндального лосьона и приторной корицы. В сочетании с ароматом ее возбуждения это делало ее похожей на сексуальное пирожное.
Никакого траха на десерт, Ледюк.
Вместо этого он снова завладел ее губами, жестко и грубо, и почувствовал по реакциям ее тела, что инстинктивно она становится еще более покорной ему.
Она была загадкой — хотела подчиниться и в то же время сопротивлялась.
Опытный Дом часто играет с сабмиссивами, чей стиль противоречит ему. Ксавье предпочитал быть на одной волне, испытывая кайф от предвидения реакций сабмиссива, и точно зная, что дать ей, чтобы вызвать нужные ему реакции.
Но Кудряшка была противоречива. Работа с ней похожа на поиск любимой радиостанции в горах. Музыка между ними звучала идеально… когда ему удавалось настроить ее в нужной тональности.
Ему давно не было так весело. Разве не жаль, что он не может забрать ее домой и оставить себе?
Глава 6
Был вторник. Эбби с трепетом прижалась к пушистому тельцу, улыбаясь щенячьему дыханию.
— Ты такой милый, — сказала она крошечному пушистому шарику. Конечно, она говорила то же самое и другим, но каждый раз была предельно серьезна. — Ты станешь замечательным домашним питомцем, и они будут любить тебя больше, чем ты сможешь понять.
Типпи смотрел ей в глаза, облизывал ее подбородок и доверчиво слушал каждое ее слово.
— Так почему у вас получается, чтобы вас обожали, а у меня нет? — Если бы реинкарнация существовала, в следующей жизни она бы потребовала быть изнеженным домашним животным. Которую будут постоянно обнимать и баловать вкусностями. И носить на руках.
Кто знал, что оказаться на руках может ощущаться одновременно страшно и соблазнительно? Эбби задрожала. Ксавье взял ее на руки, как щенка.
Он держал ее на коленях, будто ему больше нечем было заняться. И когда поцеловал ее, он издал этот одобрительный рык, вибрирующий в горле, чье звучание превратило ее кости в растопленное масло.
Ладно, в комнате стало немного жарко.
Она вернула щенка в вольер. Типпи протиснулся между одеялами и своими братьями и сестрами, вызвав недовольную возню и сопение, а затем, подобрав лапы, погрузился в сон. Пробудившись от дремоты, Блэки поднялся и неуклюже пополз по груде тел, пытаясь найти новое местечко, где можно устроиться.
Это она, подумала Эбби, не могла приспособиться и слоняется без дела. Достаточно плоха в академической среде, где ей, в основном, было самое место, но а «Тёмные Небеса»? Эх. Она все ждала, что кто-нибудь крикнет ей, что она самозванка, и вышвырнет за порог.
— Спите спокойно, мои дорогие.
Эбби заварила себе чай, взяла блокнот и вышла на улицу, прямиком на свою крошечную половину заднего двора. Отчим дал ей первый взнос за дуплекс в качестве подарка на окончание школы — спасибо, Гарольд, — а деньги, полученные от квартирантов, покрывали ипотеку.
Она поставила поднос на маленький кованый столик и села в кресло. Ветерок развевал ее мешковатые шелковые брюки, и она разгладила вышитую тунику. Эбби купила шальвар камиз в Индии и обнаружила, что мягкие материалы идеально подходят для отдыха.
Налив чашку чая, она откинулась на спинку стула, чтобы полюбоваться красотой своего двора. Когда она была в Англии, ей очень понравились сады, разбитые у коттеджей, и она по возможности повторила их у себя.
Жимолость проросла вверх по темному деревянному забору, отделяющему ее двор от другой половины. Вдоль задней части дома на шпалерах росла лиана. За благоухающими розами ее остролистники достигали высотой по пояс. Грядки лаванды, розмарина и шалфея наполняли воздух чистым ароматом трав. На клумбах циннии, ноготки и импатиены создавали яркие цветовые пятна, а белоцветущие герани в контейнерах придавали светлых красок ее крошечному внутреннему дворику.
При виде нескольких сорняков она встала, а потом заставила себя сесть назад. Нет, ей нужно поработать над статьей. Обгрызая ластик, она обдумывала и анализировала прошлые выходные, а затем записала свои мысли. Когда в текст проскользнуло физическое описание Дома, она стерла его. Эбби совершенно не хотела рисковать, раскрывая чью-либо личность.
