Lina Mur - Fifty And One Step Bac

оттенков и его попёрло. А я даже не знаю, как на это

реагировать. У тебя были настоящие Доминанты? — спрашиваю я.

— Блять, Миша, и я не знала об этом. Это же событие

века! И как? Тебе понравилось? — она с горящими

глазами закидывает меня вопросами, а я цокаю, так и

не получив ответа.

— Понравилось, и я задала вопрос. Мне это нужно

знать, — напоминаю я ей.

— Настоящие Доминанты? — уточняет она, и я киваю.

— Да, был такой. С ними легко, смысл этих отношений

в том, что ты полностью доверяешь партнёру. В самом

начале вы обговариваете свои табу, и ты перестаёшь

думать о том, что что-то не правильно. Он об этом

думает, он знает все. И по мне, так это самые

возбуждающие отношения. Он твой хозяин. А игры

могут быть разными, — произносит она, каждый раз, как я вижу, подбирая слова.

— А, к примеру, секс в общественных местах. То есть

он сказал тебе нагнуться в туалете, и ты подчинилась.

После этого ты не чувствуешь себя использованной?

— Нет, — смеётся она. — Нет, это же все происходит

по обоюдному согласию. Ты хочешь его, а он следит

за тем, чтобы никто вас не увидел. И это...само

чувство опасности очень возбуждает.

Я замолкаю, сравнивая наши ощущения. Да, тогда в

туалете секс был невероятным, как и каждый с Ником.

Но он принудительно меня возбудил, чтобы я

подчинилась. А вчера...я сама бежала к нему.

Мы заканчиваем обед под расспросы Сары о моём

первом разе, и мне пришлось врать о красоте, которая

сейчас кажется мне приторной. Ведь мой первый раз

был идеальным. Грубым и в то же время нежным.

Последняя пара прошла уже в моих душевных

метаниях. Ник так и не ответил мне, и я была готова

сорваться и ехать к нему, чтобы закатить истерику. Но, когда я подъехала к комплексу, то ощутила в груди

неприятное чувство. Глупость. У него ведь могут быть

дела, а я как идиотка разорусь из-за этого.

Пришлось развернуть машину, и смиренно ожидать

хоть отголоска чувств, которые я вчера ощутила от

него. Мне необходимо отвлечься, занять эти

промежутки времени, и я вспоминаю, что в багажнике

до сих пор лежит фотокамера. Решив, что это самый

верный способ прекратить нагнетать внутреннюю

обстановку, я направляюсь в ближайший парк.

Давно уже я так не расслаблялась. Мне нравится

смотреть на мир через призму фотоаппарата, словно я

могу волшебным образом изменить все, заставить

время остановиться и запечатлеть это.

Неожиданно на меня налетает велосипедист, и я с

громким криком падаю вместе с ним на землю. Камера

вылетает из моих рук, и я даже не ощущаю

физической боли, а только пытаюсь не разреветься

после того, как до моего слуха долетает скрежет и

бьющееся стекло.

— Прости...прости. Я задумался и...прости, — парень

быстро поднимается с меня, запрыгивая на велосипед, и бросает меня, лежащую на земле и с разбитой

камерой рядом.

Я сажусь, собирая осколки, и все же слезы, скопившиеся за весь день, скатываются по щекам.

Обида на отца, на Ника, моя безответная любовь, тупик...везде тупик. Даже с ним. И я одна. Словно это

не камера разбилась, а что-то серьёзней и внутри

меня. Ведь сейчас я уже жалею...чертовски жалею о

том, что вчера так повела себя. Я поступила ужасно по

отношению к самой себе, а сейчас...чувствую себя

настолько униженной, что только и успеваю смахивать

слезы. Я нахожусь в непонимании его поведения.

Почему он пропал? Почему даже не объяснил ничего?

Почему я заставляю себя испытывать отвращение к

самой себе? Но его нет! Нет!

Не знаю. И от этого становится мрачнее, мне ничего

не остаётся, как брести к машине и сложить все, что

удалось собрать от фотоаппарата, в сумку. Может

быть, я смогу починить его?

Мне кажется, что день сегодня не задался с самого

утра. Словно я расплачиваюсь за то, что вчера была

счастлива.

Припарковав машину у дома, я вылезаю из неё и

неторопливо иду ко входу, смотря себе под ноги и

пиная камушек.

— Мисс Пейн, — меня окликает знакомый голос, и я

оборачиваюсь, а сердце уже набирает обороты от

одного пришельца из его жизни.

— Майкл...что вы тут делаете? Где Ник? — прочистив

горло, нервно спрашиваю я.

— Он немного занят, но просил вам передать вот это, — мужчина указывает на несколько пакетов в его

руках.

Душа поёт от счастья, ведь это одежда. И это

означает, что у нас будет выход куда-то. А я дура уже

придумала столько себе, все оказалось проще. Ник

честен, пора бы это уже запомнить. Он не трус, не

убежит от меня, не объяснив своих решений.

— Спасибо, — я беру пакеты и, улыбаясь своим

мыслям, несусь домой.

Как же хорошо, что мой разум вовремя включился, и я

не совершила глупость заявиться к нему и показать, какой истеричкой он меня сделал. Иначе бы

чувствовала себя маньячкой. Хотя я такая и есть. Я

помешалась на Нике и своих переживаниях. И теперь, крепче сжимая в руках пакеты, я готова прыгать от

радости.

Зайдя в квартиру, я, не обращая внимания на

приветствие Лидии, поднимаюсь к себе и бросаю свою

ношу на постель.

Так, теперь надо решить с Марком, ведь он обещал

меня прикрывать. Даже после вчерашнего, когда я

сбежала, он пошёл со мной, чтобы удостовериться, что я благополучно доберусь до дома. И это меня

раздражало, как и его бурчание о моём характере, на

что я высказалась. И сейчас, набирая его номер, я

надеюсь, что он уже отошёл и больше не злится. Пока

идут гудки, я открываю пакеты в поиске конверта и, найдя его, кладу рядом с собой.

— Марк, привет, — говорю я в трубку.

— Привет, что тебе? — он до сих пор недоволен после

вчерашнего вечера, на что я закатываю глаза.

— Скажи всем, что мы будем выходные вместе. Я

буду у тебя с пятницы по воскресенье. Если что-то

изменится, я тебе напишу. Окей?

— Окей.

— Спасибо, — пою я, уже собираясь нажать на

красную кнопку, как слышу его голос в трубке.

— Мишель, будь только аккуратна. Я постараюсь

меньше попадаться на глаза людям, только по ночам.

Но ты...тоже. Я не хочу, чтобы все рухнуло из-за твоей

тупости.

— Задолбал, серьёзно. В чём твоя проблема, Марк?

Мы договорились, так прекращай вести себя, как