— Да. Он один из моих союзников, — кивнул Гарри.
— Как пожелаете, — согласился Сиэль, делая пометку в документе.
Вскоре молодой оборотень уже вовсю посвящал адвокатов в суть своих проблем, а также в игры главного интригана современности — Альбуса Дамблдора. Рассказ получился долгим, парень успел выпить две чашки чая, а братья — исписать целую стопку пергаментов. Приветливость и открытость сменились деловой сосредоточенностью.
Когда Поттер, наконец, закончил рассказ, Бастиан вчитался в последние строки на своем листе и, кашлянув, словно у него в горле пересохло, спросил:
— У вас есть доказательства всех изложенных вами фактов?
— Не всех, но многих. Мне необходимо выстроить линию защиты, поэтому я и обратился к вам, как к профессионалам.
— Да, это дело может стать самым громким за всю историю магического мира Британии, — выдохнул Сиэль. — Но вы правы, необходимо все тщательнейшим образом продумать.
— Я так понимаю, переломным моментом должна стать ваша помолвка в эту субботу? — предположил Бастиан.
— Верно.
— Конечно, у Дамблдора нет никаких шансов подтвердить ваш союз с мисс Уизли. К счастью, вы успели обрести истинного партнера и, более того, подтвердить свои узы.
— Да. Северус Тобиас Снейп уже вошел в род Поттеров, — подтвердил Гарри.
— Но этот факт придется придать огласке, — заметил Сиэль.
— Пусть так. Я готов открыть магическому миру и свой статус, и семейное положение, лишь бы Дамблдор не ушел безнаказанным.
— Ваша цель ясна, — кивнул Бастиан. — Дайте нам день, и мы напишем инструкцию, как вам лучше всего будет себя вести во время церемонии, на что обратить внимание, о чем непременно заявить во всеуслышание, а о чем промолчать.
— Хорошо. Но мы еще не договорились об оплате.
— Ваш случай, лорд Поттер, столь уникален, что мы готовы предоставить вам существенную скидку, — снова улыбнулись братья. Адвокатское чутье подсказывало, что если у них все получится, то это вознесет их контору до небес, а это куда ценнее золота.
— Благодарю. Но если для хода расследования вам потребуются средства, я также готов их предоставить.
— Весьма любезно с вашей стороны.
Уже когда волшебники покинули адвокатов, Люциус сказал Гарри:
— Чрезвычайно редкий случай — тебе удалось заинтересовать братьев. Теперь они из принципа небо и землю перевернут, чтобы защитить твои интересы.
— Плюс еще тот почет, который на них снизойдет в случае успеха.
— И это тоже, — согласился Малфой.
Несмотря на обстоятельную беседу с адвокатами, Поттеру удалось успеть в Хогвартс к ужину. Правда, он поймал на себе несколько вопросительных взглядов. Во-первых, Северус явно беспокоился о своем партнере. Гарри это просто чуял. Да и Макгонагалл как-то подозрительно посмотрела на него. А директор так вообще сверлил взглядом его и Джинни попеременно. Для отвода глаз парень даже затеял пространную беседу со своей «нареченной».
Бдительность Дамблдора это усыпило, никаких приглашений для разговора не последовало. Зато декан перехватила Гарри буквально перед входом в спальню, спросив:
— Как вы себя чувствуете, мистер Поттер?
— Уже лучше, спасибо профессор.
— В последнее время у вас участились пропуски занятий. Какие бы ни были обстоятельства, не стоит забывать об учебе.
— Хорошо, профессор Макгонагалл, — кивнул парень с абсолютно непроницаемым лицом. Честно говоря, он не понимал, чего добивается Минерва. Она фактически игнорировала особенные обстоятельства жизни своего подопечного все эти годы, а тут вдруг такое внимание и намеки на откровения. Да уж, Снейп куда внимательнее к своим змеям.
Декан, видимо, так и не придумав, как продолжить разговор, велела:
— Что ж, ступайте, мистер Поттер.
Гарри кивнул и поспешил прошмыгнуть в гриффиндорскую гостиную. Там Рон и Гермиона тотчас утащили его в укромный уголок и накинулись с расспросами, как все прошло.
— Да нормально, правда. Я сделал то, что планировал. Простите, я не могу рассказать подробнее. Не здесь и не сейчас. Сами понимаете.
— Это связано с субботой? — догадалась Грейнджер.
— Конечно. Но тише, ладно?
— Могила, — пообещал Рон. — И если мы можем как-то помочь...
— Спасибо. Я это очень ценю.
Рыжик улыбнулся, а Гермиона неожиданно пощупала Гарри лоб и заявила:
— По-моему, ты какой-то взвинченный.
— Не исключено, — вздохнул парень, ослабив узел форменного галстука. — Если я вдруг исчезну ночью — не пугайтесь.
— Пойдешь к нему? — почти прошептал Рон.
— Угу.
После этого Поттер сменил тему. Если честно, его тянуло к Снейпу с самого ужина, к тому же, сердце сжимало какое-то смутное беспокойство. То ли дело в напряжении последних дел, то ли еще в чем, но оно никак не хотело рассеиваться. Да и во время разговора с адвокатами Гарри неожиданно почувствовал укол вины, что фактически вынуждает партнера, так сказать, «выйти на свет», признаться.
Поэтому едва в спальне все разбрелись по кроватям, Поттер накинул мантию-невидимку и выскользнул прочь. Кажется, в подземельях его ждали, так как заветная дверь в личные покои зельевара открылась от первого же стука. Парень проскользнул внутрь, и дверь снова захлопнулась, автоматически припечатанная запирающими и заглушающими заклинаниями.
— Ты что не спишь? — спросил Северус, безошибочно угадывая местоположение партнера и снимая с него капюшон мантии.
— Я о тебе волновался, — признался Гарри.
— Хм. Беспокоиться вообще-то следует мне. Ты же исчезаешь непонятно куда.
— Люциус водил меня к адвокатам.
— Ясно. Что-то пошло не так?
— Все нормально. Они берутся за мое дело. Даже грозятся разработать целое пособие, как мне себя вести.
— Это тебе поможет?
— О, да!
— Почему же я слышу какое-то «но»? — поинтересовался Снейп, подняв лицо парня за подбородок, чтобы они посмотрели в глаза друг другу.
— Не знаю, как-то беспокойно.
— Хм, — Северус сел на диван и буквально притянул Гарри к себе на колени. — Давай, рассказывай, что именно тебя волнует.
— Помимо самой идеи нашего предприятия?
— Да.
— В данный момент то, что в субботу наши отношения придется раскрыть всему магическому миру. А я знаю, как ты не любишь подобную шумиху. Получается, что я вынуждаю тебя...
Зельевар прижал палец к губам парня, тем самым обрывая словесный потом, и когда тот замолчал, спросил:
— Что за чушь ты себе навыдумывал?
— Но ведь это правда, я чуял твое недовольство при всеобщем внимании.
— Внимание вниманию рознь. Да, того единственного раза, когда я предстал перед Визенгамотом в качестве обвиняемого, оказалось достаточно, чтобы надолго выработать определенную мизантропию. Но не ты ли говорил, что настоящие партнеры всегда оберегают друг друга?
