– Ты говори, да не заговаривайся! – гаркает Гриша, но обороты сбавляет.
– Значит, так, Гель, – тихо продолжает Власов. – Если этот гад тебя будет задирать или обидеть вздумает, доложишь мне.
– Я уже большая девочка, Власов. – закатываю глаза. – Самостоятельная. Могусамао себе позаботиться.
– А я тебе, самостоятельная моя, сейчас не как бывший муж и лучший друг говорю, а как твой старший по званию и начальник. И все эти своисамостоятельныештучки отставить! Доложишь коротко и по существу, если будет донимать, ясно?
– Так точно, товарищ подполковник! – отзываюсь я, проглатывая очередную колкость, но всё же не могу сдержать любопытства: – Ярик, так это ты его тогда?..
– Когда? – невинно интересуется мужчина, но я удовлетворённо хмыкаю, едва различив его лихую мальчишескую улыбку и лукавый блеск в глазах.
– Спасибо, Власов, – шепчу ему, обнимая мужчину в ответ. – Ты идеальный, знаешь? Ритке с тобой очень повезло!
– Ну всё, – довольно протягивает он, – с такими девчонками под боком мне теперь никак нельзя облажаться или накосячить! Целых три Власовых и четвёртая на подходе – это, скажу тебе, Геля, просто фантастика! Ради вас мне хочется расти и меняться…
Власов воодушевлённо продолжает, а я устремляюсь в свои мысли. Снова пытаюсь нащупать хоть что-то: злость, досаду, печаль, хоть какой-то негатив от его постоянного стремления приплюсовать меня к своей быстро разрастающейся семье… и не могу. Нет его, негатива. Я и чувствую себя частью этой семьи. И когда всё пошло не так? Даже экс-Туманова, которая доводила меня до белого каления, каким-то чудесным образом перестала раздражать. А про Соню я вообще молчу – в эту любознательную малышку невозможно не влюбиться!
– … да и Ритка с меня три шкуры сдерёт, ежели тебя кто обидит, – заключает свою пламенную речь Власов.
– Ритка, Ритка, Ритка, – передразниваю его. – Как же меня порой тошнит от тебя, Власов.
– На самом деле мы оба знаем, что это не так, – понимающе улыбается он. Резко тормозит, по-братски целует меня в кончик носа и добавляет: – Я серьёзно, Ангелин. Если этот хмырь обидит, неважно чем, просто скажи. Ты была и остаёшься моей семьёй, а за своих я готов убивать.
Он серьёзно смотрит прямо в мои глаза, и я точно знаю, что могу верить каждому его слову. Хороший он мужик, просто замечательный. И слава богу, что достался в итоге не мне. Свежеиспечённая Власова подходит ему гораздо лучше! Идеальная жена, идеальная хозяйка с щами и борщами, идеальная мать, умница и красавица. Я удивляюсь, как ей всё это удаётся, учитывая вторую беременность и то, что она трижды в неделю посещает какие-то образовательные курсы! В общем, Ритка оказалась идеальной парой идеальному Власову. Уверена, все их дети вырастут такими же идеальными! А я… что ж, неидеальна. Но мне и ни к чему. Этого Власова мне не видать, а другого такого просто не существует. А в сравнении с Ярославом… лучше быть одной, чем рядом с кем попало!
В этот момент я поднимаюсь на обочину из придорожного кювета и врезаюсь в спину этогокого попало.
– Товарищ полковник, не стояли бы на проходе, не мешались бы под ногами, – лучезарно улыбаюсь Румынскому. – Уж здесь то всем прекрасно известно, кто тут настоящий профессионал!
– Договоришься, Власова! – гаркает он, покрываясь красными пятнами.
– Ой, боюсь-боюсь! – притворно прикрываю глаза ладонями. – Я давно не нахожусь в вашей юрисдикции, Григорий Феликсович, а мой непосредственный начальник будет класть на все ваши жалобы…
– Это он? – спрашивает Ярослав у пары сотрудников.
– Да, он нашёл девушку. – кивает Сергей, и я бегло изучаю грузного мужчину лет шестидесяти, курящего у огромного рефрижератора. – Носов Игорь Миронович, гражданин России, следовал по маршруту Москва-Петрозаводск, листы проверили, груз тоже. Всё чисто.
– Отлично, спасибо, Серый, – потирает руки Власов и кивает в сторону дальнобойщика: – Ну, что, полковник, вместе пойдём или по очереди?
– Мы первые, – вставляю больше из вредности, и Гриша вздыхает:
– Шуты и балагуры, вот вы кто, Власовы. Если работать нам всё равно теперь в одной связке, то бессмысленно опрашивать свидетеля по очереди. А там глядишь, быстрее нащупаем нужное направление, поймаем маньяка и будем жить долго и счастливо, каждый в своём комитете.
– Аминь, – не сдерживаю я хохоток, за что получаю тычок в бок от Власова.
– Давайте уже просто сделаем это, – предлагает он нам, и мы берём курс на водителя фуры.
Я отворачиваюсь, деликатно прикрывая рот, скрывая зевок, пока Власов представляет нас всех по очереди мужчине, но тут же собираюсь. Не ходя вокруг да около, дальнобойщик начинает излагать:
– Километров сорок назад заезжал на заправку, перехватил пирожков с мясом, кофе в дорогу взял, да и проглотил всё это. А как город миновал, почувствовал бурления. На ближайшие двадцать километров сплошняком лес, я по навигатору смотрел, только поэтому и тормознул. Думал, сбегаю в кусты, не разворачивать же эту дуру на двухполосной дороге! Вот и сходил… – он печально вздыхает, словно лично знает потерпевшую, и я поторапливаю:
– Вы сразу обнаружили девушку?
Румынский смотрит осуждающе, но мне начихать на его мнение. Я озябла и не собираюсь торчать здесь дольше необходимого! И место не то, и компания так себе. Лучше уж сорок минут мчаться в город в тачке Власова, чем то и дело натыкаться взглядом на Гришин фейс.
– Так нет же, – качает головой Игорь Миронович. – Нужду я, значит, справил, извиняюсь, и шёл назад к машине. Тут вижу мельком среди веток и стволов что-то красное. А на дороге, сами знаете, всякое случается. Вот я и решил проверить. Подхожу, а там плащ. Чистый, приличный. Ну, думаю, какая-то Маша-растеряша, видать, выронила, когда в салон садилась или из него выбиралась. И собираюсь уходить. Взглядом дальше провёл, будто бы повело его в ту сторону, вот тогда её и увидел. Лежит на животе, голая, шея вывернута, а глазами прямо в меня смотрит. Я бросился пульс проверять, но она уж остыла. Сразу вам позвонил, рассказал всё как есть, а самому не по себе. Ну, я глаза прикрыл, да плащик сверху накинул. Дождался патруль, потом эксперты приехали, меня отправили следователя ждать, документы проверили… Собственно, вот и вся история.
– Скажите, кроме описанных вами действий, более ничего не предпринимали? – спрашивает Гриша, подозрительно скалясь. Могу представить, какие мыслишки грешным делом захаживают в егосветлуюголову!
Я закатываю глаза и, всеми силами пытаясь сдержать рвущееся из самых глубин души раздражение на этого недомужика, тороплюсь его перебить, уточняя у свидетеля:
– Мой коллега имеет в виду: не сдвигали ли вы тело, не перемещали ли девушку, когда нашли, не переворачивали ли вы её?
– Нет, конечно, нет, майор. Уж образованный. Только изначально пульс пытался нащупать и чуть позже глаза закрыл, ну и плащ накидывал когда, уже не дотрагивался.
– Хорошо, – киваю ему, – это вы всё верно сделали.
– Я тут, вас пока ждал, всё думал, размышлял, – продолжает гражданин Носов. – Неужели такая молодая, а уже в путаны подалась?
– С чего вы решили, что это проститутка? – лениво интересуется Ярик.
– Много их тут вдоль трассы стоит, но на полном ходу разве рассмотришь, молодые они али старые? Поэтому я и не решил, а лишь мысля такая проскочила. Жалко женщин этих, конечно, но не от хорошей жизни ведь идут. – Он разводит руками. – А скольких из них потом вот так кто-то обнаруживает? А сколько пропадает без вести в этих лесах? Этой вот повезло, хоть родные, ежели есть кто, схоронят по-человечески…
Я вращаю головой, разминая шею. Терпеть не могу все эти размышлизмы о жизни, философию эту… Искренне верю, что неразрешимых ситуаций в жизни не так уж и много, и если кто-то предпочёл лёгкий заработок, то явно не из-за безысходности. А уж если найденная девка действительно проститутка, то какая-то элитная, памятуя слова эксперта. Только нутром чую, что никакого отношения наша новая незнакомка к древнейшей профессии не имеет. Любовница, содержанка, молодая жена – возможно. Но не продажная женщина с трассы.
