— Это лишь кусочек того, что ожидает вас в Зоопарке Хьюстона. Это была Ребекка Фильдстоун. Новости Пятого канала.
Красный свет на камере тухнет, и я падаю на лавку.
Глава 11
Кейд
У Стоун лучшие сиськи в Техасе, но она уж точно не собиралась обнажать их для двухмиллионного населения Хьюстона. ЖАРА — самый большой канал, так что, если хотя бы десять процентов зрителей смотрели (чрезвычайная недооценка), тогда двести тысяч человек увидели, что только что произошло.
Конечно, это было бы забавно, если бы две ночи назад моя голова не находилась между ними, и я бы не понимал, в каком затруднительном положении она теперь находится. Мои губы сжимаются. Абсурдно быть взбешённым и ревновать к зрителям, которые увидели её грудь? ДА.
Я еще не в эфире, но я вижу со стороны, как развиваются события после прямого эфира Стоун. За столом ведущего Мэтт кривит губами, пытаясь сдержать смех. Он прикрывается, не совсем удачно, бумагами, которые лежат перед ним на столе, и прочищает горло.
— Эта Ребекка всегда балуется.
Улыбка Лори слишком яркая:
— Простите, ребята. Не совсем тот зоопарк, который вы ожидали.
Опять очередь Мэтта говорить.
— А теперь слово Кейду Хиллу, который введёт нас в курс о спорте на этих выходных.
Мэтт смотрит на меня, ожидая, что я подыграю, но я игнорирую его и приступаю к делу.
— В эти выходные в игре сойдутся две команды: Техас и Техас А&М. Команды не играли против друг друга шесть лет, с тех пор как Техас A&M присоединились к SEC, но теперь мы посмотрим. — Я поднимаю свой мизинец и указательный палец за Лонгхорнз. — Моя оранжевая кровь за Техас, — я заканчиваю говорить, когда запускают видео топовых футбольных команд колледжей. Я завершаю эфир мировой серией плей-оффов, и Мэтт с Лори возвращаются в эфир.
Немного погодя направляюсь в обеденную комнату, чтобы перекусить перед выпуском в десять. Проходя мимо офиса Марва, я бросаю на него взгляд. Он хмурит лоб от недовольства, пока пересматривает запись прямого эфира, который вела Стоун. Я стучусь и заглядываю в кабинет.
— Все хорошо, Марв?
Он начинает, погружённый в свои мысли, затем смотрит на меня.
— Стоун только что оголила свои прелести телезрителям, и поверь мне, я видел многое, но такое стерпеть не могу. Я в этой сфере работаю дольше тебя, Хилл.
И вот, пожалуйста, старое «ты здесь суперзвезда, хотя и получил свою работу ни за что». Я киваю и достаю руки из карманов. Хочется обезвредить его прежде, чем он накинется на Стоун, учитывая последние обстоятельства.
— Следовало поручить ей дело Смита, — бросаю я и ухожу до того, как он успеет открыть рот.
В обеденной комнате несколько репортёров наслаждаются своей китайской едой из ресторанчика внизу улицы.
Я прохожу вглубь комнаты, где установлена современная кухня с гранитной столешницей, приборами из нержавеющей стали и лучшими кастрюлями и сковородками на рынке. На выходных здесь снимают кулинарное шоу, а на протяжении рабочей недели кухней пользуемся мы.
Я открываю холодильник и достаю необходимые ингредиенты для салата с курицей. В комнату отдыха заходит Трент с пропуском гостя на его шее. Он звонил перед этим и хотел вместе поужинать.
Он подходит ко мне в своих узких джинсах, кедах и любимой футболке с изображением Короля Льва, которую он отхватил, когда в Хьюстон приезжала театральная постановка. Его голубые глаза мерцают, когда он садится на высокий стул возле стойки и черпает горсть миндаля, которым я намеревался перекусить.
— Как дела, чувак? Не слышал от тебя ничего после моего дня рождения. — Он наклоняется вперёд. — Ты отправился домой с той маленькой репортёршей? Она была очарована тобой.
Я не собираюсь ничего ему рассказывать.
— Говори потише. Я не хочу, чтобы о нас сплетничали.
Он пожимает плечами.
— Тебе не все равно?
Я хмурюсь. Я люблю Трента, но иногда он бывает бестолковым.
— Конечно, мне не все равно, я не хочу еще больше усугубить положение Стоун, или моё.
Он обдумывает это.
— Тогда ладно. Я буду держать свой рот на замке. Продолжай делать салат. Я безумно голоден.
Я раскладываю салат по двум тарелкам, формируя слои киноа, измельчённую курицу барбекю, оставшуюся жареную кукурузу и чёрную фасоль.
Трент налетает на еду, затем говорит с набитым ртом:
— Я в последнее время упоминал, что обожаю, когда ты готовишь мне здоровую хрень?
— Это не хрень. Это протеин, овощи и специи.
Он отмахивается от меня.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты делаешь диетическую еду вкусной. Я чувствую себя хорошо. Люблю тебя, братишка. — Он кладёт кусочек авокадо себе в рот.
— Старые спортивные рецепты. — Я не гламурный повар, но знаю, как правильно готовить и есть здоровую пищу.
Трент возвращается к поеданию своего салата, и в обеденную зону заходит Стоун. Она похожа на взбешённого дикобраза, готовая осадить каждого, кто начнёт подшучивать над ней. Её волосы в беспорядке, словно она делала зарядку не так давно.
На ней все еще надета эта проклятая блузка, которую расстегнула обезьяна.
Все присутствующие в комнате оборачиваются на неё. Как будто в замедленной съёмке.
«Крепись, Стоун», — мысленно говорю я ей, но, конечно же, она не умеет читать мысли.
Никто не говорит ни слова, когда она смотрит на них. Она поднимает руки и жестом показывает, что готова к их шуточкам.
— Я знаю, что вы прямо умираете. Давайте, послушаем ваши чертовски смешные замечания.
— Неплохой у тебя лифчик, Бэкс, — кричит кто-то с конца комнаты.
— Эй, Бэкс, ты теперь мой новый титька-друг, — говорит другой, хихикая.
— Это была одна везучая обезьяна, — мямлит кто-то еще.
Саванна морщит нос, словно что-то дурно пахнет. Она пристально смотрит на Стоун.
— Ты наверняка подстроила всё это.
Стоун расправляет плечи и смотрит на неё.
— Серьёзно? Ты думаешь, что это я сказала обезьяне, чтобы она оголила мою грудь перед миллионами зрителей? — её разочарование ощутимо, когда Стоун глубоко вдыхает. — Ответ нет, если вдруг ты не поняла, Саванна.
— Я просто пытаюсь сказать, что это было очень удобно, что на твоей блузке не хватало одной пуговицы.
— Это. Была. Случайность, — произносит по слогам Стоун.
— Не следует обижаться, — парирует Саванна. — Мы просто все знаем, как сильно ты хотела дело Смита.
Стоун щурит глаза.
— Кто это мы?
— Никто. Я просто имела в виду...
Стоун обрезает её на полуслове:
— Без разницы. Кстати говоря, как все прошло с делом Смита? Ах да, я уже видела. Ты стояла посреди влажного воздуха Хьюстона и ничегошеньки не получила. Решения суда еще нет. Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает.
Лицо Саванны напрягается.
— Вот что я тебе скажу, Саванна, в следующий раз можешь взять на себя обезьян и лам, а я пойду в здание суда и добуду информацию. — Стоун скрещивает свои руки на груди, её блузка едва держится на пуговицах. Один взгляд вокруг даёт мне понять, что все мужчины, присутствующие в комнате, пристально смотрят на ту маленькую скрепку.
Я уже было собрался подойти к ней.
— Хочешь защитить её? — спрашивает меня Трент.
Думаю, он все прочитал на моем лице.
Я киваю.
— Что происходит? — произносит он, наклоняясь ближе ко мне.
Я быстро рассказываю ему, что случилось.
Его брови взлетают вверх.
— Ох, черт. Я это пропустил. Я так понимаю, что повтора не будет?
— Нет, не будет, — сухо отвечаю я.
Его глаза горят.
— Не имеет значения. Такое обычно сразу попадает в сеть. Могу поспорить, это уже есть на ютубе.
Прежде чем я успеваю ответить, Марв заходит в комнату, и его лицо пунцовое. Мне интересно, сколько зрителей уже пожаловалось ему.
— Ребекка!
Она подпрыгивает и поворачивается к нему.
— В мой кабинет. Сейчас же.
Она опускает плечи и лицо.
