— Договорились. Спасибо вам, Сюзанна. И за то, что согласились на рассрочку в оплате.
Мы со знакомой обмениваемся быстрыми взглядами, пока она пожимает протянутую руку Даниеляна. Я взял с нее обещание умалчивать о реальной цене ее совсем недешевых услуг.
— Не за что. Скажите спасибо Демьяну. Обычно я не иду на уступки для новых клиентов.
— Понимаю, — Тигран кивает и одаривает меня благодарным взглядом. — Всего хорошего.
— Демьян, — поравнявшись со мной, Сюзанна накрывает мое запястье ладонью, — позвонишь. Уточним по поводу деталей.
— Конечно.
Конечно, уточним. Детали в некоторых цифрах не могут остаться незамеченными. Кивнув, перевожу взгляд на Мариам и замечаю, как моя девочка пристально смотрит на место, где покоится рука Сюзанны. Я узнаю этот взгляд. Точно такой же, каким я еще час назад смотрел на нее с тем мудаком. Тяжелый и уничтожающий.
Довольная улыбка силится растянуть мои губы. Только из-за присутствия отца Мари держу равнодушное выражение лица, хотя хочется схватить ее, завалить на любой из столов и доказать, что ревновать меня не нужно. Неужели и так не ясно, что если я вернулся за ней, значит не просто так.
После того, как Сюзанна уходит, Тигран говорит:
— Толковая женщина. Спасибо тебе за наводку, Демьян. И вообще за помощь во всем. У меня нет стольких знакомых, чтобы все это организовать в краткие сроки и с минимальными расходами.
— Я рад, что могу помочь, — посмотрев на часы, прикидываю, успею ли теперь доделать оставшуюся на сегодня работу. — Поехал я. Работы еще невпроворот.
— Мариам, закроешь двери за Демьяном на замок, я пока позвоню, а то Сергей уже два раза набирал.
Пожав руки, Тигран уходит, а Мариам проходит мимо меня. Доходит до двери, как раз когда я ее догоняю и, обхватив за талию, прижимаюсь сзади. Утыкаюсь носом в затылок:
— Мне нравится твоя ревность, котенок! Но нравилась бы еще больше, если бы ты об этом говорила.
Волосы щекочут ноздри, а пульс под моей ладонью срывается с петель. Чувствую, как ее сердце еще немного и выпрыгнет наружу.
— Я тебя не ревную.
— Мхм. Я заметил.
Сгребаю ткань блузки в кулак, стараясь не уплывать из реальности, чтобы не прозевать возвращение ее отца, а самого уже ведет. Пальцы током бьет, стоит пробежаться подушечками по оголившемуся под блузкой животу.
— Что мне нужно сделать, чтобы ты понял, что напрасно тратишь время?
— Ничего. Привыкай к мысли, что ты станешь моей.
Холодные ладони резко впиваются в мою руку и сбрасывают с себя.
— Уходи, Демьян! — требовательно шепчет котенок.
Оборачивается, и перед уходом я успеваю заметить раскрасневшиеся щеки и почти полностью затянувшие радужку зрачки.
Глава 22
Мариам
— Мариам, приведи себя в порядок к ужину, — мама дает указание, стоит только зайти на кухню, чтобы поздороваться, — сейчас приедет Нарек.
— Зачем? — непонимающе хмурюсь. Мы обычно редко зовем гостей. Разве что семью, а он просто близкий знакомый.
— Я пригласила. Хочу, чтобы вы ближе познакомились.
Догадка ржавым гвоздем скребется в сознании.
— Так это ты ему предложила встретить меня после университета?
— Да, — мама вручает мне салатницу и, подхватив со стола блюдо с жаркое, кивает в сторону столовой, — он уже давно искал с тобой встречи, подумала, почему бы и нет. Парень видный, воспитанный, обеспеченный. Чем не пара?
С каждым маминым словом идти становится все труднее и труднее. Салатница ощущается неподъемной и тянет руки вниз.
Не пара он мне. Совсем не пара.
Поставив тарелку на стол, быстро направляюсь по ступеням вверх, чтобы скрыть замешательство. Сердце отдает болью в грудной клетке.
Вхожу в комнату и, закрывшись на замок, тяжело опускаюсь на кровать и прикрываю лицо ладонями.
После того, как Демьян меня сегодня поцеловал, мне кажется, я перестала существовать. А если и существую, то в какой-то зеркальной вселенной, где моя душа живет отдельно от тела. Половина меня маниакально снова и снова воспроизводит в памяти его наглый поступок и то, какую острую ужасающую реакцию вызвали во мне мужские прикосновения. Как загорелось огнем внутри, настолько болезненным, что казалось, я просто не выдержу. Но этот огонь не напугал, наоборот… манил своим ярким светом, обещал что-то, чего я не могла понять, но четко осознавала, что ощущения эти постыдные. Запретные.
То, что чувствовала в момент, когда наглые губы терзали мои, можно назвать сумасшествием. Я могла бы сойти с ума от счастья… Господи, ведь ничего не прошло. Я как любила его тогда, так и люблю, хоть и сделала все возможное, чтобы убедить себя в обратном.
Ревность Демьяна жгучая, гневная настолько четко прощупывалась сегодня, что мне даже стало страшно. Есть подозрение, он действительно настроен серьезно, вот только что делать мне?
Вторая половина меня вопит о том, что если я позволяю себя целовать, значит, я не достойная дочь моих родителей. Позор нашей семьи.
Меня ведь не так воспитали. “Будь скромной, сдержанной, целомудренной. Не смей проявлять чувства к мужчине открыто”. Слова матери набатом стучат в висках, переворачивая мое устоявшееся мировоззрение. Я сегодня нарушила все правила. Не оттолкнула, когда нужно было. Позволила себя поцеловать и даже трогать под блузкой. Инстинктивно касаюсь подушечками пальцев живота. Прикосновения Демьяна вызвали почти настоящие ожоги.
В животе снова закручивается мощная волна всего от одного воспоминания того, как этот упрямец прижал меня к себе. Властно, как будто ему позволено. Как будто я принадлежу ему.
Зажмуриваюсь, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы. Зачем он вернулся? Еще и сейчас… когда мама, похоже, нацелена серьезно сосватать меня с Нареком.
Ведь все было бы гораздо проще, если бы шло своим чередом. Я бы только иногда, темными ночами позволяла себе тайком вспоминать его и представлять как изменился, чем живет, семью бы только не представляла. Только его, одного. А теперь… что будет теперь?
Набрав в легкие больше воздуха, встаю с кровати. Нужно идти и не позволять себе плакать, иначе это увидят и допроса не избежать.
Спустя полчаса облаченная в изумрудного цвета платье в пол, спускаюсь вниз.
Нарек уже здесь. Встает при виде меня.
— Привет, Мариам. Выглядишь прекрасно!
— Еще раз здравствуй. Спасибо.
— Как прошла ваша встреча?
Прячу глаза, словно остерегаясь, что кто-нибудь может по взгляду понять, как именно она прошла…
Отец отвечает вместо меня:
— Хорошо, надеюсь, в скором времени ресторан вернет себе прежний успех, — а потом кивает на стол, — давайте садиться.
— А где Давид?
Замечаю отсутствие брата, пока занимаю место.
— С друзьями уехал встретиться.
Не знала, что у него было столько друзей здесь.
Ани выглядит немного уставшей и грустной, и при воспоминании о Давиде едва заметно морщится. Неужели они еще не помирились?
Пока все наслаждаются ужином и беседой, я ковыряю вилкой в тарелке. Не могу ничего есть, только раз за разом делаю глотки вина, способного хотя бы немного расслабить звенящие нервы.
— Все в порядке? — Нарек заботливо заглядывает мне в глаза.
Тянусь за канапе и учтиво улыбаюсь:
— Да, все хорошо. Устала немного. Экзамены выматывают.
— Долго тебе еще учиться?
— Два года.
— А потом?
— Потом Мариам отправится в Ереван, — вместо меня поясняет мама.
На самом деле, мне бы хотелось остаться здесь, в этом городе. Он предлагает миллионы возможностей, и я бы обязательно ухватилась за одну из них.
— А что будешь делать в Ереване? — Нарек снова обращается ко мне.
— Надеюсь найти престижную работу.
— Серьезно? — удивление на мужском лице настолько искренне, что я даже теряюсь.
— Да, — пожимаю плечами.
— А как же семья?
— Семья не мешает делать карьеру.
— А если пойдут дети? Придется выбирать.
— Я надеюсь, что мне удастся поработать несколько лет перед появлением детей, — насильно растягиваю губы в улыбке, потому что уже вижу, что он не разделяет моих желаний.
