Всё утро в раздумьях и не тронутая тарелка с яичницей. И больше ничего. Пустота внутри. В тот самый момент, когда он отъехал от того дома. И вновь разыгравшаяся головная боль, перекрываемая не первой пачкой обезболивающего, от чего его постоянно клонило в сон. Но он из личной мести самому себе завел на наручных часах будильник, выводивший его из сонного транса каждые пять минут. Но после третьего часа таких "траурных" посиделок, Алекса всё же сморил сон. Лесное озеро, куда он любил приезжать, отдыхая от мира, он и Саша, держась за руки, мирно шли вокруг озера, беседуя и улыбаясь друг другу…
Когда он проснулся, было уже далеко за полдень, но почему он был уверен, что Саша ещё спит, терзая себя мыслями о нём?
Собравшись за десять минут, его Порше и ещё два джипа выехали из ворот виллы.
Полчаса и вот он старый деревенский дом, где прячется его женщина.
Встретили его не сладко. Пожилой мужчина, женщина и громко лающая дворняга. Нет, не то, что он боялся собак, просто не любил и даже те доберманы из породистого питомника со спец. тренировкой, в его доме осуществляли скорее декоративную функцию. Его гнали, но он упорно звал её. И она вышла. Такая красивая, беззащитная, растерянная и такая любимая. Ещё никогда в жизни он так неистово никого не желал. Кроме неё. Заправить за ухо прядь волос, выбившуюся из нелепо собранного хвоста, коснуться губами маленькой родинки у неё на шее под самым ухом, да просто обнять, согревая в своих объятиях. А не вот так пугать её своим видом и словами, что ляпнул не подумав.
— Саш! — обреченно крикнул он, но она не остановилась, зажимая рот и растирая слезы, убежала, скрывшись в небольшом сарае в самом углу участка.
— Молодец, довёл таки девчонку, — запричитал пожилой мужчина, что так рьяно загораживал собой проход. — А ей волноваться нельзя. Что с ней случится, клянусь, тебя не спасёт и твой высокий забор и куча охраны.
— Я сам перегрызу за неё горло, просто…
Алекс всё ещё смотрел ей вслед, понимая, что для Саши значили его слова. Его собственность и не более, вот только это уже давно совсем не так.
— Пропусти! — властно приказал он, но мужчина даже не подумал пошевелиться, скрещивая руки на груди. Рядом с ним встала его женщина, и Александр поразился, как так можно защищать девушку, знакомую им не более трёх недель. Но тут и про него можно сказать то же самое. Три минуты в том переулке перевернули его жизнь.
— Даже не подумаю. Убирайся и оставь Сашеньку в покое, ей сейчас не до тебя! — мужчина ухватился за ошейник царапающего забор пса, сдерживая порыв того, набросится на гостя.
— Зато мне сейчас до неё я не уйду без моей девочки, — Алекс оперся ладонями на хлипкий забор, пронзая старика ледяным взглядом. Но мужчина ответил ему не менее холодными глазами и снова послал его.
Александр уже был готов взорваться, когда тихий севший от слёз голос попросил пропустить его. Старик с женой беспрекословно отошли, освобождая проход, а мужчина так и держал пса, что жалобно поскуливал у его ног.
— Саша… — Алекс не дошёл до неё шага, упираясь грудью в её выставленную в предупреждении руку.
— Что ты хотел? — холодно произнесла она, хотя в глазах читалось нечто другое. Что именно он так и не смог понять, судорожно подбирая слова.
— Ты… — коротко ответил Александр.
— А ты мне нет, — всё тот же безразличный с примесью ненависти и отвращения голос, вот только глаза выдают.
— Ложь… — он мягко перехватил упертую в его грудь руку, поднося запястье к губам. — Ты не умеешь врать, Саша.
Она попыталась вырвать руку, оттолкнуть его, но Алекс не дал, полностью прижимая к себе девушку, наверное, причиняя этим боль, и не смотря на это…
Пожилой мужчина дёрнулся, отпуская пса, но не зря он столько платит своей охране. Двое из трёх охранников следовавших за ним, молниеносно скрутили старика, третий ухватил пса за хвост и когда тот оскалился и развернулся чтобы покусать телохранителя, перехватил собаку за ошейник. Женщина, что уже с кулаками бросилась на парней из охраны, держащих её мужа, была остановлена четвёрым. Ещё четверо так и остались, неподвижно стоять за оградой, даже не шелохнулись.
— Да как ты смеешь так обращать с матерью своего ребёнка! — внезапно завопила старуха и Алекс оторопело замер. Саша замерла вместе с ним, отводя глаза, желая, провалится сквозь землю.
— Что? — он оглянулся на женщину. — Что ты несешь старуха? Каких детей?
— Твоих — твоих милок, — ядовито прошипела она, пытаясь локтем ударить держащего её накаченного охранника.
Александр сглотнул комок, застрявший в горле, и уставился на Сашу. Его малышка обмякла в его сильных руках, уже не сопротивляясь, обреченно ждала своей участи.
— Это правда, Саша? Ты беременна? — спросил он в раз севшим голосом.
Она не ответила. Уткнулась ему в шею и расплакалась. А он снова замер, не зная, что делать.
— Как? Ты же пила таблетки. Ты не могла… — забубнил он, наконец, на каплю разумных мыслей приходя в себя.
Но Саша лишь плакала, крепко обхватив его руками за шею.
— Девочка моя, что же ты плачешь? — уже недоумевающе спросил Алекс, ласково гладя её по волосам. Неужели она так боится его? Но почему? Испугалась, что он неадекватно отреагирует на эту новость? Да. В первые секунды, он просто не знал что делать, но, теперь придя в себя, он уже точно знал, что никогда не отпустит её. Его женщину, носящую под сердцем его сына или, может быть, дочь? — Глупая, я не сделаю тебе ничего. Разве я хоть раз посмел обидеть тебя? — усмехнулся он, прижимая свой лоб к её. — Ты слишком дорога мне. Это я дурак. Мучил тебя столько времени. Больше такого не будет. Не будет женщин, не будет твоих ночей в шкафу. Моя… наша постель, только для нас. Я так скучал по тебе, малышка. Поедем домой. Мне так одиноко, Саш. Если ты не захочешь ехать со мной, я не стану настаивать. Но я не брошу своего ребенка и свою женщину. Я люблю тебя, Саш…
* * *
Прижимаясь к его лбу своим, слушая его слова, я не верила, но так хотелось выкрикнуть, что готова идти за ним хоть на край света, лишь бы он только был рядом, согревал в своих объятьях. Но для чего всё это было? Чтобы в очередной раз растоптать и унизить мою любовь? Это я уже проходила.
Но последние его слова меня просто добили. Он в правду любит меня? Ложь! Невыносимая страшная ложь!
Я забилась в его руках, пытаясь, высвободится. И он отпустил, только схватился за левый висок и чуть нахмурился.
— У тебя болит голова? — спрашиваю, не понимая саму себя. Зачем мне знать? Но ладонь сама потянулась к его виску. Осторожно провела по месту, которого он касался, прикрывая глаза, и снова пытаюсь не расплакаться.
