Lina Mur - Fifty And One Step Bac

иду в душ, чтобы хоть как-то убить время, ведь учёба

сейчас точно не полезет в голову. А вот расслабить

мышцы и смыть с себя этот день — лучшее лекарство.

Переодевшись в шорты, топик, я забираюсь в постель, вспоминая, что оставила сумку внизу. Недовольно я

шлёпаю босыми ногами обратно, как холодный голос

отца, раздавшийся сбоку, останавливает меня, хотя

мне хочется просто проигнорировать его.

— Мишель, нам нужно поговорить.

— Есть о чём?

— Есть, быстро иди сюда, — рычит он, хватая меня за

руку и заталкивая в гостиную.

— Мне больно! — возмущаюсь я, вырывая руку и зло

смотря на него.

— Больно, значит? — усмехается он. — А мне не было

больно, когда я нашёл вот это.

Он бросает мне в лицо разорванные листы, а затем в

меня летит книга, ударяя в грудь. Мой взгляд

опускается на пол, где я вижу почерк Ника и ту самую

историю, с которой всё началось.

— Что ты сделал? С ума сошёл? Ты порвал всё! Ты

что, рылся в моей комнате?! — кричу я, падая на

колени и поднимая эти крупицы, которые были для

меня одним из важнейших моментов моей любви. Но

они уничтожены, искромсаны и растеряли всю свою

силу.

— Ты предала меня! Предала! — вторит он мне, рывком поднимая меня ноги за локоть.

— В чём я предала тебя?!

— Это его инициалы. Н.Х. Николас Холд! Его почерк!

Ты спишь с этим ублюдком! Я не думал, что моя дочь

станет шлюхой! А как же ты возмущалась, когда я

хотел тебе лучшей жизни! А связалась с ним! С этим

отребьем! Он пользуется тобой, ставя мне палки в

колеса, смеясь над твоими куриными мозгами! И после

этого ты мне дочь? Никакая ты мне не дочь!

— Мужчин, с такими инициалами полно в нашем

городе, к твоему сведению. И ты мне тоже не отец, раз

позволяешь себе копаться в моих вещах, платить Люку

за слежку. Куда ты скатился? Почему так ненавидишь

его? За что? — с отвращением я смотрю в глаза, так

похожие на мои и от этого ещё больнее внутри.

— Я не платил никому! Почему ненавижу? А потому

что он криминалист, он нищий, отвратительный тип, который снимает шлюх, ворует и унижает таких, как

мы. Он смеётся нам в лицо, заставляя все наше

общество менять мнение, принимать его среди нас. И

тебя снял, как девку, а потом он предоставит всем

вашу связь, как моё падение! Моё! Неужели ты

настолько тупая? Он хоть платит тебе за услуги или ты

как идиотка трахаешься с ним там, где он скажет и

совершенно бесплатно, как честная проститутка?

Подстилка, которой ты так возмущалась стать. Вот кто

ты в моих глазах теперь! Ты противна, мне хочется

придушить тебя собственными руками!

— Урод! — от злости и обиды я не знаю, откуда во мне

было столько силы, столько желания отомстить ему за

эти слова, что я замахиваюсь и ударяю отца по щеке.

Только через секунду я понимаю, что сотворила, но

адреналина в теле так много, меня трясёт от него. Я

готова драться, серьёзно драться со своим отцом, загрызть его зубами за его отношение ко мне, к нему, за унижение. С гордостью и всей ненавистью к нему я

поднимаю подбородок. Буду защищать своё и путь

против отца, но буду. Никто не заберёт у меня его, никто не оскорбит его больше. Никто, потому что он

мой!

Он держится за щеку и шокировано замолкает, но

затем хватает меня за локти, с силой сжимая их, и

встряхивает.

— Сука! А теперь слушай меня внимательно, больше

ни шагу без моего ведома. Встретишься с ним, я убью

тебя, поняла? С этого момента, ты делаешь то, что я

скажу тебе. Теперь я узнал о тебе всё, какая ты стерва

выросла на самом деле. Никогда не прощу тебя за то, что ты подняла руку на меня! Неблагодарная тварь! — он с напором и всей мужской мощью трясёт меня и

толкает. Я ударяюсь спиной и затылком о стену, от

боли я всхлипываю, а перед глазами резко

появляются чёрные точки.

— Надо было лупить тебя! А не жалеть и любить! Ты

не достойна этого! Только обращения, как с девкой, коей ты и являешься! — яркая вспышка на левой

щеке, отдающаяся в виске тупым ударом, и я хватаюсь

за горящую щеку, ощущая во рту металлический вкус.

— Нравится? Начиталась книжек, и решила

попробовать пожёстче?! Так я тебе сейчас покажу, что

такое пожёстче! — он судорожно расстёгивает ремень, а мои глаза наполняются слезами. От шока, от страха

в организм поступает огромное количество энергии, и

я отскакиваю от него. Я не узнаю своего отца, ведь

мужчина напротив меня брызжет слюной, весь

красный и совершенно потерял человеческое обличье.

— Ты ничего не стоишь! Ни капли не стоишь его! Да, я

буду защищать его от таких как ты! И все отдам за

него! Только попробуй тронуть меня! Ты говоришь, что

он плохой, что он ужасный! А ты, посмотри на себя, — плачу я, с ужасом осознавая, что мой отец и есть

чудовище, готовое разорвать меня.

— Кем ты стал, папа? Кто сделал тебя таким? За что

ты так ненавидишь меня? Я ведь ничего...ни капли не

сделала плохого! А ты...у меня есть, за что ненавидеть

тебя. И в отличие от тебя Ник ни разу не позволил

себе такого, ни разу! Так что он в

миллион...миллиард...триллион раз лучше тебя! Это

ты ублюдок, а не он! Это ты отребье, ты сам поднялся

из низов! Ты сам купил мать красивыми словами и

своим членом! Ты намного хуже Ника, потому что в

тебе всё напрочь фальшивое! — кричу я, как отец

замахивается и в следующий момент моё плечо

вспыхивает от боли. От силы удара меня толкает

прямо на высокую керамическую вазу, и я падаю

вместе с ней. Сильнейший грохот наполняет

пространство, и затем сменяется моим стоном.

Я не могу понять, где мне больно, но так больно. Из

моего горла вырываются хрипы и плач, когда я

открываю глаза, смотря на осколки, которые

разорвали кожу моих рук. Ладони, запястья, локти, нога — всё пульсирует от этой встречи.

— Мишель, — испугано выдыхает отец, подбегая ко

мне, но от страха внутри, от боли во мне появляются

силы, отползти, оставляя после себя мазки крови и

выставить вперед дрожащую руку.

— Не подходи...не подходи ко мне...знать тебя не хочу, — надрывисто произношу я, поднимаясь по стенке, ощущая, как в ступни впиваются миллион мелких

иголочек и это заставляет их дрожать.

— Ты вынудила меня...вынудила...