Столько в нем было силы и каменной надежности, что мне захотелось сдаться и забыть обо всех условностях, что высоченной стеной громоздились в моей голове.
Я отвела взгляд, чувствуя, как зашкаливает пульс. Спартак не убрал руку и продолжал держать меня всю дорогу, пока самолёт нёсся по взлетно-посадочной полосе, пока отрывался от земли и набирал высоту.
— Как твоя дочка? — спросил он. — Как её зовут?
— Вика, ей три, и она в порядке, — пробормотала я. — Почему вы спрашиваете?
— Ты её на все лето на юг отправила?
— Да, — кивнула я. — Она часто болеет, и врач сказал, что морской воздух ей должен пойти на пользу.
— Скучаешь по ней? Я бы скучал, — грустно улыбнулся он.
— У вас есть дети? — взглянула я на него и уловила, как улыбка улетучилась с его лица. — Извините...
— У меня есть дочь. Ей шестнадцать, и она живёт в Канаде, — отчеканил он тем же тоном, что и я минутой раньше.
— Вы редко видитесь, — поняла я.
Спартак сильнее сжал мою руку, и я поняла, что зашла на территорию, куда он вряд ли хотел пускать первую встречную женщину. А кем я была для него, если не первой встречной?
— Мы действительно редко видимся, — наконец ответил он. — Она живёт с матерью и в России бывает крайне редко.
— А вы часто туда летаете?
— Иногда. Не могу сказать, что хотелось бы чаще, — откровенно признался он. — У нас сложные отношения.
— Понимаю, — кивнула я. — Извините, что затронула тему, которую не стоило затрагивать.
Спартак раскрыл мою ладонь и погладил ее кончиками всех своих пальцев. От этого прикосновения по мне будто пробежал электрический ток. Кровь прилила к щекам, а сердце застучало быстрее.
— Лада, — наклонился к моему уху Спартак, — ты можешь затрагивать любую тему, и я обещаю, что отвечу на каждый твой вопрос, но при одном условии.
— Каком? — прошептала я, чувствуя, как с ума схожу от тепла его губ, которые почти касались моей кожи.
— Откровение за откровение.
Я повернула голову и непонимающе посмотрела в его глаза. Наши губы оказались в опасной близости.
— И какого же откровения вы хотите от меня? — сглотнула я.
Я знала, что он вот-вот меня поцелует, его глаза затуманились желанием. И я знала, что и сама жажду снова ощутить вкус его губ.
— Для начала признайся, — на его губах заиграла ленивая улыбка, — что ты совершенно забыло о своей аэрофобии.
Невыносимый! Он сводил меня с ума, дразнил, почти заставил признаться, что хочу его, играл со мной!
— Кажется, уже можно отстегнуть ремни, — процедила я сквозь зубы.
— И перебраться вон туда, — кивнул он на комфортабельные места у стола.
Хитрый огонёк так и продолжал гореть в глубине его глаз.
Глава 27
В аэропорту нас встречал заказанный заранее автомобиль, который привез нас в роскошный отель «Дворец герцогов Гран Мелиа». Я даже боялась вообразить, сколько стоят сутки пребывания здесь, но Спартак уже доказал, что он не из тех, кто живет по обычным стандартам. Наверное, любая другая женщина на моем месте упала бы в его объятия и перестала строить из себя Мисс недоступность. Я же постоянно напоминала себе, что мы здесь в деловой поездке, и как бы он ни намекал мне на то, что хочет большего, я должна выстоять. Я уже однажды стала его случайной любовницей, женщиной на одну ночь, совершать еще большую глупость — влюбляться в него — я не собиралась. «Ну и зря», — тут же прозвучал в голове насмешливый голос Машки. Подруга считала, что после неудачного брака с Костиком и отвратительно скандального развода я была обязана пуститься во все тяжкие.
Нас со Спартаком проводили в номера, расположенные друг напротив друга. Я не знала, что там у него, но поняла, что в своем номере я готова жить вечно: небольшая, но очень уютная гостиная, оформленная в светлых тонах, шикарная спальня и огромная ванная комната. Господи, и почему мы прилетели только на сутки?
Работающий умеренно кондиционер заставлял забывать о жаре снаружи. Спартак, узнав, что я ни разу не была в Испании, дал мне час на отдых, сказав, что сегодня мы отправимся в музей Прадо, а сразу оттуда ужинать. Основная же цель нашего визита — выставка, ради которой Спартак и прилетел в Мадрид, откроется завтра вечером.
— Поэтому сегодня просто развлекаемся.
В Мадрид мы прилетели в двенадцать, а значит, впереди нас ждал насыщенный день. День вместе со Спартаком. От мысли об этом мое сердце трепетно щемило.
В музей я пошла в простом, но в то же время строгом платье прямого кроя с пуговицами от ворота до талии и кроткими рукавами. Спартак был в легком костюме, который сидел на нем как влитой, впрочем, как всегда. Правда, на этот раз отсутствовал галстук, а воротник светлой рубашки был расстегнут.
В Мадриде было жарче, чем в Москве, но не настолько, чтобы от этой жары умирать.
После Прадо водитель нас отвёз в небольшой, но, судя по всему, дорогой ресторан, где нам подали терпкое красное вино, косидо по-мадридски, рубленую баранину и улиток в горшочках. За самим ужином мы говорили ни о чем, делясь впечатлениями о музее, еде, погоде. Спартак был интересным собеседником, человеком с огромным кругозором и разносторонними интересами. С ним было легко говорить на нейтральные темы.
Однако, когда мы перешли к десерту, я все же задала вопрос, который волновал меня с самого начала этой поездки:
— Спартак Александрович, зачем вы все же привезли меня сюда?
— Не понравилась еда? — приподнял он бровь.
— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду не ресторан, а Мадрид.
— Я уже говорил: хочу выбрать пару картин, а ты мне нужна, чтобы остановить меня, если вдруг мой выбор падет на то, что не впишется в классический интерьер нового дома, — пожал он плечами.
— Вы невыносимы, — закатила я глаза. — В музее Прадо я прекрасно поняла, что в искусстве вы разбираетесь получше многих искусствоведов, а значит, вам уж точно не нужно моё мнение по поводу картин.
— Ты ошибаешься, Лада, мне твоё мнение просто необходимо. — На губах его играла лукавая улыбка.
— Значит, будете и дальше утверждать, что только ради выставки привезли меня в Испанию, водите по музеям, ресторанам...
— Ну, может, есть и ещё одна причина, — наконец-то призналась он.
— И какая же? — Ответ я знала: затащить меня в постель, но хотела услышать из его уст.
— Хочу, чтобы ты расслабилась и начала называть меня просто по имени, — рассмеялся он.
— Да вы издеваетесь надо мной! — разозлилась я.
— Ничуть. Я и правда хочу, чтобы ты перестала мне выкать.
— Никогда, — отчеканила я.
— Не зарекайся, Ладушка.
И снова моё уменьшительное имя в его устах стало мёдом для моих ушей и ласкало слух.
— Я бы хотела вернуться в отель, — попросила я.
— Конечно, — не стал возражать он. — Завтра целый день в твоём полном распоряжении. На открытие выставки мы поедем к восьми вечера. Нужно коктейльное платье.
— Да уж знаю, не совсем я отстала от жизни, — проворчала я, чем вызвала его смех.
Всю дорогу до гостиницы я злилась, скорее, на саму себя, чем на него. Вместо того, чтобы просто насладиться хорошим вечером с невероятным мужчиной, я все портила своими дурацкими вопросами и желанием показать, что Спартак мне не интересен. Я была уверена, что он прекрасно читал в моем сердце, но от этого я злилась ещё сильнее.
В отеле, когда мы поднялись на наш этаж, в коридорах уже царил полумрак — горели лишь лампы ночного освещения.
— Спокойно ночи, Спартак Александрович, — бросила я на прощание.
Но он не дал мне уйти просто так, развернул к себе и обнял за талию. Мне пришлось откинуть голову назад, чтобы заглянуть в его глаза.
— Лад, ты очень красивая женщина и очень желанная, но я занятой человек, — он провёл большим пальцем по моему подбородку и скуле. — Очень занятой. У меня совершенно нет времени играть в игры.
— Так я и не играю, — искренне ответила я. — Найдите себе другую женщину, которая будет рядом по щелчку пальцев. Наверняка вам и искать не нужно — их море вокруг.
