В четверг вечером на моем пороге появилась Машка. Взъерошенная какая-то, уставшая, но с сияющими глазами.
— Я влюбилась! — заявила она, едва переступив порог.
— Я даже не буду спрашивать, в кого, — закатила я глаза.
— Он потрясающий человек.
Мы прошли на кухню, где подруга, порыскав по ящикам, нашла штопор и откупорила бутылку вина, принесенную с собой. Я начала раскладывать по тарелкам нарезку.
— Маш, он, между прочим, мой начальник.
— Ну и что! Тебя наша любовь точно никак не коснётся.
— Ага, до тех пор, пока вы не разбежитесь.
— Мы не собираемся разбегаться. Скорее, наоборот, — хмыкнула она.
— В смысле? — удивлённо уставилась я на подругу.
— У нас все очень серьезно.
— Маш, вы знакомы неделю, — попыталась вразумить её я.
— Ну и что? У двух половинок одной души неделя — за год.
Я не знала, как её убедить в том, что она совершает очередную ошибку, и решила не лезть. Это её грабли. Она наступала на них уже много раз. Ещё один не будет лишним. Я протянула бокал и чокнулась с бокалом Машки.
— Ну что ж, за вас с Дмитрием Ивановичем.
— И за вас с Островским! — хихикнула она.
— Почему не с Пашкой? — приподняла я бровь.
— Нет, мой фаворит — Спартак. Пашку ты с детства знаешь, и я уверена, что если у тебя в шестнадцать-восемнадцать к нему ничего не вспыхнуло, то теперь — и подавно.
— Зато он надёжный, — возразила я. — Моя мамуля в него почти что влюбилась, и Вике он нравится.
— Просто твоя мамуля ещё не встречалась с Островским.
— И не встретится, — резко остановила я подругу.
— Почему это?
— Потому что такие мужчины, как Спартак, не для меня. — Вздохнула я. — Не хочу стать очередной любовницей, о которой он через неделю забудет.
— А я бы тебе предложила как раз ею стать, — серьезно сказала Машка. — Просто расслабиться, дать волю эмоциям. Натрахаться вволю, в конце концов. Что ты теряешь?
Я и сама не знала. Может, права Машка, и я ко всему отношусь слишком серьезно? Может, действительно стоит просто насладиться тем, что предлагает жизнь? Походить на свидания с Пашкой. Позволить Спартаку сделать все, что он хочет со мной сделать. Жить моментом и не думать о будущем? Я так не умела, но ведь никогда не поздно попробовать.
— А ты знала, что у Димы со Снежаной есть общий ребёнок? — сквозь ворох собственных мыслей услышала я вопрос подруги.
— Нет, не знала. Неужели есть? — удивилась я.
— Есть, — подтвердила Машка, — он мне сам рассказал. Уже взрослая дочь. Кажется, живёт в Лондоне.
— Надо же. Я почему-то была уверена, что ребёнок от Кости у Снежаны первый.
— Да просто она с дочкой не ладит. Та росла с Димой, пока мамаша строила свой бизнес, — фыркнула Машка.
— Какая замечательная, однако, женщина, эта наша Снежана Аркадьевна, — протянула я.
— И не говори. Костик твой из всех сук выбрал самую сучную. Кстати, что там Костя? — спросила Машка. — Ходили к нотариусу?
— Нет. Пойдём во вторник или среду, после моего возвращения из Мадрида.
— Ах, Мадрид! — Машка театрально приложила ладонь к сердцу. — Надеюсь, ты прикупила новое соблазнительное белье?
— Я не собираюсь спать с Островским, Маш, — уверенно заявила я.
— Мне кажется, собираешься. А он с тобой — так точно.
— Отстань и лучше расскажи, что у вас там с Дмитрием Ивановичем происходит? — увела я разговор от скользкой темы. — Неужели ты и правда влюбилась?
— По уши. Лучше мужчины у меня ещё не было.
Глава 26
Такси привезло меня к вип-терминалу аэропорта. Здесь меня встретила миловидная девушка.
— Лада Михайловна? — уточнила она и, получив утвердительный кивок с моей стороны, добавила: — Пройдемте за мной. Спартак Александрович уже вас ждёт.
Появившийся следом ещё один сотрудник аэропорта подхватил мой чемодан. В Москве похолодало, но я промониторила погоду в Мадриде: прогноз обещал жару. Обычно в поездки я надевала что-то простое и удобное, но мне предстояло лететь с самим Островским, а потому выглядеть оборванкой рядом с этим человеком мне не хотелось. Хотя, кто знает, может, он отсадит меня в хвост самолета, а сам полетит бизнес-классом?
Перевернув весь гардероб, я остановила выбор на светлом брючном костюме: сужающиеся книзу брюки, заканчивающиеся в районе щиколотки, легкая блузка кремового цвета и пиджак с рукавами три четверти. Ну и, конечно же, неизменные каблуки, не очень высокие, но удобные. Рядом с огромным Спартаком я все равно буду выглядеть низкой, но зато с каблуками сама себя я буду ощущать увереннее.
Спеша за служащей аэропорта, я с любопытством осматривала терминал. Здесь было мало людей. Все кругом блестело и сияло идеальной чистотой.
Вскоре девушка помогла мне пройти таможенные процедуры — мой паспорт со свеженькой визой оказался у них, — и я очутилась в комфортном зале ожидания вылета. Здесь меня встретила вышколенная стюардесса и попросила проследовать за ней на борт воздушного судна. Только теперь до меня дошло, что не будет ни хвоста самолета, ни бизнес-класса: это был частный рейс. Частный, мать его, рейс!
Когда я оказалась внутри авиалайнера, то мне показалось, что я вовсе не в самолете, а в шикарной гостиной не менее шикарного дома.
Спартак уже был на месте и сидел в глубоком кожаном кресле обтекаемой формы.
— Лада, — улыбнулся он, вскинув на меня глаза. — А я уж думал, придётся задерживать вылет.
— Я не опоздала, — запротестовала я, а потом, перехватив хитрый взгляд смеющихся серых глаз, поняла, что он снова меня подначивает.
— Прошу занять вас кресла вот здесь, — указала вперёд бортпроводница. — Мы будем готовиться к взлету.
Я села у иллюминатора, Спартак занял кресло рядом. Даже когда Костик постоянно побеждал в турнирах, я все равно летала эконом-классом, не видя смысла в том, чтобы тратить слишком много денег на недолгий перелет. Лишь пару раз, еще до аварии и рождения дочери, мы с Костиком летали бизнес-классом. Но никакой супермегабизнесл-класс не мог сравниться с самолетом, в котором я находилась сейчас. Я думала, такое только в кино бывает.
Пока капитан судна готовил самолёт к вылету, я, не скрывая любопытства, оглядывалась по сторонам.
— Никогда не летала частными самолетами? — спросил Спартак.
— Никогда не летаете обычными? — саркастично подняла я бровь.
— Почему же, летаю, — растянулся в улыбке он. — Просто решил покрасоваться.
— Передо мной? — ахнула я.
— Надо же найти способ покорить тебя, — засмеялся Спартак.
— Думаете, меня будет легче соблазнить, если я увижу, что у вас есть не только дорогая машина, но и собственный самолёт?
— Как известно, в любви все средства хороши.
— Ха-ха, — состроила я ему недовольную рожицу.
Однако в этот момент в динамике послышался голос капитана, объявившего, что самолёт начинает движение, а потому пора пристегнуть ремни. Я тут же вжалась в кресло и начала лихорадочно тыкать застежкой ремня безопасности в замок, но у меня ничего не получалось.
Спартак наклонился ко мне и, аккуратно отодвинув мои руки, сам всунул ремень. У меня даже сил не хватило на благодарность. Я уже чувствовала, как вибрирует подо мной сиденье, как раскаляется или, наоборот, леденеет воздух, как сердце сжимается в маленький комочек от страха.
— Боишься летать, — догадался Спартак, и я кивнула.
Он молча положил свою ладонь поверх моей, вцепившейся в подлокотник, нежно погладил пальцы, перевернул мою руку и переплел свои пальцы с моими. От этого прикосновения по моему телу вдруг разлилось тепло. Спартак не отпускал мою руку, нежно сжимал её, а его большой палец совершал круговые движения по моей ладони. Его прикосновение было таким приятным и таким... долгожданным, что у меня замерло сердце.
Я чуть повернула голову в его сторону и тут же наткнулась на внимательный взгляд серых глаз.
— Ничего не бойся, когда я рядом, — без доли иронии произнёс Спартак.
