Lina Mur - Fifty And One Step Bac

сидении, смотря бессмысленно на серый город, который больше не кажется мне прекрасным, как

раньше. В один миг я чувствую неимоверную

усталость во всём теле и головную боль, одновременно с этим тошноту и тяжёлое сердце

внутри.

Я понимаю, что слабость моя вызвана потерей крови, сотрясением и сильнейшим стрессом, полученным за

последние часы. Я понимаю, что для меня это очень

сложно, принимать такие бури и справляться с ними. А

самое страшное — ждать. В этот период ты словно

подвешена над острыми скалами, и только у одного

человека есть нож, чтобы освободить тебя или же

разрезать верёвку.

Я нахожу взглядом бутылку воды, катающуюся по

сиденью, и беру её в руки. Чтобы перебороть чувство

мути внутри, я делаю большой глоток и закрываю

глаза. А ведь я бы никуда не поехала, осталась бы

там, только бы он мне верил. Почему Лесли сказала, что он боится меня, ведь это Ник большой и сильный, а я слабая и маленькая. Он могучий и уверенный, а я

сейчас словно тень от самой себя. Она просто ничего

не понимает, и несла полную чушь. Она не знает

всего, что происходит между нами, даже не

предполагает, что он другой, нежели таким, какого она

мне представила.

Медленно в голове появилась картинка, где я сижу в

его руках, а он качает меня и говорит. Говорит так

глубоко и чувственно, что я верю ему. Я всегда буду

верить ему. А потом слова про его отца, его боль и

нежелание видеть кровь на мне. Вот она эта надежда, и она испарилась в ночи из-за одного придурка, который постоянно лезет ко мне.

Но Лесли была права в одном, мне предстоит ждать, как и раньше. Мне кажется, что я всегда буду ждать

именно его, а потом с новыми силами бороться, драться с демонами, которые нас окружили.

Пусто. Снова эта пустота, которую я ранее принимала

за нормальную жизни, очнулась в груди. Только вот

сейчас для меня это неправильно. Эмоции. Его

эмоции, и я живу. Как только его нет, то все потухает, и

я становлюсь обычной пешкой в руках всесильного

незнакомца.

Я глубоко вздыхаю, хлюпая носом, и замечаю, что мы

уже подъезжаем к университету. Я даже не знаю, который сейчас час, какой день недели, и, вообще, живу ли я. Моё тело устало, как и сердце, а с ними и

душа.

Машина паркуется недалеко от входа, и Майкл

выскакивает из автомобиля, распахивая передо мной

дверь и помогая мне спуститься.

— Мисс Пейн, я буду ждать вас тут, — произносит он, и я отрицательно мотаю головой.

— Не нужно, спасибо вам, Майкл. Но это уже лишнее, я ни за что на свете не войду в ту квартиру. Лучше я

вернусь домой, чем туда. Поэтому вам нет нужды

терять своё время, ожидая меня, — отвечаю я.

— Мисс Пейн, не надо этого делать. Вам нельзя

возвращаться, ваш отец может убить вас. Он чуть это

не сделал, вы потеряли много крови. Как же вы ничего

не видите? — понизив голос, говорит он, а я

вскидываю голову, раздражённо смотря на мужчину.

— Я все вижу, это вы все обвиняете меня в чем-то

вашими этими взглядами. Заверяете, что я не

оттуда...не из его мира, и мне нет места рядом с ним.

Только вот гордость у меня есть, и если выбирать из

двух зол меньшее, то это будет отец, там я хоть не

потеряю последнего, что от меня осталось, — с болью

говорю я и разворачиваюсь от мужчины, идя в сторону

университета.

Мне хочется снова плакать от обиды, ведь каждый из

них сегодня словесно ударил меня. Каждый его

подчинённый и он сам. За что? Я ведь даже не имею

понятия за что, потому что у меня нет телефона. Я

ничего не знаю, я запуталась, и я потерялась в

собственных иллюзиях. И теперь я искромсана внутри, ведь и Ник не понимает, насколько больно уколол

меня своими словами. Он тоже не услышал меня.

Каждый из нас разговаривал со стеной, которую мы

выстроили друг против друга.

— Миша! Блять! Блять! Блять! — раздаётся передо

мной крик, и я вздрагиваю, поднимая голову на

встревоженную Сару. И через пару минут рядом с ней

появляется Амалия. И теперь они смотрят на меня, как

на приведение, а я на них. Только вот устала, даже нет

желания говорить или же рот раскрыть.

Я отвожу взгляд от их лиц и обхожу девушек, двигаясь, словно в новой игре, по коридору, сталкиваясь с

ребятами, идущими на меня. Но мои плечи

придавливает к земле, а голова полна печали и

равнодушного ответа ко всем раздражителям вокруг.

— Ну, уж нет! С нас довольно! Пошли! — меня за руку

хватает Амалия, и я вскрикиваю от боли, вырывая руку

и жмурясь.

— О, боже, — выдыхаю я, хныкая и ожидая, когда

болезненные пульсации пройдут.

— Что такое? — спрашивает Сара, и я открываю

глаза, смотря на уже перепуганных подруг.

— Пошли в библиотеку, — предлагаю я, и они кивают.

Почему-то стало очень тихо внутри, как будто на меня

опустилась невероятное сонное покрывало, окутавшее

каждую частичку тела и разума.

Мои мысли, недавно ещё кипящие от злости, обиды и

непонимания, превратились в спокойные и мерные.

Решение пришло так явно и моментально, что я слабо

улыбнулась ему, продолжая идти в молчании до

центральной библиотеки.

Легко. Стало легко и тяжело одновременно, и я

опускаюсь на пол между стеллажами, и девушки

располагаются напротив меня. Они ожидают от меня

рассказа, но я не могу...не хочу говорить об этом, а

только осторожно закатываю рукава, показывая бинты.

— Ты совсем рехнулась?! Идиотка тупая! Тупая!

Миша, я готова сама задушить тебя! Ты что...как ты

могла так поступить? Суицид! — кричит на меня Сара, и из её глаз текут слезы, а я закрываю только глаза и

качаю головой.

— Нет...подожди, сучка, я же тебе говорила, — медленно произносит Амалия, толкая в бок Сару, и

она показывает ей средний палец, всхлипывая и

размазывая по лицу тушь.

— Я говорила, что вчера её отец был невменяемым.

Он приехал к нам и требовал вернуть ему дочь, потому что она вазу разбила и сбежала. Ещё он чуть

ли не подрался с Марком, который как раз приехал, чтобы переговорить с отцом. Он начал защищать тебя, — девушка поворачивается ко мне, — и твой

отец...боже, я такого ещё не видела. Мама так

кричала, был такой ужас, он просто набросился на

брата, пока папа не оттащил его от Марка и не

выволок из дома. А ещё он кричал, что если Марк тебе