Lina Mur - Fifty And One Step Bac

готова жертвовать всем. А сейчас мне остаётся только

ждать, — вздыхаю я.

— Нет, я поверить не могу в то, что происходит. Мне

кажется, что дальше грядёт что-то очень плохое, Миша. Будь осторожна, эта твоя скрытность выйдет

боком тебе же. Я понимаю, когда влюблена, то ты

никого и ничего не слышишь...

— Сара, неправильно. Я слышу вас, я знаю и понимаю

всё, буквально все. Но я сейчас просто устала, и я

буду защищать его, потому что он этого достоин. Его

никогда в жизни не защищали, было некому. А я буду, потому что его сложность — это моя загадка, которую

я готова открывать. И пусть будет плохо, только после

бури и дождя всегда выходит солнце. Я подожду его, я

буду...

Я замолкаю, потому что меня перебивает настойчивый

звонок мобильного Ами, и она достаёт его, тут же

одними губами называя имя брата.

— Да. Где ты был, придурок? Мама всю ночь

проревела, идиот! Отец тоже был в панике! Ты...

Она прекращает свой поток брани, прислушиваясь к

словам брата, и поднимает голову на меня.

— Да, она сейчас напротив меня.

— Хм, Мишель, Марк требует тебя, срочно, — говорит

она, на что я киваю, и она вкладывает телефон в мою

руку.

Мне больно поднести и удерживать её рядом с ухом, поэтому я зажимаю телефон плечом.

— Да, Марк, — произношу я.

— Мишель! Мать твою! Я так испугался! Мне надо тебя

увидеть, я буду у университета через двадцать минут.

Никуда не уходи! Никуда! — кричит он, а я кривлюсь на

отдающуюся пульсацию в виске.

— Хорошо, — спокойно отвечаю я и разжимаю плечо, телефон падает на ковровое покрытие рядом со мной.

— И что он хочет? — недовольно спрашивает Сара.

— Встретиться.

— Хм, а ты не думаешь, что станет только хуже в

твоих отношениях? Ты и так на волоске, и этот

придурок стал причиной, — продолжает Сара.

— Вообще-то, этот придурок мой брат и он хороший, — зло шипит Ами.

— Ага, но это не мешает ему быть придурком...

— Заткнись, только я могу так его называть! Он

хороший! Он говорил этому сумасшедшему, что

Мишель достойна уважения от него, он защищал её.

Он хороший парень, он просто очень одинок и у него

болит сердце всегда и за всех. Потому что он

замечательный! А ты ни хрена о нём не знаешь! — уже

повышает голос Ами.

— Расслабься, сучка, — хмыкает Сара, и я вижу, что

другая готова врезать рыжей.

— Успокойтесь, я поговорю с ним. Нам надо решить

всё, надо прекратить это. Я не хочу, чтобы и Марк

пострадал. Он и, правда, хороший, несколько правда

переборщил со своими похождениями. Но он мужчина, ему это необходимо. И мне это надо, понимаете?

Надо уверить его, что я в порядке, — примирительно

произношу я.

— Да, но ты не в порядке, Миша! Посмотри на себя, на

призрака похожа. Твои руки...боже, ужасно. Это не в

порядке, это крайне не в порядке. И причина этому

мужчины, лучше без них, — категорично заявляет

Сара.

— И я хочу узнать, что он написал мне, — продолжаю

я.

— А ты не знаешь? — удивляется Ами.

— Нет, я даже не знаю, где мой мобильный, — качаю я

головой.

— Хочешь, я поеду с тобой, — предлагает она.

— Нет, вам не следует влезать. Это мои ошибки, и

придётся решать их только мне, а потом...не знаю, куда я пойду. Не могу вернуться домой.

— У меня будешь жить, — говорит Сара.

— Нет, у нас. Папа тебя защитит, он же видел что твой

больной. Да и сказал он, что ещё в Оттаве он

изменился. Словно его подменили. Он сказал, что

если так пойдёт дальше, то нам придётся прекратить

общение с твоими родителями. Это вышло за границы, тем более драка с Марком, вообще, отца вывела из

себя, — вставляет Ами.

— Нет, девочки, я что-нибудь придумаю. Я не хочу

подставлять вас больше. Мой отец...сама не понимаю, что с ним. Почему он так возненавидел его, почему так

злится, почему ненавидит меня, почему стал таким.

То, что я увидела вчера, было как страшный сон, в

котором главная роль отдана мне, как жертве. И если

бы я не убежала, то не знаю, что было бы дальше. И

сейчас я готова встретиться с Марком, готова к

последствиям, а потом буду ждать, — с этими словами

я поднимаюсь с места и поправляю рукава, закрывая

свои бинты до пальцев.

Уверенно разворачиваясь, я выхожу из-за стеллажей и

спускаюсь по лестнице. Я не могу больше думать и

предлагать для себя варианты. Больше нет слов, чтобы объяснять что-то. Больше нет сил, чтобы

защищать себя. Только идти, как в тумане, ощущая

тошноту и тяжесть туч надо мной. Знать, что мой отец

стал для всех чудовищем, которого необходимо

изолировать. И я не могу даже предположить, что он

сделает со мной, когда увидит меня. Да, я боюсь, страшно боюсь этой встречи, а спрятаться мне не за

кем. Да больше и не буду прятаться.

Я выхожу на улицу и иду к главным воротам, ожидая

Марка. Холодный ветер пронизывает моё тело до

сердца, но я стою, не ощущая ничего больше. С

громким визгом передо мной останавливается

спортивный мерседес и оттуда выскакивает Марк, тут

же обхватывая меня в крепкие объятия, от которых я

издаю стон боли.

— Мишель, боже, девочка, ты в порядке. Поехали, быстро в машину, — говорит он, толкая меня в салон

машины, и я позволяю ему это.

Он садится за руль и резко стартует, а я судорожно

вздыхаю, чувствуя до сих пор спазмы в руках.

— Что он сделал с тобой? Я тебе звонил! Блять всю

гребаную ночь пытался дозвониться! Где ты была? — выкрикивает он вопросы.

— Давай посидим в каком-нибудь кафе, хочу только

поговорить и выпить воды, потому что меня тошнит, — слабо подаю я голос.

— Хорошо, но потом поедем ко мне. Я переехал, — бросает он и сворачивает на оживлённую улицу.

Я молчу, не зная, что ответить. Но присутствие этого

парня отчего-то даёт мне силы и возможность дышать

легче. Наверное, когда рядом с тобой мужчина, ты

чувствуешь безопасность. Хотя с Люком я такого

никогда не ощущала, да и не было возможности

проверить его силу. Он всегда проиграет и Нику, и

Марку в этом. Потому что нет стержня, который в этих

представителях сильного пола.

Мы останавливаемся у незаметной кофейни, и Марк

выходит из машины, предлагая мне руку. Но я не могу

за неё взяться, потому что знаю, насколько мне будет