Lina Mur - Fifty And One Step Bac

выходит из машины, предлагая мне руку. Но я не могу

за неё взяться, потому что знаю, насколько мне будет

больно. Я только качаю головой и кое-как выползаю из

автомобиля, поправляя рюкзак на плече.

Мы в тишине садимся за дальний столик и делаем

заказ. Он кофе, а я воду.

— Что с твоими руками? — тихо спрашивает он, дотрагиваясь горячими пальцами до показавшихся

бинтов.

— Упала так, — я поднимаю на него голову, а он

хмурится, смотря на меня с паникой, и облизывает

губы, явно нервничая и желая услышать продолжение.

— Отец...он ударил меня ремнём, и я упала на вазу.

Она разбилась, и я поранилась...сильно поранилась, что пришлось накладывать швы, но я это не особо

помню. Потому что мне вкололи обезболивающее и

снотворное. Ами рассказала, что он набросился на

тебя. Прошу за него прощения, не знаю, какой дьявол

в него вселился, — продолжаю я.

— Ублюдок, — цедит Марк и хочет сказать что-то ещё, но перед нами ставят заказ и он замолкает.

— Давай, я помогу тебе, — предлагает он, открывая

уже бутылочку и наливая в бокал воду. Затем

вставляет туда соломку и придвигает ко мне.

— Что там ещё произошло? Ты хоть представляешь, как я испугался за тебя? Когда я сложил мозаику из его

слов: ваза, кровь, мало получила, увидит — убьёт. То

мне стало по-настоящему страшно за тебя. А ты не

отвечала. Это все случилось из-за нашего обмана? — шепчет он.

— Не совсем, это случилось, потому что он узнал, с

кем я встречаюсь. А он его ненавидит. Он разозлился, потому что отцу я предпочла его. И всегда буду

ставить его на первое место. А теперь даже его у меня

нет. Ты забрал его, — грустно отвечаю я.

— Ты всю ночь была у него? Почему не позвонила

мне? Почему...

— Зачем? Зачем ты звонил мне, зачем написал

сообщение? Что ты там написал? Почему

забрал...разрушил нас? Что я тебе сделала плохого?

— перебиваю я и выливаю на него поток своей

внутренней скорби, на что парень удивлённо

приподнимает брови, а затем издаёт истеричный

смешок.

— Разрушил? А было, что рушить? Он использовал

тебя, а ты дура, полная дура, позволила ему это с

собой сделать. Стоит ли он этого? И где он сейчас, раз

сбежал из-за конкурента? — зло шипит Марк.

— Что ты написал? — требовательно спрашиваю я.

— Не помню, — он вздыхает и запускает руку в

волосы. — Писал всё, что приходило на ум. Потому

что думал, что ты боишься меня. Но я не предам тебя, никогда не предам. Я писал...просил прощения за свой

отрыв, с которым меня поймали. Писал, что готов быть

не только другом, но и большим, ведь между нами что-

то пробежало тогда в клубе. Я чувствовал это, только

испугался, и ты не отрицай. Я писал, что готов

защищать тебя, уедем обратно в Оттаву, там будем

жить. Я спасу тебя от твоего больного отца и от

призрака, который не отпускает тебя. Это я разрушил?

Я помочь хотел так, как умею. Потому что не моя эта

жизнь. Не моя. Я не умею менять девушек, как бы ни

старался. Я хочу стабильности, и это я писал. И я

готов тебе её предложить, — быстро говорит он, а я

закрываю глаза, представляя, как это выглядело для

Ника.

— Зачем? Мне не нужен никто, понимаешь? Только он, а он теперь видеть меня не хочет. Я потеряла

его...себя...нас. Я все потеряла, и я готова бороться

только за него и себя. Я больше не принадлежу себе, Марк. В клубе я была расстроенная, а ты новый

человек. И я ненавидела тебя, потому что отец хотел

видеть нас вместе, а потом расслабилась. Ты похож

на него...немного. Вот и сравнивала ощущения. Но не

было того, что ты говоришь. Даже если и было, то я не

запомнила. А его...я помню каждую секунду рядом с

ним.

— Только где он, Мишель? Почему не борется за тебя, как ты за него? Почему только ты осталась разгребать

ваше говно, в которое, уверен, он втянут тебя? Ты

получила от отца из-за него. Ты сбежала из дома из-за

него. Твой отец настроен крайне решительно

разорвать тебя. А тебе хоть бы хны, ты несёшь полную

чушь, — мотает он головой.

— Я не знаю, где он. И ты виноват в этом, если бы ты

это все не написал...не придумал, то ничего бы не

было. Я бы разобралась...

— Ага, разобралась. Ты девушка, тебе всего

девятнадцать. С таким разбираются вдвоём, а не

поодиночке. Ты сама себя обманываешь, только вот я

все же предлагаю тебе свою защиту, потому что иного

выхода нет, Мишель. Нет его, я тоже участвовал в

этом. Да, я виноват. Да, я влез, но лишь бы тебе не

досталось. А что сделал он? Ничего. Вот твой

хвалёный принц, которому ты нужна только, как секс

развлечение. Почему вы, девушки, такие глупые, ничего не видите, ничего не хотите понимать?

Мишель, послушай, — он подхватывает пальцами мою

руку и накрывает её своей. — Поехали ко мне. Я

разговаривал с отцом с утра, он понял меня, принял

мои желания. И я покупаю квартиру, там будем жить

ты и я. Я достаточно зарабатываю, чтобы обеспечить

тебя. Обещаю, что ты сможешь уйти тогда, когда

захочешь. Только не позволяй...

Он замолкает и немного отклоняется. На лице Марка

написано удивление, затем он сдвигает брови и

возвращает свой взгляд на меня, совершенно сбитую

с толка его словами и собственной болью от

переживаний.

— А это не тот, который...да, точно он. Николас Холд, — произносит он. Внутри меня все замирает, и я резко

поворачиваю голову, видя, как Ник медленно, словно

хищник проходит мимо столиков и достигает нашего.

Я задерживаю дыхание, смотря на него с ужасом

понимания, что это ещё хуже, чем было прежде. Ещё

глубже я повязла в своих решениях. А он оценивает

обстановку, задерживая взгляд на наших руках, и

затем встречается со мной горящим взглядом, от

которого все холодеет внутри.

— Я предупреждал, крошка, и терпеть более не

намерен. Пришло время познакомиться, Марк Ллойд, но для начала, убери от неё свои руки. Потому что эта

девушка моя, — произносит он настолько чётко, что

эти слова задерживаются в воздухе, а я издаю слабый

стон.

Nineteenth

Мне кажется, что время остановилось. Я не могу

поймать ни единого жизненного процесса внутри, только смотрю на высокого мужчину, который спокоен