Lina Mur - Fifty And One Step Bac

назад, пока не наталкиваюсь на препятствие и как

мячик не отскакиваю от него.

В следующий момент всё происходит настолько

быстро, что я не успеваю осознать, что только что

произошло, как Ник уже за горло прижимает к

стеклянной витрине ресторана моего отца, пытающегося ослабить сжатие. Паника накрывает

меня полностью, и я подскакиваю к Нику, пытаясь

оттащить от моего отца, но он ещё крепче сжимает его

горло, скрипя зубами.

— Только попробуй ещё раз тронуть её, причинить ей

боль, я убью тебя. Придушу своими же руками. Всё

ясно? — шипит Ник в покрасневшее лицо моего отца.

— Ник, отпусти его...прошу...хватит, — шепчу я

истерично, бросая взгляд за спину, где уже

собираются зеваки, чтобы насладиться новым

побоищем.

— Я предупредил, — бросает Ник, освобождая отца, который начинает кашлять, растирая горло и сгибаясь

пополам.

— Папа, прекрати этот цирк. Уходи, оставь нас в

покое, — дрожащим голосом произношу я, тяня Ника к

себе и пытаясь скрыться, как можно быстрее.

— Цирк? Это ты, неблагодарная тварь, устроила цирк

там! Что ты творишь? Как ты могла так поступить со

мной? — яростно говорит отец, полностью

отдышавшись и, видимо, снова осмелев без

физического воздействия. Он наступает на меня, но

Ник толкает меня за свою спину, сжимая кулаки.

— Мистер Пейн, прошу вас следить за языком, иначе

мне придётся применить силу. Мы не хотим с вами

обсуждать ничего в данный момент. Поэтому, чтобы

никто не пострадал, лучше вам извиниться, и мы

распрощаемся, — голос Ника спокоен и даже, на

первый взгляд, очень добродушен, но я знаю...уже

слышала этот тембр. По нему я могу с точностью

сказать, что он сейчас едва держится, но подчиняет

себе свою агрессию. И причиной вновь стала я.

— А ты только и умеешь, что пугать и запугивать. Её

тоже запугал? Или так хорошо оттрахал, что она

сошла с ума? Извиняться? Перед кем? Перед

сосунком, который знает единственное, как

манипулировать людьми и обкрадывать их? Ты хоть

знаешь, кто он? Он никто, дура! Он нищий, пускающий

всем пыль в глаза! Благодаря Вуду его морду терпят

везде, но я всем расскажу, что он за урод на самом

деле! Его мать шлюха, которая скрывается ото всех, чтобы клиенты не узнали, как и этот ублюдок!

Ник уже с рыком бросает на отца, заваливая его на

землю спиной, но от удара, который уже готов был

сделать Ник, моего отца спасает Майкл, вовремя

подскочивший к нам и оттащивший Ника от мужчины

на земле.

— Папа! Хватит! Хватит оскорблять его! — кричу я, закрывая рот рукой, а по щеке скатывается слеза.

Меня нещадно трясёт от адреналина и страха внутри.

— Быстро, Мишель, в машину! Быстро я тебе сказал!

И я прощу тебя! Ты хоть подумала о матери и сестре?

Какого им из-за твоих поступков? Нет, ты думала

только о себе и этом ублюдке, который использует

тебя, чтобы навредить мне! Думаешь, ты ему нужна?

Нет! Ни капли! — орет отец, поднимаясь с земли, тяжело дыша и яростно плюясь слюной.

— Папа...

— Заткнись, я сказал в машину, или я устрою этому

уроду такую гласность, ты и представить не можешь!

Вон сколько людей, так пусть все знают, что Николас

Холд — ублюдок...

— Майкл, отпусти меня! Я уволю тебя! — сквозь шум

толпы я слышу обозлённый голос Ника, и в голове

вспыхивает мысль, которая сможет помочь мне

прекратить это.

— Хватит! Хватит, я пойду, только хватит, — плачу я, бросая взгляд на Ника, ещё минуту назад

пытающегося вырваться из рук Майкла, а теперь

застывшего и смотрящего на меня. Он переводит

взгляд на торжествующего отца, даже не пытающегося

скрыть свои чувства, а затем на меня...и я вижу такую

глубокую боль и разочарование, что задыхаюсь от

давления в груди.

Но что я могу? Что я могу ещё сделать, как не поехать

с отцом, чтобы защитить Ника? Я даже не

представляю, что он знает. И боюсь этого. Боюсь за

Ника, только за него, в голове даже нет мыслей о себе.

— Видишь, Холд. Моя дочь умная девушка, не зря я

вложил в её образование крупные инвестиции, она

всегда будет выбирать семью, а не подонка, который

никогда не знал этого и никогда не узнает. Быстро

пошли от тебя несёт гнилью, Мишель, — отец хватает

меня за руку, таща за собой, но до меня доносится

голос Ника, такой холодный и режущий во мне все, что

я упираюсь ногами.

— Каждый учится на своих ошибках. Видимо, я

никогда не научусь.

Меня словно ударяют по затылку, когда в голове на

перемотке крутятся эти слова, являя быстро

меняющиеся картинки всего, что я знаю о Нике. И

только сейчас я немного понимаю своим лихорадочно

испуганным мозгом, что натворила.

— Мишель, стерва, быстро пошли, — отец тянет меня

за собой, но я вырываю руку, бросая взгляд за спину, где вижу, как человек, который стал для меня самым

важным в жизни, уходит из неё. Тихо, не борясь за

меня, ведь я первая отпустила руку. И это открывает

глаза, сбрасывая с них пелену пережитого страха и

шоу, устроенных моим отцом.

— Нет. Ты ошибся, папа, — я поворачиваюсь к нему и

смотрю уверенно в налившиеся кровью глаза. — Ты

ошибся в себе. А мне стыдно за тебя, за того, кем ты

стал. Но я не хочу стыдиться себя из-за своих

решений, потому что если я сейчас пойду с тобой, то

завтра я сгорю в этом чувстве. Я больше не боюсь

тебя и твоих слов, потому что это всё блеф. И мне

жаль, что ты так и не понял, что ты стал для меня

отголоском, которое я не хочу помнить. А он...он стал

всем. Он намного выше тебя, да и многих, сидящих в

этом ресторане. Он уникален. Я никогда не предам

его, потому что у нас никогда не было семьи, никогда

не было любви, только деньги. Но мои ценности

изменились, папа. К сожалению, ты никогда не

узнаешь, что такое искренность и любовь. А это самое

сильное, что есть в моём мире теперь. Поэтому да

пошёл ты.

Я резко разворачиваюсь и срываюсь на бег, пока

внутри меня стучит отчаянно сердце. Но лёгкость из-за

принятого решения даёт мне силы продолжить бег до

машины, где я вижу, как Майкл уже закрывает дверь, замечая меня, и улыбается ободряюще мне, распахивая дверь и помогая мне запрыгнуть в салон.