Lina Mur - Fifty And One Step Bac

этих предрассудков.

Его рука скользит по моей талии, и я кладу свою на его

плечо, но Ник толкает меня от себя, подхватывая

другую руку, и кружит, нагибая к полу. Я откидываю

голову на эту неожиданность, моргая, но видя счастье

в его глазах, смеюсь. Он поднимает меня и начинает

двигаться, улыбаясь и играя бровями, что я уже не

контролирую эту радость, подстраиваясь под его

движения.

Окружающий мир отходит на второй план снова и

снова, как только мы оказываемся вдвоём. Его шаги, и

я вторю ему, двигаясь рядом, пока он вновь не

отталкивает меня, заставляя обогнуть его, чтобы он

поймал меня в кольцо своих рук и прижал теснее к

себе.

— Боже, — шепчу я, пряча лицо на его груди.

— Нравится? — он поднимает мой подбородок, и я

киваю.

— Более чем, — я отхожу на шаг от него, уже играючи

танцуя и чувствуя полностью в душе прекрасную

музыку, которая льётся от оркестра, начавшего играть

громче только для нас.

Ник останавливается, удивлённо смотря на меня, а

затем раздаётся громкий смех, пока он не ловит меня, чтобы продолжить наслаждаться нашим

сумасшествием вместе. Я не знаю, как долго мы так

дурачились, но мои ноги на высоких тонких шпильках

уже начали дрожать, и я просто положила руки на шею

Ника. Музыка намного быстрее, чем мы двигаемся

сейчас. Но я смотрю в его глаза, как и он в мои. Мы

замедляемся, пока полностью не останавливаемся.

— Ник, — шепчу я, всматриваясь в его лицо, такое

родное и незабываемое. И мне кажется, что вот он тот

момент, когда пришло время раскрыть себя. Все свои

секреты и чувства.

— Мишель, ты невероятная, — тихо произносит он, проводя рукой по моей спине, и достигает щеки, ласково и чувственно лаская внешней стороной

пальцев скулу.

— Ник, я... — мой взгляд зачем-то проскальзывает по

его губам и в следующий момент я замолкаю, встречаясь с неожиданным и страшным

подтверждением того, как было опасно приходить в

этот ресторан.

Моё тело моментально холодеет, и я чувствую, что

земля просто уползает из-под ног. Но сильные руки

крепче обнимают мою талию, не давая рухнуть на пол.

По спине прокатывается неприятное ощущение, когда

я, замерев, смотрю на отца, остановившегося

неподалёку от нас. Его лицо словно маска из злости и

беззвучной ярости, я вижу в его глазах безумие. Страх

последствий выводит меня из оцепенения, и я сжимаю

шею Ника руками, чтобы уберечь, как-то загородить

его собой.

— Мишель? — Ник удивлённо поворачивает к себе

моё испуганное лицо.

— Он...отец...сзади тебя, — одними губами говорю я.

Ник резко оборачивается, уверенно поднимая

подбородок на компанию мужчин во главе с моим

отцом.

— Мистер Пейн, мистер Нитрей, мистер Дорман, добрый вечер, — официально холодно произносит

Ник, кивая мужчинам.

— Мистер Холд, мисс Пейн, неожиданная встреча, — говорит один из друзей отца, подходя к нам, и с

радостью пожимает руку Ника.

— Мы рады вас видеть тут. Не хотите

присоединиться? — вторит ему второй, повторяя

движения своего друга.

— Нет. Они не хотят. Тем более, мистер Холд, не

принадлежит нашему кругу, он тут только благодаря

моей дочери, которая уже отправляется домой.

Пойдёмте, не будем портить вечер этой неприятной

встречей, — с отвращением обрывает всех отец, и я

сжимаю зубы от злости.

— И, слава богу, мистер Пейн, мне комфортно на

своём месте. Я тут не только благодаря Мишель, моей

прекрасной девушке, с которой мы приехали

поужинать. Дело в деньгах, мистер Пейн, коих у вас

немного. И только благодаря вашей дочери, я с

удовольствием оплачу ваш ужин, — незамедлительно

отвечает Ник, а я цепляюсь за его руку, чтобы не дать

ему врезать моему отцу, хотя я бы так и сделала за

такое публичное оскорбление, которое вызвало во мне

волну ярости.

— Засунь их себе в глотку, Холд, и отравись, — цедит

сквозь зубы отец и проходит мимо нас, задевая

плечом Ника, но я сильнее хватаюсь за него, жмурясь

от этого.

Как он мог? Боже, как ужасно.

— Мистер Холд, мы приносим извинения за поведение

Тревора. У него сейчас проблемы...простите, — лепечет мистер Нитрей, пряча глаза, а второй

мужчина просто кивает и сбегает от нас.

Мы остаёмся одни, и теперь я слышу, как музыка

замолкла, как и разговоры вокруг. Все слышали. Все

знают и это самое отвратительное.

Ник хватает меня за руку, ведя обратно к столу, где

уже стоит горячее. Я опускаюсь на стул, наблюдая, как

мой кавалер со злостью встряхивает салфетку и

укладывает себе на колени, хватая бокал и допивая

его до дна.

— Пожалуйста, Ник, давай уйдём, — молю я, нервно

теребя вилку.

— Нет. Мы с тобой ужинаем и продолжаем это делать, — сквозь зубы отвечает он.

— Ник...он не оставит это просто так, понимаешь?

Пожалуйста, прошу тебя, — кусая нижнюю губу, я

подаюсь вперёд и хватаю его руку, лежащую на столе.

— Пожалуйста.

Он отводит взгляд, а затем кивает, подзывая

свободной рукой официанта, и просит счёт. Я держу

его, и это придаёт силы не вскочить с места и не

убежать сейчас же отсюда. Знала, чувствовала, что

это плохая идея. Наши открытые отношения — крах

нас. И я боюсь, так сильно боюсь сейчас, кажется, что

время замедлилось, а счёт несут очень долго. Но

официант появляется, и Ник расписывается на бумаге.

Я уже позволяю себе торопливо встать на ноги, и

потащить Ника к выходу.

Мы подходим к гардеробной, где я чувствую, насколько Ник сейчас напряжён и зол. Его лицо не

выражает ни единой эмоции, но глаза. Мои любимые

глаза горят от гнева и желания терзать снова и снова

меня. И я готова, но только не здесь, не так близко к

ним.

Мы выходим из ресторана, как знакомый голос, леденящий сейчас мою душу и сковавший все тело, заставил остановиться и замереть.

— Холд, немедленно отпусти мою дочь.

Ник сильнее сжимает мою руку, продолжая идти, не

обращая ни на что внимания. Но сильный захват

моего локтя, от которого я вскрикиваю, потому что он

принёс мне тупую боль в швах и ранах, едва только

успевших затянуться, не даёт мне следовать за моим

мужчиной. Я оступаюсь и отпускаю его руку, пятясь