Где-то в середине июня Шурик начал встречать Женьку после занятий. Смущенно караулил у выхода, курил, пряча сигарету в кулаке и каждый раз оправдывался, что «случайно проходил мимо и решил проводить».
Женя была ему рада. В последнее время она начала ненавидеть одиночество. Хотелось, чтобы всегда были рядом люди. Чтобы был рядом хоть кто-то.
Однажды, в середине июля, Женя как обычно шла домой вместе с Шуриком. Сегодня у неё был тяжелый день: хоть в школе и наступили каникулы, но учителям всё равно приходилось ходить на работу и посещать скучные семинары.
– Мне бы с тобой поговорить, Жень, – смущенно проговорил Саня, когда они уже подходили к Жениному дому, – Только чтоб вдвоем…
– Да дома всё равно никого нет. Залетай, – улыбнулась Женька.
Они устроились на кухне. Саня вытащил из портфеля бутылку вина, Женя достала бокалы.
– Ну, – улыбнулась после первого тоста, – Что стряслось?
– Жень… Я тебя люблю, – выпалил Саша и замолчал смущенно.
– Я тебя тоже люблю, мой хороший, – с улыбкой ответила Женька, – Так что случилось-то?
– Ты не поняла… Я действительно тебя люблю. Давно очень. Еще тогда, с игры… Если бы ты знала… Жень, я всегда хотел, чтобы ты была счастлива. Я не совсем понимал твои отношения с Лёкой, но ты когда была с ней – улыбалась, и я смирился. Я и со своей девушкой из-за тебя расстался… Я действительно тебя люблю. Ты не думай, я ничего не прошу. Я всё понимаю. Ты… Ну, не по этой части… Но всё равно. Хотел чтобы ты знала.
– Сань…, – Женя застыла, ошарашенная. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Молодой интересный мужчина сидел перед ней, съежившись на стуле и бормотал что-то несуразное, – Сань, ты что?
– А ничего!, – вскочил внезапно, – Ты думаешь, я не понимаю? Я всё понимаю! У тебя всегда Лёка. Ты ради неё… всё. А я… Я всё равно тебя люблю. Ты самая лучшая – и я удивляюсь, как она до сих пор этого не поняла. Ты… Да ради тебя я готов… На всё что угодно готов! И мне всё равно, что ты меня не любишь. Я просто… Потому что…
Саша продолжал что-то говорить, а Женька… Женька вдруг увидела на его месте себя. Себя – старую, улыбчивую и смешливую Женьку. Которая не боялась признаться в своих чувствах, которая всем и всегда в глаза говорила правду. И что-то перевернулось в её душе. Что-то стало совсем другим.
– Сашенька, – улыбнулась Женя и взяла парня за руку, – Сашк… Давай я не буду ничего тебе говорить? Ты хочешь быть рядом со мной? Ты будь, Сашк. Ты будь. Ты мне сейчас очень-очень нужен.
…И спеть меня никто не мог заставить.
Молчание – начало всех начал.
Но если плечи песней мне расправить
Как трудно будет сделать так, чтоб я молчал.
И пусть сегодня дней осталось мало.
И выпал снег, и кровь не горяча.
Я сотый раз опять начну сначала.
Пока не меркнет свет, пока горит свеча.
***
Лёка вернулась как всегда неожиданно. Просто возникла однажды на пороге Женькиной квартиры, сияя букетом белых роз, и улыбнулась Кристине: «Приветствую врагов развивающегося капитализма. Женька дома?».
Женьки дома не было. Кристина, поддерживая уже начинающий расти живот, проводила Лёку на кухню и сама присела рядом.
– Ты где шлялась?, – спросила.
– В Караганде. Я во многих городах побывала, Кристь, – хмыкнула Лёка, – Многих людей видела, интересных таких. Но почему-то всё равно домой тянуло.
– А у тебя он есть, дом-то?, – эх, не так надо бы, не так жестко, Кристина.
– А как же, – а с Лёки как с гуся вода, – У родителей дом. Квартира моя – дом. А тут, я смотрю, мне не слишком рады?
Кристина не успела ответить. Прогремел замок на входной двери и минуту спустя в кухню в обнимку ввалились Женя и Саня.
– Привет…, – протянул парень и выпустил Женькины плечи из своих объятий. А та уже ничего и никого не видела: вспыхнув глазами, не отрываясь впитывала в себя новый Лёкин образ: и стильную стрижку темных волос, и строгие черные брюки, и совершенно потрясающую белую футболку.
– Ленка…, – прошептала, – Ленка…
– Привет, мелкая, – Лёка с улыбкой притянула Женю к себе и поцеловала в переносицу, – Ты что, не рада меня видеть?
– Что ты… Рада. Конечно, рада, – Женька засуетилась, глядя то на повзрослевшую Лёку, то на молчащего в остолбенении Шурика, то на ухмыляющуюся Кристину. А потом вдруг остановилась.
– Ну как ты, Лен?, – спросила почти спокойно и потянула Саню за руку, усаживая на стул. Сама примостилась к нему на коленки, – Как командировка?
– Какая командировка? А! Да нормально командировка, – умница, ничем не выдала своего удивления, – Я по России капитально поездила. Вы лучше расскажите, как у вас? Я смотрю, тут большие перемены без меня произошли…
– Лёка, – начал, было Саша, но Женька его перебила.
– Да, Лен. Всё теперь иначе. Мы с Сашей теперь вместе.
– Можно поздравить?, – со смешком поинтересовалась Лёка.
– Конечно.
– Ну тогда поздравляю! Молодец, Шурик, добился-таки.
Лёка ухмылялась, рассказывала про поездку, ехидно посматривала на Саню. А Женьке хотелось выгнать их всех – самоуверенную Ленку, гордо посматривающего Шурика и ехидную Кристину – и остаться в одиночестве. Чтобы никого не было. Ни-ко-го.
Постепенно всё снова стабилизировалось. Кристина помирилась с Толиком и заявление о разводе было публично порвано в клочки. Женька потосковала немного, но постоянное присутствие Сани не давало скучать, да и Кристя почти каждый день приходила в гости.
Радовала работа: с сентября Женька нагрузила себя по полной программе, добавив к основным урокам классное руководство. Радовали тетя и дядя, в гости к которым Женя и Шурик съездили в августе-месяце. Да и Саня как-то потихоньку перестал раздражать, и начал даже нравиться, и в постели с ним Женя постепенно начала расслабляться и получать хоть какое-то, но всё же удовлетворение.
Жизнь шла, и уже казалось – всё, всё устаканилось, встало на свои места, когда в один вечер судьба снова перевернулась вверх тормашками.
– Привет, – Лёка сидела на ступеньках и как-то жалко смотрела снизу вверх на уставшую Женю, – А я вот пришла… В гости. Можно?
– Заходи, – вздохнула и подала руку, помогая встать, – Что случилось?
– А что, уже нельзя зайти к старому другу без всякого повода?, – как всегда съехидничала Лёка.
– Да нет, можно. Только ты же без повода всё больше к другим ходишь. Садись. Чаю налить?
– А покрепче у тебя ничего нет?
– Коньяк. Будешь?
– Давай.
В полном молчании разлили спиртное по бокалам, так же молча выпили. Верная своим привычкам, Женька зажгла свечи и погасила свет. Пошла, было, к противоположному концу стола, но вдруг её обхватили руками и усадили к себе на колени.
