— Профессор Малфой, все готово! — зовёт его парнишка-второкурсник.
Малфой берет себя в руки и, стараясь не думать о Гермионе, проходит к котлу.
— Мистер Макмарти, — он морщится, глядя на зелёную массу: возбуждение сразу же отступает. — Зачем вы сварили целый котёл соплей?
Класс смеётся, а парнишка краснеет, как рак:
— Эм, секунду назад оно было синего цвета…
— Хм… Вы забыли помешать три раза вправо и произнести заклинание Стазиса. — хмыкает Драко. — Ничего, бывает… Оценку вы сегодня не получите, а в пятницу у вас будет возможность исправить ситуацию…
— А что делать… С соплями? — расстроенно спрашивает Макмарти.
Класс снова смеётся. Кто-то шёпотом кидает:
— Забери на подарки!
Все смеются ещё громче. Драко ловит краем глаза улыбку Гермионы, бросает на неё прямой взгляд, а она смущённо опускает голову…
Улыбается…
Как он скучал по этому…
Приятное тепло затапливает его душу.
Драко, взмахнув палочкой, уничтожает содержимое котла со словами:
— Подарок чаще всего показывает суть дарителя, подумайте над этим, мистер Симмонс…
Класс снова смеётся, но уже над тем самым шутником. А Малфой проходит по кабинету от котла к котлу, выставляя оценки.
Урок заканчивается. Вместе с учениками из кабинета выходит Гермиона. Драко провожает её долгим взглядом. Она, как обычно в последнее время, даже не прощается. Больно видеть её такой холодной, но он словно мазохист только облегчённо выдыхает. Осталось выдержать ещё один день, пережить Святочный бал и он уедет к Блейзу на квартиру на все каникулы, поближе к больнице Святого Мунго, где лечится мать.
Ему нужно время. Он забудет Грейнджер, он верит в это. Жил же он как-то без неё и прекрасно справлялся. Он должен вернуть то самое чувство равновесия, когда её не было. Он может быть сильнее своего эго, которое жаждет общения с ней.
Убрав в кабинете за нерадивыми учениками, Малфой выходит в коридор и его взгляду предстаёт странное зрелище — Гермиона, скрестив руки на груди, смеётся стоя рядом с Теренсом Хиггсом неподалёку от кабинета зельеварения. Драко забывает напрочь, что делал и куда собирался.
Что?
Он замирает, не понимая, что происходит. Вот только недавно этот ублюдок ударил её! Что она творит? Стоит в такой уверенной игривой позе, склонив голову чуть вбок, и поглядывает на него с ироничной улыбкой снизу вверх…
— Грейнджер, так ты подумай все-таки, может пойдёшь со мной на бал? Я хороший танцор, хотя частенько мне что-то мешает… — скалится этот идиот, нахально изучая её грудь и пялясь на губы.
Она закатывает глаза.
— Хиггс, тут и думать не о чем. Ты опоздал со своим приглашением!
Теренс переводит взгляд на замершего у дверей кабинета Малфоя:
— С ним что ли идёшь? — кидает он, на его лице брезгливое выражение, но он спокоен.
Черт, почему Хиггс так спокоен, а она стоит так близко к нему?
Гермиона оборачивается, краснеет и качает головой:
— Нет…
Рожа Хиггса становится ещё более довольной, а у Драко чешутся кулаки убрать это мерзкое выражение с лица слизеринца, оттащить его от Гермионы и выбить из него спесь.
— Хиггс, мне надо… В общем, иди, в субботу увидимся… — продолжает она и поворачивает к Драко. — Подожди, пожалуйста, не закрывай дверь! Я забыла в кабинете ежедневник…
Теренс засовывает руки в карманы и, насвистывая, удаляется по коридору. Малфой готов послать в него кучу проклятий, особенно после того, как замечает, что ублюдок глазеет на ножки Грейнджер.
Она подходит к Драко ближе и он выпрямляется, становясь выше и шире в плечах. Гермиона ловит это движение и закусывает губу.
Ландыши. Она так вкусно пахнет ими.
— Можно, я заберу… — Грейнджер не смотрит на него.
— Конечно… — Он открывает перед ней дверь.
Первый разговор за четыре дня.
Когда она возвращается с тетрадью, он не сдерживается. Ставит руку в проёме двери, преграждая ей выход. Гермиона вскидывает голову и их лица оказываются слишком близко, потому что он склонился, чтобы видеть её глаза.
— Что ты делаешь? — хмурится она.
Он еле сдерживает дыхание, со злостью бросает:
— Что у тебя с Хиггсом?
— Ничего.… — отвечает она изумленно. — Пропусти меня!
— Ты… Он же ударил тебя… — не понимает Драко.
— Он извинился, — тихо произносит Грейнджер.
Вот так просто — ударил, а потом извинился… Великолепно!
— Как легко отделался! Он же мразь последняя!
— Драко! — произносит она, выдыхая ему в лицо его имя, а у него встаёт в штанах…
Чёрт… Он, кажется, совершенно сошёл с ума..
Он сжимает челюсти, стараясь сдержаться и не оправить ставшие неудобными брюки, желваки играют на скулах:
— Что у тебя с ним? — Драко чувствует, как дрожит от гнева и желания…
Она слишком, слишком близко, он видит яркие крапинки в её глазах и каждую трещинку на губах, каждую веснушку на тонкой коже щёк.
Он мысленно падает перед ней… Он сам хотел быть дальше, но не может справиться с собой… Как он жалок…
— Я же сказала — ничего у меня с ним нет и не может быть. — продолжает она невозмутимо, не замечая его мучений. — В субботу он придёт помочь украсить Большой зал к Святочному Балу. Вот и все. А ты что, беспокоишься за меня или… ?
Гермиона многозначительно недоговаривает и ждёт ответа. Он молча разглядывает её лицо. Что ей ответить? Она краснеет и с вызовом продолжает:
— Пропусти, или мне придётся тебя коснуться!
Он стискивает зубы. Да, конечно, получи Малфой своим же оружием! Он отодвигается от нее, опускает руку и жестом показывает, что путь свободен.
— Я не хочу чтобы этот мерзавец снова обидел тебя… — бросает он ей в спину.
Гермиона останавливается и вдруг возвращается к нему, подходит, смотрит на него пронзительно и изучающе.
— Драко… Я не понимаю тебя… — шепчет она, стирая все звуки вокруг, и это вызывает ещё больший прилив возбуждения. — Что ты хочешь от меня? Что происходит?
Мерлин, я хочу тебя!
Хочу тебя всю полностью!
Хочу…
Он отворачивается от нее.
— Ничего, Грейнджер… Я лишь хотел предупредить, чтобы ты не слишком ему доверяла…
Она неожиданно сердито сужает глаза и шипит, наступая на него:
— Советы даёшь? Спасибо, Малфой! Точно! Вот у кого я забыла спросить, кому мне доверять, а кому нет! А то в последнее время мне совершенно не везёт… Наверно, я плохо в людях разбираюсь! Как хорошо, что у меня есть ты! Может подскажешь, с кем мне общаться? А? Малфой?
Она часто дышит, глядит ему прямо в лицо, ища ответы. Румяная, разгоряченная, облизывает красные губы. Драко сглатывает. Её страстность только ещё сильнее распаляет его. Если она не прекратит, он не выдержит эту пытку! Затащит её в кабинет и возьмёт прямо на профессорском столе!
Яркие картинки их совокупления заставляют его закусить губу и на секунду закрыть глаза. Он хватается за косяк двери, чтобы занять свои руки.
— Грейнджер! — рычит, когда немного успокаивается, и кидает в неё гневный взгляд. — Отвали от меня! Я предупредил! Всё, ты свободна!
— Это ты отвали от меня, придурок! — Драко видит, что в её глазах сверкают слёзы.
Она отворачивается и быстрым шагом уходит от него по коридору, сжимая ежедневник, как спасительный оплот. Он нервно кусает губу, провожая её взглядом.
— Малфой, ты попал… — в поле зрения появляется знакомое лицо с брезгливой улыбкой на красных губах.
Драко тут же выпрямляется:
— Паркинсон? Не сказал бы, что рад видеть тебя…
Он толкает слизеринку в сторону и захлопывает дверь. Ему нужно идти на историю магии, это один из предметов выбранных для сдачи Ж.А.Б.А., пропускать нельзя. И он шагает вперёд, не обращая внимания на прилипшую к нему Паркинсон. Тем же путем, куда поспешила Грейнджер.
— Взаимно, идиот! — отвечает Пэнси в своём грубом стиле.
Она торопливо стучит каблучками, догоняя его.
— Что тебе нужно, стерва? — кидает он своей преследовательнице.
— И что вы все находите в этой лохудре? — она смотрит вперед, где между учениками спешащими на уроки мелькают каштановые кудри и белая рубашка Грейнджер.
