И вот, наконец, голова ее вынырнула из воды. И сладки-сладкий воздух наполнил легкие. Но дельфин уносил ее все дальше и дальше в море, и Даша чувствовала, что уже у нее нет сил держаться за плавник. Голова кружилась то ли от длительной нехватки воздуха, то ли от мерных движений дельфина, раскачивающего ее вверх и вниз.
Должок
Очнулась она от недовольного голоса Сиренн.
— Твоя повелительница чуть меня без волос не оставила, — ворчала ифрит.
Даша приоткрыла глаза и увидела Сиренн, которая, нисколько не стесняясь наготы, сидела на камне и расчесывала свои длинные черные волосы пальцами. Вместо ног у нее до сих пор был черный дельфиний хвост. В остальном она выглядела, как обычно, если не считать полное отсутствие одежды.
Было тепло, даже жарко. С пронзительно-синего неба на них смотрело огромное южное солнце, а вокруг не было ничего, кроме голых скал, песка и бескрайнего бирюзового моря. Освежающий морской бриз с отчетливым запахом йода обдувал разгоряченное лицо и шевелил подсохшие волосы.
— Не сердись, Сиренн, — послышался примирительный голос джинна, от которого Даша дернулась и попыталась вскочить. Он жив! Он на свободе!
— Лежи-лежи, — мягко произнес Иббрис, и на ее лоб легла его большая прохладная рука. Даша запрокинула голову и увидела склонившееся над ней лицо джинна. Он выглядел совершенно обычно. В своей неизменной белоснежной рубашке и голубых джинсах. На его лице играла мягкая улыбка, а в серебристых волосах запутались солнечные лучи.
— Должен будешь за мою помощь! — продолжала выговаривать ему Сиренн. — Сколько еще я буду у тебя, будто девочка на побегушках?
Даша поерзала, устраиваясь поудобнее, и обнаружила, что уютно лежит между бедрами джинна. Он сидел на песке, вытянув свои длинные ноги и откинувшись назад на подставленные руки. А она лежала между его ног, устроив затылок почти на уровне его паха. И ей было невероятно удобно так лежать.
— Я думал, что ты помогаешь мне великодушно и бескорыстно, — ответил джинн ифриту, и в голосе его скользнула добродушная усмешка.
— Вот еще! — фыркнула Сиренн и тряхнула головой, пряча лицо под волной густых черных волос.
Они дружески препирались, получая от этого удовольствие, и теперь особенно было заметно, что их связывают длительные и близкие отношения. Дашу кольнула ревность. Он говорил, что Сиренн ему, как младшая сестра, но, похоже, сама Сиренн так не считала.
— И чем же я могу рассчитаться за твою помощь? — с улыбкой спросил Иббрис, отряхивая одну ладонь от песка, на котором они сидели, и запуская пальцы в Дашины волосы. — Загадывай, не стесняйся. Ведь я специалист по исполнению желаний. Чего ты желаешь, Сиренн?
В его голосе появились низкие соблазнительные ноты, от которых у Даши против воли сбилось дыхание и заколотилось сердце, хоть он обращался и не к ней. За одну эту фразу, сказанную таким тоном, она, не задумываясь, отдавалась бы ему снова и снова.
— Оставь свои шуточки для повелительниц, — неожиданно разозлилась Сиренн, вскакивая на материализовавшиеся ноги, обтянутые черными кожаными штанами.
Джинн расхохотался, и его густой басовитый хохот раскатился по пустынному пляжу.
— Если твоя повелительница уже пришла в себя, то нам пора уходить отсюда, — сказала она ровным голосом, повернувшись к ним спиной и вглядываясь в бескрайний океан. А Даша подумала о том, какая она, Сиренн, удивительная. Одновременно сильная и хрупкая, гордая и уязвимая. Неужели Иббрис не видит ее чувств? Или делает вид, что не видит?
— Куда нас переместить? — спросил Иббрис с готовностью.
— Я бы предпочла оказаться где-нибудь поближе к цивилизации. Может на какой-нибудь курорт? Бали? Сейшел? Фиджи? — предположила Сиренн.
— Домой… — робко заикнулась Даша.
— Нет, домой пока нельзя, — вздохнул Иббрис. — Наор и его подручные в первую очередь будут искать нас там.
— Но ты можешь загадать оставшиеся два желания, и я тогда я тот час же верну тебя домой, — напомнил он спустя минуту, прерывая повисшее тягостное молчание.
Даша отрицательно покачала головой. Яна вернется только через десять дней. За это время, возможно, что-то изменится. А пока, она тоже хотела бы добраться до благ цивилизации, таких, как телефон и душ в первую очередь.
— Тогда решено, — хлопнула в ладоши Сиренн, оборачиваясь и подходя к ним. — Я знаю одно райское местечко неподалеку от Тайланда.
Она опустилась на колени и принялась писать на мокром песке строчки непонятных цифр и букв, а закончив, выжидательно посмотрела на Иббриса.
Он, внимательно изучив письмена, кивнул головой, и она тут же исчезла. Только что сидела на песке и р-раз! Как туман растаяла в воздухе.
Даша восхищенно выдохнула. Чудеса продолжались.
— Ну? — проговорил джинн. — Теперь наша очередь. Готова?
Даша, сглотнув, посмотрела на джинна. Перемещение, которое устроил ей маг, прошло для нее совершенно незаметно. Лишь мгновенно изменилась обстановка вокруг. Но теперь ей вдруг стало страшно.
Джинн, задумчиво посмотрев ей в глаза, привлек ее к своей груди и потянул обратно на песок.
— Прости меня, — шепнул он, зарываясь ладонью в ее волосы. — Он напугал тебя? Что он сделал тебе?
— Это ты прости меня, — всхлипнула Даша, давая волю слезам. После всего пережитого пружина напряжения начала раскручиваться, и рыдания сами рвались из груди. — Это я во всем виновата! Сбежала на работу, не предупредив тебя, а потом… потом…
— Тише, тише, тш-ш-ш, — Иббрис держал ее крепко, прижимая к своей груди и уверенно оглаживая по затылку и спине. — Все позади. Больше я тебя от себя не отпущу.
— Я разболтала твое имя ифритам. О-они бы-ы-ыли так добры-ы-ы и ы-ы-ы… — Даша уже заикалась от рыданий, но ничего не могла с собой поделать. Страшные воспоминания о захлестнувшем ее огне, о холодной круглой комнате на вершине башни, о вбитых в стену кандалах и головокружительном падении настигли ее, пронизывая всю душу первобытным ужасом, в пучину которого она погружалась все глубже.
Иббрис больше ничего не говорил, лишь гладил по спине и целовал залитые слезами глаза и щеки, помогая пережить, удерживая ее на поверхности и не давая захлебнуться своим страхом. Он был здесь, рядом, и все остальное было уже не важно. Даша нашла губами его соленые от морского ветра и ее слез губы и прильнула к ним.
Огромная синяя птица вновь уносила ее в небеса, прочь от мрачного замка на обрыве над бурлящим морем, прочь от мечущих молнии синих глаз злого мага, прочь от обжигающих снарядов огненных ифритов.
А его губы нежно ласкали ее, скользя по губам и прихватывая кончик языка. Даша сама не заметила, как рыдания переросли в стоны страсти, а по телу прокатилась горячая волна желания. Она толкнула джинна на спину и, оседлав его, принялась покрывать его лицо поцелуями, ловила губами его дыхание и жадно слизывала крошечные крупинки морской соли с его скул. Он хрипло застонал, стискивая в ладонях и ее талию и запрокидывая голову. Разве она сможет загадать желания и отпустить его навсегда?
Ее била крупная дрожь, но она гасила ее, прижимаясь к его телу так сильно, словно хотела слиться с ним, навсегда раствориться в нем. Поцелуев ей было мало, и она, не помня себя, вылизывала его шею, оставляя на коже влажные дорожки от своего языка. А он, извиваясь под ней от ответного желания, стонал все громче, беспорядочно скользя ладонями по ее телу и подставляя ее губам и языку шею.
Его нежные руки проникли под толстовку и, обласкав лопатки и поясницу, нырнули под резинку спортивных штанов.
— О-о-о, — Даша задохнулась от предвкушения, помогая ему стягивать с себя заиндивевший от морской соли спортивный костюм.
Не в силах сосредоточиться на крошечных пуговках его рубашки, она рванула тонкую ткань, помогая себе зубами, чтобы скорее добраться до его груди, обрисовывать языком контуры твердых мышц, сомкнуть губы на горошинке соска, ощущать, как подрагивает его живот под ладонями.
— Даша, Да-а-аша, что ты со мной делаешь? — застонал он, выгибаясь, когда она скользнула языком во впадинку пупка, нащупывая руками застежку джинсов.
