У Адель сегодня выходной. Прости, забыл сказать, что тебя заберет Жиль. Он мой хороший друг. С ним ты в безопасности.
Я споткнулась.
В безопасности с ним?
Я нажала кнопку отправить и сразу же получила ответ.
Я имею в виду, что он хороший водитель. Почти такой же хороший, как я. ;)
Я рассмеялась, последовала за Жилем к машине и сделала мысленную пометку, что нужно немного пошатнуть самооценку Ремингтона, когда я наконец-то увижу его.
Мы ехали уже десять минут по направлению к загородному дому Ремингтона на Монмартре, когда я заметила, что Жиль каждые несколько минут поворачивает голову и смотрит в зеркало заднего вида. Его глаза были надежно спрятаны за стеклами очков. Повернувшись на сиденье, я вывернула шею, чтобы проверить, что его там так беспокоит. И не увидела ничего необычного. Машин в это время дня почти нет.
Я откинулась на спинку сиденья, в животе спиралью свернулось беспокойство, которое я ощущала последнюю неделю. Я погрузилась в размышления, поэтому, когда Жиль неожиданно развернул машину и рванул по объездному пути, я вскрикнула и меня тряхнуло на сиденье. Раздался гудок и визг колес по асфальту.
— Что происходит? — спросила я, прижимая руки к груди и бросая взгляд в окно и обратно на Жиля.
— Просто избегаем сумасшедших водителей на дороге, — голос низкий, грубый и очень громкий. Он ему очень подходит.
Я снова выглянула в окно. Жиль ехал по узкой улице, часто посматривая в зеркало заднего вида. Когда «Пежо» притормозил на светофоре, машину неожиданно сильно тряхнуло. Я закричала, закрывая голову руками и пряча ее между колен.
О, Боже, О, Черт возьми, Боже!
Наступила тишина. Единственное, что я слышала, это как пульс грохочет у меня в ушах и свое затрудненное дыхание.
— Жиль? — позвала я, немного приподнимая голову и оглядываясь.
— Все в порядке, мадам Майклз, — его голос звучал напряженно. Я осторожно опустила руки, и заглянула за его сиденье. — Все в порядке, — сказал он, набирая номер на телефоне.
Несколько секунд спустя, он уже тихо разговаривал с кем-то по телефону. Мой французский не очень хорош — жаль, что я не прилагала усилий в его изучении, хотя моя мать настаивала на том, чтобы разговаривать со мной и с моей сестрой на ее родном языке — и «опасность» и «машина» это все, что мне удалось понять. Затем он начал говорить еще тише, и я наклонилась вперед. Это было чересчур любопытно и, возможно, грубо с моей стороны, но если речь шла обо мне, я должна была знать.
— Я не разглядел лицо, — говорил Жиль. — Идиот умчался прежде, чем я успел разглядеть номерной знак. Затем… — Она в порядке. Пауза. Она спросила, но я не сказал ей.
Неожиданно я почувствовала, как ярость наполняет меня. Руки на коленях сжались в кулаки и меня начало трясти от затаенного страха. Беспокойство, которое я ощущала уже некоторое время, распространялось в груди, и к тому моменту, когда мы приехали к Ремингтону, я была готова взорваться.
Что если… что если…
Я покачала головой, когда все возможные варианты пронеслись в голове.
Если этот человек, кто бы он ни был, преследовал меня… но нет, я не настолько знаменита. Я слышала, что моделей преследуют, но я всего лишь капля в море модельного мира.
Мне необходимо поговорить с Ремингтоном, пока я не свела себя с ума вопросами.
Оторвавшись от разглядывания рук, я поняла, что Жиль стоит возле двери, смотрит на меня и ждет. Я не могла понять, о чем он думает, так как его глаза по-прежнему были надежно спрятаны за стеклами очков. Я перекинула ремешок сумочки через плечо и позволила помочь мне выйти из машины, вложив свою ладонь в его руку. Каким-то образом мои нервы слегка успокоились.
Селена
Когда я вошла в дом, Ремингтона не было ни в гостиной, ни в кухне, но я слышала голоса, доносящиеся откуда-то из внутренней части дома.
Я поднялась на второй этаж в поисках ванной. Плеснула себе воды в лицо, схватила несколько бумажных полотенец и опустила крышку унитаза, где просидела некоторое время, успокаивая нервы. Затем быстро подправила подводку на глазах, нанесла блеск на губы, затолкала всю косметику обратно в сумочку и вышла из ванной. Прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, у двери в ванную стоял Ремингтон.
Белая футболка плотно облегала его руки и грудь, а голубые джинсы подчеркивали мускулистые бедра.
Снизу доносились голоса, визжали дети, а затем раздался такой заразительный смех, что мне захотелось побежать вниз и присоединится к ним.
Но Ремингтон снова был Мистер Напряженность.
— Ты в порядке?
Я прислонилась к стене рядом с ним и откинула назад голову.
— В порядке ли я? Хмм. Нет. Не совсем, — я повернула голову в его сторону, чтобы посмотреть на него, делая вид, что спокойна, но глубоко внутри все во мне переворачивалось, когда я вспоминала случившееся по пути сюда. — Что происходит, Ремингтон?
Он опустил руки и встал передо мной, прижав одну руку к стене возле моей головы. Наклонился вперед и провел носом по моему подбородку.
— Ничего, о чем бы тебе стоило волноваться.
Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание, борясь с дрожью, путешествующей по моей спине.
— Это имеет какое-то отношение ко мне?
Он прижал вторую руку с другой стороны от моей головы, захватывая в плен, и губами прижался к моей шее.
Я застонала, поворачивая голову набок.
— О Боже, Ремингтон, — мои пальцы запутались в его волосах, — ты пытаешься отвлечь мое внимание, Сен-Жермен, — я прикоснулась губами к его губам, целуя его, перед тем как отстраниться. — Я хочу знать.
Он прижался лицом к основанию моей шеи, его теплое дыхание согревало мою кожу.
— Давай поговорим об этом позже, ладно?
— Нет.
Он отодвинулся, чтобы посмотреть на меня.
— Не сейчас. Позже, когда тут не будет детей.
Я обиженно фыркнула, отрывая взгляд от него, чтобы посмотреть в сторону лестницы.
— Отлично. Никаких увиливаний?
Он обхватил мой подбородок рукой, возвращая мое внимание к нему.
— Никаких увиливаний.
Когда мы спускались по лестнице, Адриан увидел отца и меня, и помчался к нам, заскользив, чтобы остановиться возле нижних ступенек.
— Селена! — закричал он, и на его личике заиграла милая улыбка, в которую я влюбилась в первую же секунду, когда увидела эти зеленые глаза.
