— Отведите меня к синьору Росси, — резко выпаливаю, не в силах контролировать разбушевавшиеся эмоции. Мужчина лишь неодобрительно смотрит на меня, но не двигается с места. Ну что за дом-то такой? Здесь я все время чувствую себя отбросом общества. — Пожалуйста. Это очень срочно.
Охранник лениво подносит рацию ко рту и что-то быстро говорит на итальянском, не сводя с меня пристального взгляда, а спустя пару минут жестом велит следовать за собой. Мы заходим в темное помещение, и я ненадолго останавливаюсь, пытаясь сориентироваться в пространстве.
Откуда-то сбоку доносится звук ударов, и шестым чувством я понимаю, что это Росси. Быстро поворачиваюсь на шум. Оставляя охранника с его криками позади, вбегаю в узкий коридор. Нервно сжимая в руке телефон, будто завороженная следую на приглушенный свет. Уже слышу низкие стоны Рафаэля, его сдавленные хрипы сливаются с глухим звуком ударов. Наконец, захожу в помещение, оказавшееся тренажерным залом, и невольно прикипаю взглядом к следующей картине: мой несостоявшийся свекор с остервенением лупит по груше, влажная, покрытая потом грудь вздымается от тяжелого дыхания, а литые мышцы соблазнительно перекатываются под кожей, отчего татуировки превращаются в подвижные инсталляции. Мое дыхание замедляется, и от волнения, что во мне вызывает этот дьявол, я облизываю пересохшие губы. Как же исцелиться от этой нездоровой реакции на него? Трясу головой в попытке выбросить из нее ненужные мысли и, набрав полные легкие воздуха, уверенно шагаю прямо к источнику своих проблем.
— Как это понимать? — не выдержав, громко выпаливаю я.
Рафаэль прекращает истязать грушу и вытирает рукой пот со лба, лениво поворачиваясь в мою сторону. Широкие плечи тяжело вздымаются, и я слышу его шумное дыхание. Одним взглядом он избавляется от охранника, что влетает в зал вслед за мной. Мы остаемся наедине, и у меня отчего-то начинают трястись поджилки. Но я быстро беру себя в руки, решительно делаю шаг навстречу и трясу перед его лицом новым телефоном.
— Что за хрень?
— Не нравится? — рокочет Рафаэль, и я неосознанно выдыхаю громче положенного, залипнув на его мужественных губах.
— Нет. Не нравится, — заявляю, пытаясь казаться уверенной и смотреть ему в глаза, а не на язык, что сейчас скользит по нижней губе. — Что вообще вы устроили? Оставили меня одну неизвестно где, подослали своего кудрявого пса с горсткой таблеток, позже еще это, — возмущаюсь, жестикулируя с айфоном. — И зачем надо было писать эту гребаную записку? Матвей мог прочитать ее!
— Я хорошо провел с тобой время. Это мой тебе подарок. Думаю, ты заслужила его, — небрежно бросает он, кивнув на телефон, и начинает разматывать перебинтованные кисти.
— Заслужила?! Думаете, меня можно купить?! — шокировано выдыхаю я. — Может, еще будете шантажировать этим?! — Испепеляю его взглядом, а от бессилия хочется снова забиться в истерике. — Дорогие подачки оставьте своим шлюхам!
— Не понимаю, почему ты так злишься. Или боишься, что мой сын узнает, что его невеста трахается, как элитная шлюха?
От его слов у меня перехватывает дыхание. Остатки выдержки мгновенно улетучиваются в неизвестном направлении, и я швыряю телефон прямо в Рафаэля, но он вовремя уворачивается.
— Подонок! Жаль, что промахнулась! С удовольствием разбила бы этот кусок металла о твою голову! — выплевываю с особой ненавистью и быстро устремляюсь прочь.
Однако мне не дают далеко убежать, потому что уже через пару мгновений ощущаю жесткую хватку на шее и оказываюсь прижатой грудью к стене.
— Я, кажется, просил тебя поумерить свой нрав! — рычит мне на ухо и сгребает волосы на затылке в кулак, вырывая у меня сдавленный крик. — Отвечай.
— Иди к черту! А команды будешь раздавать на своей псарне!
Дергаю плечами, пытаясь отстраниться от обжигающего тела, но Рафаэль сам резко отшвыривает меня в сторону. Едва удержавшись на ногах, отступаю как можно дальше от взбешенного хищника. Только вот бежать здесь некуда. Его яростный взгляд наполнен мрачным огнем черных опалов. Горло словно сдавливают невидимые тиски, и тело отказывается слушаться, погружаясь в омут первобытного страха и паники. Росси делает резкий выпад и снова хватает меня за шею. А потом грубо наклоняет над столом, сильно впечатывая в него грудью. Я не могу сдержать шипения от резкой боли, оказывается, худшее ждет меня впереди.
Этот урод задирает платье и, не церемонясь, отвешивает жесточайший шлепок по заднице. Кажется, мое тело разбивается на мелкие осколки. Не в силах сдержать крик, я до металлического привкуса во рту прикусываю губу, но подавить боль, что мне причиняет этот подонок, не получается.
— Я предупреждал, как не стоит со мной разговаривать?! — приговаривает он, новым ударом оглушая мое сознание.
— Мне больно! — истерично выкрикиваю и пытаюсь высвободиться, чтобы хотя бы попытаться призвать этого ненормального к адекватному поведению.
— Для такой дрянной стервы этого недостаточно! — едва не рычит он мне на ухо, обдавая тяжелым дыханием и сильнее стискивая шею. — Если не хватило отцовского воспитания, я добавлю! — Впечатывает свою ладонь так, что я пребольно врезаюсь бедрами в стол.
Слезы сами собой рвутся из глаз. Я больше не в силах сдерживать ни их, ни эмоции. Страх. Боль. Ненависть. Только они сейчас пульсируют в душе. Я сегодня же покину это адское пристанище.
Порка тем временем прекращается, стальная хватка ослабевает, давая мне возможность двигаться. Я вскакиваю на ноги и со всей ненавистью, что прожигает меня изнутри, плюю Росси прямо в лицо. И даже не успеваю пожалеть о своем поступке, как этот зверь впивается в мои губы, прикусывая их до крови. Рафаэль не целует, нет, он в буквальном смысле пожирает меня, сдавливая мощной лапой и без того саднящую шею. Мне жутко больно, но даже физический дискомфорт затмевает неистовая ярость. Если бы мне сейчас дали в руки нож, я бы, не раздумывая, вонзила тот ему в глотку.
— Зачем ты меня провоцируешь?! — тяжело хрипит мне в рот Росси, вновь сминая губы в жадном поцелуе.
Его дикость заставляет меня дрожать, а низ живота сжиматься в мучительном спазме, словно мое тело обвивают колючей проволокой. Этот мужчина вызывает во мне гамму жестоких эмоций. Он подчиняет мою ярость, оборачивая ее против меня и заставляя отвечать на свою грубость. Я не замечаю, как сама уже вцепилась ему в волосы и атакую его рот, погружаясь в порочное пекло. Наши языки сплетаются, дыхание смешивается, а животные звуки, вырывающиеся из нас, сливаются воедино. Только вот когда его рука начинает стягивать трусики, меня словно обдает холодной водой. Преодолевая нездоровое возбуждение, я изо всех сил заряжаю коленом Рафаэлю между ног. Охнув от неожиданности, он хватается руками за пах, а я на сдачу отвешиваю ему хлесткую пощечину.
— Что, мать вашу, за ерунда тут происходит?!
Я каменею, боясь даже вдохнуть. Сердце застревает в горле, когда я смотрю на Матвея, во взгляде которого читается бушующий гнев.
Что я же натворила…
Глава 13
РОКСОЛАНА
— Какого хрена, отец?! И это ты распинаешься мне о чести?! — Матвей в два шага сокращает между нами расстояние и грубо дергает меня за руку, пряча себе за спину. — Ты трогаешь мою девушку! Мою невесту! По-твоему, честно так поступать со мной?! Так выглядит долг чести?! — срывается он на крик и сильнее сдавливает мне руку, отчего я сильно закусываю изнутри щеку.
Правда, стоит мне покоситься на Рафаэля, и причиненная женихом физическая боль отходит на второй план. Он буквально уничтожает сына взглядом. Губы сжаты в тонкую линию, а царственная поза демонстрирует спокойствие. Но это только внешне, я слишком хорошо вижу бушующую в его глаза опасную черноту. Мужчина молчит, даже не пытаясь оправдаться.
— Так вот почему мне нельзя жениться… ты просто решил сам трахнуть невесту сына! Твою мать… — истерически выдает Матвей. Он опускает голову и недоверчиво качает ей, но потом резко выпрямляется и решительно смотрит на отца. — Знаешь, что? Я женюсь на ней. Слышишь?! Она моя! — продолжает кричать парень и дергается в сторону отца, но я впиваюсь в его руку, без слов умоляя не делать глупостей. — А свои деньги можешь засунуть себе в задницу, — рычит он, играя желваками, и тычет в отца пальцем. — Ноги моей больше не будет в твоем доме!
