— Привет. — доносится со стороны, а я чуть было не давлюсь от неожиданности.
Поворачиваюсь и вижу перед собой Хиро. Как он здесь оказался? Ноги мгновенно становятся ватными, а волнение начинает гулять по венам, разносясь по всему телу.
— П-привет. — заикнувшись, шепчу я, разглядывая парня с головы до пят.
Он стоит в черно-белом полосатом свитере и свободных чёрных штанах.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он, подходя ближе.
— Воду пью.
— Ага, заметно. — он рассматривает меня, облокотившись о столешницу, и теперь нас разделяет меньше метра.
— Я, наверное, пойду. — тараторю я, опуская голову, и прохожу мимо.
Сероглазый хватает меня за запястье, останавливая. Он прислоняет меня к столу, сам становясь передо мной.
— Удобно? — спрашивает он, усмехнувшись.
— Что? Стоять?
— Нет. Удобно ходить в моей рубашке после секса с моим братом?
— Твоей? — мои брови ползут вверх.
— Да, Бека, в моей.
Хиро проводит по швам, по пуговицам, и чуть отодвигает воротник.
— Может снимешь, а то как-то некрасиво. Хардюше точно не понравится, уж поверь.
— Если бы я знала, что она твоя, я бы ее не надела, честно.
— Как ты вообще умудрилась?
— Он уснул, а я хотела пить. Случайно зашла в ванную, и это первая попавшаяся чистая вещь, клянусь.
Хиро внимательно слушает меня, и заправляет прядки волос за уши, трогая тыльной стороной мои скулы.
Мне кажется, что я слышу какой-то шум позади нас, но не могу ни на чем сосредоточиться, когда он стоит так близко, и обжигает мою кожу своими прикосновениями и прерывистым дыханием.
— Что, мать твою, здесь происходит?! — голос Хардина резко ударяет по ушам.
Я с силой отталкиваю Хиро, и взволнованно смотрю на полуголого обтатуированного парня, который, кажется, готов убить нас обоих.
========== Глава 16 ==========
Pov Hero
— Два грамма, сколько будет стоить? — спрашивает молодой парень в дорогом костюме, только что подошедший ко мне.
— Три сотни. — спокойно отвечаю я, рассматривая красно-зелёные стены заведения.
— Триста? Гонишь? Что так дорого? — вскидывая брови вверх, возмущается блондин.
— Дешевле только крек в подворотне, а это –чистый кокаин. — я облокачиваюсь локтем о стену. — Поэтому, либо ты берёшь сейчас, либо уходишь, думаешь, возвращаешься, и я продаю тебе не два грамма за триста, а всего лишь один, и уже за пятьсот, понимаешь?
— Сукин сын. — усмехается он, и тянется в свой карман.
— Я, конечно, рисковый, но не настолько. — шепчу я, останавливая его. — Через пять минут в туалете. Иди. Я подойду.
Парень кивает и отходит от меня, а я же стараюсь делать вид, что ничего не произошло, и я просто побеседовал с каким-то мимо проходящим человеком, допустим, о покере или, не знаю, о погоде.
Хоть и все охранники казино знают, кто я такой и чем занимаюсь, так как владелец и непосредственно их начальник — это Рашад, на которого я и работаю, но камеры, под которыми все это происходит, являются моей головной болью, ведь если кто-то захочет их просмотреть и увидит что-то подозрительное, то меня закроют, и очень надолго.
Именно поэтому я сижу за этой стойкой, как дебил, изображая из себя хоста, который принимает гостей, общается с ними, но моя главная задача: толкнуть дурь, как можно больше и дороже, с чем я прекрасно справляюсь.
На сегодня это последний вес, который у меня остался, и я могу спокойно выдохнуть и отправиться домой, чтобы отоспаться.
Продать за вечер полкило порошка в 10 раз дороже, чем он стоит на улицах, чистой воды мастерство, я считаю. Ну, или, как говорят простые люди: наебалово.
Благо большой поток людей позволяет быстро избавиться от товара.
Некоторые берут на компании, разом и много.
Встретив на входе и проводив до игральных столов и автоматов ещё порядка десяти гостей, я направляюсь в уборную, где меня ждёт клиент.
Постучав в дубовую дверь, я вхожу, заметив того самого блондинчика и его рыженькую подружку. Симпатичная.
— Ох, чувак, мы заждались. — с горящими глазами говорит он, потирая руки, а девчонка выпускает смешок изо рта, оглядывая меня с макушки до пят, и обратно.
Я достаю заветный для них пакетик и трясу им в воздухе, и, кажется, ещё немного, и у них потечёт слюна. Знакомое чувство. Слишком недавнее чувство.
— Бро, гони уже сюда. — он тянется за ним, но я поднимаю руку вверх, и парень не может достать его, ибо ниже меня на голову уж точно.
Честно, я бы убил своего дилера за такое поведение, когда уже нахожусь на стадии тряски и полной нужды, но я почему-то забываю, что был таким же, и мне весело немного поиздеваться над нами.
Был таким же… Очень надеюсь, что реально был.
— Деньги вперёд, мальчик. — надменно произношу я, хотя человек напротив старше меня лет на 10.
Возможно, я просто завидую, что они могут получить кайф, а я нет.
Моя последняя доза была практически смертельной.
И если бы Хардин не нашёл меня тогда в комнате, то я бы не стоял тут. Я бы гнил в могиле.
Первые месяцы на реабилитации я думал: сука, почему я не сдох?
Сейчас мне легче, но все равно, каждый гребанный день я борюсь сам с собой, со своими желаниями, со своей зависимостью, со своими редкими, но ломками.
Блондин судорожно протягивает мне бумажки, которые определяют наши жизни. Бумажки, ради которых мы учимся, рвём жопы, страдаем, работаем. Бумажки, которые решают все.
Я опускаю правую руку, забирая деньги левой. Он молниеносно выхватывает гибкий пластмассовый квадратик из моих пальцев, и раскрывает зип-лок, делая несколько ровных дорог кредитной картой.
Собираюсь выйти, но женская рука меня останавливает.
— Подожди. Уйдёшь, когда мы закончим. — бархатный голос обволакивает уши, и я присаживаюсь на кожаный диван цвета карамели, смотря в пол.
Она даже представить не может, как же мне, блять, сложно находиться здесь, когда они нюхают в нескольких метрах от меня.
Мышцы чуть ли не сводит.
Я закрываю глаза и сжимаю кулаки, стараясь заглушить все порочные желания внутри. Не могу сорваться, я сильнее этого, это прошлое, прошлое.
Шмыганье носом и блаженные стоны словно откидывают меня назад, в те времена, когда меня не волновало ничего вокруг.
Я думал тогда только о том, как бы забыться и не вспоминать, что мой лучший друг гандон, девушка, в которой я души не чаял, изменила мне, унизив меня на всю школу, мать не могла даже смотреть в мои глаза, потому что не понимала, что творится с ее сыночком, который когда-то гонял в футбол и был душой компании, а теперь не общается ни с кем, отец променял семью на шлюху, скорее даже шлюх, и брат, с которым вы понимали друг друга без слов, становится конченым эгоистом и пиздит тебя вместо боксерской груши каждый раз, когда его что-то не устраивает.
Всем было похуй на меня, и мне стало похуй на себя тоже.
И только когда я чуть не умер на глазах Хардина, он изменил своё отношение ко мне, вспомнив, что я все-таки его брат.
Он поддерживал меня все полгода, звоня каждый день, напоминая о том, что я кому-то нужен. И я благодарен ему за это сейчас, стараясь забыть о том, каким же он был мудаком.
В самый сложный период моей жизни все отвернулись от меня.
Все думали, что у меня все зашибись.
Идеальная семья, ахирительные отношения с братом, ну, подумаешь, телка бросила, с кем не бывает.
Никто и не хотел узнать, что у меня творится на душе, хотя…
Я помню, Бека пару раз подходила ко мне на вечеринках и спрашивала: «Хэй, Хиро, ты чего такой грустный?», «Что с тобой?», «Почему ты сидишь отдельно?».
И мне на долю секунды показалось, что я правда ее волную, но, думаю, она подходила лишь потому, что с ума сходила, да и сейчас, уверен, сходит, по Хардину, как и он по ней, а я так, дополнение к нему.
Не было ни дня, чтобы он звонил, и не рассказывал хоть что-то о Ребекке.
И это стало чем-то неотъемлемым, я стал фантазировать про неё, представлять, рисовать образ в голове, вспоминать, какой я ее запомнил.
