- Сучка рыжая, - цедит Эд, впиваясь в извивающуюся девушку. – На меня у неё нет времени, а ходить по клубам и трясти жопой у неё время есть. Пойду-ка я, проветрюсь.
- Может не надо, Эд, - вцепляюсь в его предплечье. – Ты сейчас зол и выпил. Не лучшее состояние для общения с обиженной девушкой.
- Я в норме, Строгач, - сбрасывает преграду, встаёт и направляется в центр танцпола, разрезая собой пространство и расталкивая плечами попадающих навстречу.
Мы наблюдаем, как он подходит со спины к Насте, подстраивается под её движения, обхватывает руками и прижимается всем телом, огибая собой её округлости. Девушка замирает на мгновение, напрягается, а затем облокачивается на Эда, откидывает голову ему на плечо и позволяет себя вести. Музыка заканчивается, и тут же в воздухе вьются протяжные ноты медленной песни, завывающей печалью о несчастной любви.
Парочка топчется на месте, качается на волнах протяжного звука и всё ближе втирается друг в друга. Анастасия поворачивается к нему, оплетает руками шею, утыкается лицом в ключицу и выгибается под ладонями Мерца, гладящего широкими мазками спину. Последние такты шелестят молчанием и на них обрушиваются вибрирующие басы. Эд отстраняет Настю что-то говорит ей на ухо, и они идут на выход, держась за руки.
- А павлиньи танцы другана принесли свои плоды, - ухмыляется Трошин, - салютуя в воздухе стаканом.
- Либо Настенька перебрала на душу, либо бортанёт его на самом интересном месте, - остужаю радостный запал Пахи.
- Либо… - тянет он, - решила дать идеальному болту шанс вкрутиться в заточенную под него резьбу.
Глава 38
- Я не понимаю баб! - Эд вваливается в офис помятым, взъерошенным и с расцарапанной мордой лица. – Всё было зашибись! Мы поехали к ней, выпили вина, всю ночь трахались, как кролики, а утром она обвинила меня в том, что я воспользовался её нетрезвым состоянием и принудил к сексу! Херня! Ни такая она была и пьяная! Шла ровно, язык не заплетался, и отсосала сама, прямо в лифте! Пришлось несколько минут держать блокировку дверей, чтобы они не брякали на уши и не прищемили ей зад.
- Ну, то, что она отсосала тебе в лифте, уже говорит о переизбытке градусов, - встаю на сторону девушки, потому что какой бы помятый он не был, а глаза масляные, словно таз сметаны сожрал. А мне завидно. Мало того, что Таисия, сука, к себе не подпускает, так ещё поощряет брачные танцы утырка Рохтера. – Мог бы сделать выводы и остановиться, а не изображать ушастого ёбыря, тыкающегося во все дырки.
- Я ничего не говорил про все дырки, - щурится Мерц. – Откуда информация?
- У тебя на роже всё написано. Куда, сколько и в каких позах, - нервно отпиваю горький кофе. Знаю я пристрастия Эда. Отметиться везде, где получится. – Мало она тебе шкурку попортила. За то, что ты с ней делал, тебя ещё битой надо было отходить.
- Злой ты, Стасик, - наконец перестаёт маячить своим довольным рылом и садится на стул. – Другу поддержка нужна, а ты…
- Твой вялый член поддерживать уже не надо, - цежу и делаю вид, что перечитываю отчёт. – Он до вечера будет бездыханным висеть. Ему даже пописать помощь нужна.
Да. Злой. Я трахаться хочу, страдаю по потерянной любви и активной в прошлом жизни, а он тут трясёт праздничными, воздушными шарами с растяжкой и надписью о сытой ночи. Вот как можно быть таким эгоистом?
- Я сделал Любе предложение, - бьёт под дых Паха. Нет. Я рад за друзей, но в данный момент их удачи очень болезненно воспринимаются мной. Как серпом по яйцам. Быстро, больно и много кровищи. – Она согласилась и утром мы подали заявление в ЗАГС.
- Когда свадьба? – оживляется Эд.
- Двадцать второго сентября. Решили не тянуть.
Чёрт. Вот вообще нет слов. Почему??? Почему Трошин признался во всех грехах, и ему рука, сердце и секс в придачу, а я… Где справедливость? Где долбаное равноправие? Где понимание и прощение? Где всё принимающая любовь до смерти, когда и в горе, и в радости?
- Стас, дружище, у вас тоже всё наладится, - покровительственным тоном вещает Паха, заметив мою перекошенность. – Таисия остынет, переболеет и обязательно вернётся. У неё же глаза пульсируют любовью. Такое не подделаешь.
- У неё пульсирует уже на Рохтера, - выплёвываю, сжимая столешницу. Представляю на её месте шею женишка и делаю это в разы усерднее.
- Ничего у неё не пульсирует, - присоединяется к Пахе Мерц. – Видел я. Тоска блёклая, как у глубоководной рыбины. И Сашеньке, козлу недоделанному, улыбается заморожено, словно под анестезией. Так что перестань себя накручивать и бесится. Недельку-две подождёшь, а потом ломанёшься в бой с пробуксовкой. К весне вторую свадебку сыграем, или третью.
- Ты уже ломанулся. Полрожи стесал пробуксовкой, - намеренно стараюсь его уязвить, то к свадьбе он готовится.
- Настя очень долго купалась в обиде и злости, а разыщи я её сразу, она бы давно в рот мне смотрела.
- Не смеши, - ухмыляется Пашка. – Чтобы рыжие в рот смотрели? Они от темперамента взрываются, а ты хочешь послушную овечку получить. Ладно. Давайте по порядку. С тобой, Строгач, всё ясно. Ждём, наблюдаем за объектом и готовим план по завоеванию крепости. С тобой, Эдик, сложнее. Ждать поздно, наблюдать не эффективно, а завоевание не прокатит. Сдаваться придётся, мужик, по всем фронтам. Выкладывай информацию.
- Там и рассказывать нечего. Двадцать четыре года, с исторического перевелась на языковой, работает в филиале японской компании переводчиком, зарплата приличная, окружение желтокожее.
- Ну и расист ты, Мерц, - порицаю шутливо. - Арийские корни шалят?
- Да не расист я, - возмущается друг. – Ничего не имею против коренастых мужиков с узкими глазами, но они ей все в подбородок дышат, так что с ними у неё не вариант.
- Вспомни Котьку с Катюхой, - привожу пример. - У них разница в росте в двадцать сантиметров, и не в его пользу. С первого курса в сюси-муси играют. Он к ней на матчи по баскетболу ходит, она к нему на вольную борьбу в лёгком весе.
- А ты можешь представить Настюху в обнимку с кавалером, нюхающим её дезодорант? Вот и я нет.
- Значит, заваливаем Анастасию цветами, билетами в театр и на выставку, - загибает пальцы Паха. – Обратись к Маше, она пробьёт самое лучшее и добудет то, что невозможно добыть. Доставку из приличного ресторана можно заказать к обеду, и везде карточки с мольбой о прощении. Ползать на коленях, так со вкусом.
- По-другому нельзя? – недовольно сводит брови Эд.
- Твоё: «прыгай крошка, прокачу на жеребце», здесь не сработает. Жеребец сегодня уже был - драный кот от него остался. Теперь поджимай хвост и ласково урчи, как котёнок.
Павел с Эдуардом обсуждают план сдачи, а мне на почту приходит отчёт по моей маленькой, гулящей сучке. Два часа в ресторане. В десять вечера вернулась домой. Рохтера не пустили даже за ворота. Целомудренное прощание за ручку. Утром встреча с дизайнером интерьера. Дизайнер – женщина лет сорока. Сори за гулящую сучку, маленькая моя.
Просматриваю фотографии, натыкаюсь на картину с девушкой в белом платье, и меня осеняет идея, способная вернуть Таисию в мой дом. Нахожу в интернете индивидуальное обучение рисованию, отправляю запрос и заказываю всё необходимое по списку к уроку. Никаких готовых картин, никаких номеров по раскрашиванию. Я нарисую свою мышу маслом, воссоздав её заворожённое лицо, восторгающееся закатом на море. Она обязательно оценит, простит и подпустит к себе, а если нет, буду рисовать, пока не простит.
Глава 39
Таисия
- Мне плевать, что занавески в цветочек сейчас не модно. В столовой и в кухне будут висеть именно они.
Маме подруги тоже говорили про не модно, попивая вино в гостиной и брезгливо осматривая разноцветные подушки. Они все предпочитали дорого-богато и не понимали маминой любви к лёгкости и романтизму. Я была так рада, когда в каталоге нашла похожую ткань с мелкими, полевыми цветами.
