И Гойл не придумал ничего лучше, как бросить диадему в огонь.
– Нет! – хором закричали Рон и Драко.
Но было уже поздно. Это был просто крестраж, брошенный всего лишь в адский огонь, который может его уничтожить. И уничтожил.
– Твоя мааааааать, – закричал Рон, когда в огне четко выделилась голова Волан-де-Морта. – Что это за херня, Малфой?
– Понятия не имею, Уизли, это же мой тупой дружок выкинул этот фокус!
Раздался отчаянный вопль, а затем ребят обдало теплой, практически горячей, волной, и отбросило назад. Огонь вырвался наружу, нарушая магическую целостность комнаты.
– Вот черт, – выругался Драко, когда комната начала саморазрушаться.
А Гермиона продолжала бежать по коридорам. Тело горело практически адским огнем, а перед глазами чернота. Но она все равно спешила, ведь Рон всегда играл нечестно.
Сердце сжалось, ведь стена, что скрывала вход в секретную комнату, была разрушена.
– Драко? – осторожно позвала девушка. А в ответ тишина. – Малфой.
Она нашла в себе смелость и заглянула внутрь.
– Святой Гордик, что тут было? – приложила она пальцы к губам.
Выручай-комната была сама на себя не похоже. Пол покрывался трещинами и дрожал, накренившись, В центре зияла огромная дыра, что утаскивала в неизвестность все, что к ней спозлало. С потолка падали камни. Предметы, заботливо спрятанные тут в свое время, горели и скользили по наклонной – в бездну.
Но мальчишек тут не было.
Гермиона прикрыла рот рукой, чтобы подавить рвущийся наружу вопль боли, как вдруг услышала слабое ругательство. Вглядевшись вперед, она увидела, что в самом центре комнаты, из дыры, появилась сначала одна рука, ухватившись за край, а потом вторая, с фамильным перстнем.
– Драко!
– Грейнджер? – белобрысая голова покзалась над краем.
Еще одна рука показалась, а следом и вторая.
– Гермиона? – Рон тоже цеплялся за жизнь.
Гойл был мертв.
Грейнджер раздумывала, как ей добежать до центра комнаты, чтобы ее тоже не засосало внутрь. Чтобы пол под ногами не начал разрушаться. Чтобы камень не упал на голову.
И Драко понял ее тараканов в голове.
– Не смей! – закричал Малфой. – Дура, не смей! Уходи! Спасайся!
Но Гермиона, зачерпнув в грудь побольше воздуха, ринулась вперед.
– Правильно, Гермиона, не слушай этого хорька! Спаси меня! – вопил Рональд.
– Грейнджер, тут нельзя колдовать, целостность нарушена! – кричал Драко. – Спаси себя!
Но она бежала вперед, ловко маневрируя. Легла на пол, ухватившись за неровность, и протянула руку Драко.
– Нет! Уходи! – прогонял ее Малфой.
Но Гермиона упорно к нему тянулась, и вот она смогла ухватиться за его локоть и потянуть на себя.
– Идиотка! – кричал Рон. – Ты должна меня спасать!
Гермиона с жалостью посмотрела на бывшего друга:
– Он моя семья.
И что-то в глазах Уизли потухло, и что-то загорелось в глазах Малфоя. Как утопающий, он вцепился в соломинку-Гермиону.
– Рон? – раздалось где-то позади.
– Лаванда? – обрадовался рыжий. – Лаванда, помоги мне!
И Лаванда, как и Гермиона, замерла на пороге, оценивая ситуацию. И инстинкт самосохранения победил:
– Нет! – крикнула девушка и убежала.
А Рон смотрел, как Гермиона вытаскивает Драко буквально с того света. И вот он уже не висит над огненной пропастью, цепляясь за что угодно. А Рон висит. И только сейчас Уизли понял, что что-то сделал не так. Но так и не понял что. Он не понял, в какой момент потерял друзей.
– У вас тоже не будет долго и счастливо, – бросил Рон. А затем оттолкнулся и полетел вниз, где огонь заботливо его ждал, в полете облизывая пламенем.
Драко первый пришел в себя и потащил Гермиону на выход, пока тут все к чертям собачьим не рухнуло.
– Почему я? – спросил Малфой, когда они откашлялись и вернулм дыхание в норму в коридоре.
– Я же сказалаа, ты моя семья, – Гермиона пыталась быть максимально равнодушной.
Драко дернулся, словно защемил нерв. Рука коснулась ее живота, и лицо его тоже дрогнуло.
– Темный Лорд твоя семья.
Ее щеки запылали, но она набралась смелости. Можно быть храброй в последний раз. Она подарит ему правду, а потом заберет ее, как это делал сам Драко несколько раз.
– Он твой.
Рука, гладящая ее по животу, замерла.
– Спасибо, но нет, Я с тобой даже не спал. Скажи это Нотту, может, он поведется.
– Наш последний раз, – прошептала Гермиона и стала пятится назад.
– Грейнджер? – Драко медленно, но неизбежно надвигался на девушку.
– На Рождество.
– Когда ты узнала?
– В феврале.
– И не сказала мне?
– Но я ведь вернулась!
– Но не ко мне! – от впритык подошел к ней.
– Прости меня, – прошептала девушка.
Вместо ответа он ее поцеловал. Так нежно и сладко, будто они снова студенты. Будто он просто подловил ее во время дежурства и пригвоздил к стенке. Будто не было войны за этими стенами.
– Я никогда не прощу тебя, – прошептал он.
– Я всегда буду любить тебя, – подумал он.
– Для нас окончилсь война, – сказал Драко.
– То есть? – не поняла Грейнджер.
– Я забираю тебя и мы трансгрессируем в безопасное место, и мне плевать, что где-то тут твой святой Поттер, – прорычал Драко.
Он думал, она начнет с ним спорить, но на коротко кивнула. Вот тут ему бы заподозрить неладное, но он слишком счастлив. Он видит, как она поднимается на носочки, как ее губы тянутся к его губам, и Малфой закрывает глаза, в последний момент подмечая, что ее глаза подозрительно влажные.
Ее теплое дыхание коснулось его губ, тонкие пальцы левой руки зарылись в его волосы на затылке. А потом она прошептала в самые губы, невесомо касаясь его виска палочкой:
– Обливиэйт.
Отошла назад, пряча палочку и кутаясь в мантию.
– Блять, Грейнджер, ты постоянно плачешь, – Малфой снова был самим собой. – Ох, черт, – согнулся блондин, – схватившись за левую руку.
– Я найду тебя, Драко, – пообещала девушка и побежала. Ей надо было найти еще Гарри.
Она не знала куда идти, поэтому поспешила в кабинет директора. И столкнулась с Поттером.
– Я так рада тебе, – улыбнулась девушка, крепко обнимая друга.
– Снегг умер, – как-то грустно сказал Гарри. – В визжащей хижине был убит Нагайной.
– Что ты делал в кабинете директора?
– Снегг дал мне несколько воспоминаний. И мы были правы, тогда, в библиотеке. Я должен умереть.
– Но осталась еще змея!
– Держи, – Гарри протянул подруге сверток с мантией-невидимкой и распределяющую шляпу.
– Я не вижу меча.
– Поднимись в класс прорицания, там Невилл. Он мог бы быть на моем месте. Думаю, он справится.
– Гарри, может ты не так все понял, и тебе не нужно… умирать?
– Я видел, как Дамблдор говорил об этом Снеггу. У меня нет выбора, если мы хотим победить.
– Гарри, – заплакала Гермиона, обнимая друга.
Блаженная минута, а потом он стал выкарабкиваться из ее объятий.
– Я тебе поздравляю, – улыбнулся друг.
– Гарри, – очередной всхлип.
– Реддл дал мне час. Чтобы я пришел к нему, и мне пора.
– Он ведь убьет тебя! – они сильнее сжала руки на его плечах, впиваясь ногтями.
– В этом и смысл, Гермиона.
Он поцеловал ее в копну волос и поспешил уйти, но Гермиона смотрела ему в спину и плакала.
– Пожалуйста, – обернулся друг. – Не могла бы ты не плакать и не смотреть на меня? – он взъерошил волосы пятерней. – Я не смогу уйти, если буду чувствовать твой взгляд.
Она кивнула, закрывая глаза. А когда открыла, его уже не было. Еще одна потеря на сегодня.
Гермиона поспешила в класс Прорицания, как просил Гарри. И Невилл там действительно был.
– Что тут происходит? – шепотом спросила она у Лонгботтома.
– Мадам Трелони предсказывает будущее.
– Она же бесполезна в этом плане, – хмыкнула Гермиона.
– Она уже полчаса повторяет пророчество.
– Мы все его уже наизусть выучили.
– Да, но…
– Невилл, слушай, – перебила его девушка. Она наклонилась к друг и зашептала в самое ухо.
