— У меня есть для тебя небольшой подарок. — Джейк достаёт из кармана коробочку с логотипом «Тиффани». Он открывает её, и я вижу изящный серебряный браслет с подвесками. — Примеришь?
К глазам подступают слёзы, когда замечаю на одной из подвесок заглавную букву «К». Другая — маленькая книга — переливается в свете фонарей. Третья — самолётик.
— Спасибо, Джейк! — я порывисто обнимаю его и незаметно утираю слезинки в уголках глаз. — Ты такой замечательный человек!
— Надеюсь, он принесёт тебе сегодня удачу, чужестранка. — Джейк шепчет мне и тоже обнимает.
Спустя несколько секунд его объятие становится крепче, и я смущённо отстраняюсь. Беру у него браслет и надеваю на запястье левой руки, замочек застёгивается, и украшение повисает на мне приятной тяжестью.
— Джейк, он просто волшебный! — я вожу рукой из стороны в сторону, любуясь, как весело позвякивают подвески. — Спасибо!
— Хватит уже меня благодарить. — Джейк смущённо смотрит в сторону. — Я рад, что тебе понравилось, но если ты и дальше будешь меня благодарить, мне станет ещё более неудобно. Поэтому просто улыбайся весь вечер, и мы в расчёте.
Я одариваю его самой искренней улыбкой и беру под руку.
— Ну что, пойдём, расскажем миру о твоей книге? — он заговорщически подмигивает.
Мои внутренности опять скручиваются. Но теперь, рядом с Джейком, который источает уверенность и беззаботность, я чувствую себя немного спокойнее.
— Пошли. — тихо говорю я, и мы отправляемся в сторону галереи.
Мы идём молча, потому что я мысленно повторяю слова своей речи. Когда мы подходим к месту, фотографы оказываются заняты лимузином и выходящими оттуда людьми в дорогих костюмах, поэтому мы беспрепятственно проникаем внутрь, оставшись никем незамеченными.
Мы входим в совершенно белое помещение, с высокими потолками и большими окнами. Стерильная белизна галереи неприятно ассоциируется у меня с операционной. Яркие лампы освещают редкие полотна на стенах. На мой взгляд, картины слишком рассредоточены, но, видимо, это сделано нарочно, так как взгляд, ища за что бы зацепиться, сразу останавливается на произведениях искусства.
Мы проходим чуть дальше и оказываемся в просторном зале. В середине расставлены стулья, а перед ними возвышается что-то наподобие кафедры. Она похожа на те, за которыми я читала лекции в университете. В зале собралось уже достаточно много незнакомых людей. Меня охватывает сильное беспокойство, когда я представляю, как стою за этой кафедрой и пытаюсь донести суть своей книги в нескольких предложениях.
Борясь с желанием немедленно покинуть это место, я рассеяно вглядываюсь в лица людей. Слева от нас стоит стол с угощениями, а официанты разносят бокалы с шампанским. Я останавливаю одного из них и беру бокал. Джейк следует моему примеру. Когда я залпом выпиваю своё шампанское, то слышу позади нас русскую речь. Чуть не поперхнувшись поворачиваюсь и вижу Анну Старец. Она стоит рядом с Кириллом и держит его под руку. Они очень подходят друг другу — оба выглядят элегантно в чёрном. Немного дольше, чем следовало бы, я рассматриваю Кирилла. В дорогом чёрном костюме он кажется «своим» в этом море роскошно разодетых людей. Верхняя пуговица его рубашки расстёгнута и можно рассмотреть часть татуировки на его шее. Я хорошо помню, как водила по ней пальцами, когда мы вместе лежали в постели в его квартире в Москве. Это татуировка змея, которая обвивает красное яблоко. Запретный плод всегда так сладок, пока ты не распробуешь всю горечь грехопадения.
Анна разговаривает к каким-то мужчиной, а Кирилл со скучающим видом осматривает толпу. Через секунду наши взгляды встречаются. Я вижу, как выражение его лица меняется. От скучающего и высокомерного, оно становится… радостным? Его губы изгибаются в подобие улыбки. Потом он переводит взгляд на Джейка, обнимающего меня сзади за талию. Он хмурится, радостное выражение исчезает.
Мне становится неуютно, я отворачиваюсь и мягко высвобождаюсь из объятий Джейка, который увлечённо рассматривает картины и не замечает перемену в моём настроении. Через пару минут я слышу позади нас голос Анны:
— А, Кира, вот и вы! — я нехотя поворачиваюсь и вижу, что они с Кириллом подошли к нам. Она всё ещё держит его под руку. Мне это не нравится.
— Добрый вечер. — сухо отвечаю я.
— Как вам наше мероприятие? — интересуется Анна на русском, не обращая внимания на моё неприветливое выражение лица.
— Тут очень просторно. — выдавливаю я и вижу, как губы Кирилла изгибаются в усмешке.
— Да, согласна с вами. Более подходящего помещения для проведения нашего мероприятия сложно представить. — она обводит довольным взглядом зал полный людей — Организаторам пришлось действовать быстро, ведь, обычно, такие события планируются не меньше месяца. Но Кирилл настаивал на том, чтобы мы провели презентацию как можно скорее. А вы знаете, как сложно ему отказать. — Анна улыбается и весело подмигивает мне.
— Да, я знаю, — цежу я сквозь зубы.
— Ваш дядя неприлично упрям во всём, что касается его творчества! — она поворачивается к Кириллу и игриво приподнимает бровь.
По выражению его лица нельзя сказать, о чём он сейчас думает. Кирилл надел одну из тех масок, которые так часто использовал на публике. Я не знала, забавляет ли его вся эта ситуация, или смущает. Вежливое и немного скучающее выражение застыло на его лице.
— Познакомьте нас с вашим спутником, — продолжает Анна уже по-английски. Её, видимо, совсем не угнетает наша с Кирилом неразговорчивость.
— Это Джейк. — показываю ладонью на парня, стоящего рядом со мной и не понимающего ни слова из того, что мы только что сказали.
— Рад познакомиться! — Джейк улыбается и протягивает руку сначала Анне, потом Кириллу.
— Я тоже очень рада познакомиться с другом Киры! — щебечет Анна и пожимает протянутую руку. — А этот неприветливый молодой человек рядом со мной, — Анна показывает на Кирилла. — Кирилл, дядя Киры. Он тоже писатель.
— Интересно встретить родственника Киры, — Джейк дружелюбно протягивает руку, и я с удивлением наблюдаю, как Кирилл пожимает её.
Как же мне надоела эта история с нашим родством! Я уже сто раз пожалела о своём спонтанном вранье год назад в кабинете декана. Вранье, которое с лёгкостью подхватил Кирилл и теперь пользовался им при всяком удобном и неудобном случае.
— Мы очень дальние родственники, — зачем-то поспешно вставляю я.
— Значит, у тебя семья писателей? Ты не рассказывала. — Джейк с интересом уставился на меня.
О, Боже, я готова сквозь землю провалиться!
— Да. — неожиданно я слышу голос Кирилла. — Я был её наставником с детства, — он вроде бы улыбается, но я вижу недобрый блеск в его глазах. — Она всегда была такая упрямая, не хотела становиться писателем, но в итоге я настоял. У девчонки есть талант.
Я вижу, как Анна прячет улыбку. Конечно, ведь она думает, что я не написала ни строчки из романа, лицом которого теперь стала. Я чувствую, как к щекам приливает краска.
— Кирилл, не смущай свою племянницу, — тихо говорит Анна, похлопывая его по плечу.
— Как скажешь, дорогая, — Кирилл сладко улыбается ей и обнимает за талию. Теперь очередь Анны засмущаться. Через слои тонального крема на её лице проступает лёгкий румянец.
Я пристально слежу за руками Кирилла на её талии. Он, конечно же, сразу это замечает. Перевожу взгляд на него, потом обратно на неё. Кирилл смотрит на меня с жестокой усмешкой. Мне надоели эти дурацкие игры. Что он хочет мне показать? Что он волен делать всё, что хочет? Я и так это знаю и не собираюсь и дальше подвергаться унижению.
Я беру Джейка за руку и говорю:
— Рада была пообщаться, но мы хотим приобщиться к современному искусству, — тяну парня в сторону. Я уже почти отвернулась, когда слышу голос Анны:
