Слово "малыш" он произнес особенно, странно я бы сказала. И от этого стало еще хуже. Я уже почти задыхалась от волнения и страха.
Лишь только когда за ним захлопнулась дверь, смогла перевести дух.
— Дина, что у вас здесь творится?
Роман увел меня на кухню. Заварил чай. Потом передумал и нашел бутылку вина.
— Я бы и сама хотела знать, что здесь происходит, — ответила я, выпивая залпом целый бокал. Даже вкуса не почувствовала. — Но мне кажется, это не Энтони стрелял.
— А кто?
— Мама.
Мне не верилось, что я смогла озвучить свою страшную догадку. Сказала и замерла.
— Ты же слышал, Горский сказал, моя мать совершила ошибку. Он тоже в курсе.
— Эти слова могли означать и другое. Например, ошибкой была свадьба с Энтони. Почему ты об этом не подумала в первую очередь? Интуиция? Или я чего не знаю?
— Интуиция, — на автомате повторила я.
На следующий день, после больницы, я отправилась на фирму отца. Как оказалось, меня ждали раньше. Все накинулись с расспросами, и Павел Николаевич еле увел меня в кабинет, отмахиваясь от остальных сотрудников. Видимо сразу понял: отвечать нелегко.
Усадил за стол. Идеальный порядок вокруг, никаких лишних и ненужных безделушек, обычное офисное помещение, а все равно здесь царил уют.
Взглянула на фотографию, стоящую рядом и слезы обожгли глаза. На ней отец, Кира и я. Сразу вспомнился тот день, когда мы с Кирой нашли-таки общий язык. Отец быстро настроил фотоаппарат и, установив его прямо на кухонном столе, прижал нас к себе. "Мои девочки", как выразился тогда он.
Конечно, получились на фотографии мы нелепо. Не накрашенные, одетые по-домашнему, я с ужасным растрепанным хвостиком на голове, а Кира в фартуке. Но от того момент казался более живым, теплым, наполненным нашими эмоциями.
— Конечно, работа отлажена, но пока Олег в больнице именно ты Диночка должна взять на себя управление, — отвлек Павел Николаевич, которого я почти не слушала.
— Я?
— Да ты. Не волнуйся. Все будет хорошо.
— Просто я не в курсе всех дел и боюсь ошибиться, — замялась я. — У меня опыта мало.
— Не ошибетесь.
У помощника отца было больше уверенности, чем во мне самой. Я с удовольствием поменялась бы с ним местами.
— Хорошо, сделаю все, что в моих силах.
— Вот и отлично. Осмотрись пока. А я скоро вернусь и обсудим что да как.
Я кивнула, радуясь возможности побыть немного одной. Откинулась на спинку кресла, выдохнула. Хотел отец моего участия в делах фирмы, так и вышло, горько подумалось мне.
***
Мама появилась на пороге к вечеру. Молча прошла в гостевую комнату, где стояли собранные чемоданы. Мы с Романом только переглянулись так же молча. Быстро Горский вытащил ее. Обсудить дела на фирме придется позже, когда рядом не будет лишних ушей. Стоило попытаться еще раз с ней поговорить, но я решила подождать.
— Ты останешься? — с надеждой в голосе спросила, убирая тарелки в посудомойку.
— Останусь, правда, отлучусь и возможно буду поздно. Задолжал другу, — виновато развел он руками.
— Ладно, тогда не забудь взять ключи.
— Главное не ссорьтесь. Проблем и так выше крыши. Ненужные склоки ничего не дадут.
— Постараюсь.
Стоило Роману уйти, как мама спустилась на кухню. В халате, с мокрой головой.
— Твой этот ушел? — спросила она.
— Не этот, а Роман, — поправила я.
— Без разницы. Мне он сразу не понравился.
— Зато понравился Диканов? Племянник Горского. И Роман в первую очередь должен нравиться мне, а не тебе.
— Уже не важно, ты упертая, вся в отца. Смотрю в этом доме мне не рады.
— А ты как хотела после всего? Почему Горский тебе помог? Сейчас мы одни, можешь рассказать.
Она подошла к окну. Обняла себя за плечи.
— Ты много не понимаешь Дина. Жизнь сложная штука.
— Так объясни! — вскипела я. — А лучше скажи, что не ты стреляла! Скажи мама!!!
Как же я ждала ответа. Ждала, когда она развеет мои подозрения, и мы сможем обсудить ситуацию, попытаемся найти выход. Попытаемся в любом случае. Я усмирю свой гнев, я не отвернусь, ведь мы не чужие люди. Но она по-прежнему молчала.
— Мама, пожалуйста, ответь.
Эта тишина звенела в ушах, давила. Она медленно повернулась в пол-оборота ко мне. На глазах слезы. Я поразилась. Равнодушие и холодность исчезли бес следа. Или это очередной спектакль? Я не знала, чему верить. Я хотела правды! Пусть горькой и болезненной, но правды.
— Ты права, — сказала она, — стреляла я.
Комната поплыла перед глазами, заставляя ухватиться за столешницу. Я пожалела, что вообще спросила.
— Почему? Деньги? Та история про проигрыш, правда?
— Отчасти да. Только проиграла я. Его деньги.
Господи! Сколько же мерзости творится в этом мире из-за денег! Хотелось немедленно указать ей на дверь. Однако сдержалась. Ведь твердо решила поддержать и помочь.
— Почему бы тогда просто не одолжить? У того же Горского, например? Или рассказать мне и отцу. Мы бы нашли выход. Зачем было устраивать маскарад?
— Потому что я никогда не отличалась особым умом. Да и сумма велика. О такой не просят, когда знают — отдавать будет нечем.
— Но ты попросила? У Горского?
— Да. И совершила ошибку. Вся поездка в Австралию оказалась ошибкой. Энтони совершенно не тот мужчина, с которым я хотела бы провести жизнь.
— Да он уже, какой по счету совершенно не тот мужчина?
— Ты права. Но не перебивай. Я хотела уйти от него. Честно. Но и испробовать шанс заработать деньги тоже хотела. Не вдаваясь в подробности, деньги я взяла в сейфе без спроса. Энтони даже не знал, что мне известен код. Думала, верну, не заметит.
— Заметил, — вставила я.
— Да. Ведь в кабинете стояла камера, о которой я и не подозревала.
— Если ты вернула долг, почему Энтони прилетел с тобой, раз вы даже не женаты?
— Не все так просто. Денег я не получила. Пока. Горский не из тех, кто просто так разбрасывается деньгами. А я давно не та девчушка, кружившая ему голову когда-то. Он потребовал услугу.
— Убить отца?
— Что ты, нет, конечно. Иван скользкий тип, но моими руками убивать Олега ему было ни к чему. А вот заполучить кое — какие документы…
— Постой! Ты выкрала у отца важные документы?
— Нет. Не смогла. Энтони требовал возврат денег, Горский бумаги. Я думала вытеснить Киру. Таким способом убила бы двух зайцев: доступ к бумагам, а может и деньги, тогда Горский оказался бы не удел. И заодно вернулась бы в семью. Молодость уходит, мне нужен надежный тыл. Но твой отец колебался. Тогда в кабинете все вышло случайно. Я была на нервах. А он зачем-то решил похвастаться перед Энтони своим оружием. Мужчины, одним словом. Не знаю, что на меня нашло. Я просто от всего устала. Понимаешь? Сильно устала. И стрелять хотела не в отца.
Ничего я не понимала. С каждым маминым словом все больше погружаясь в зыбкое болото.
— Чем ты думала? — спросила я.
— Я не думала. Я нажала на курок. Кто же знал, что твой отец отпихнет Энтони в сторону и сам попадет под пулю. Не состоявшийся муженек оказался трусом. Я пригрозила, что все обвинения лягут на него, что это он в порыве ревности решился на отчаянный шаг. И он поверил. Дальше ты знаешь.
— Что ты натворила мама?
— Время вспять не повернешь, — смахнув слезинку, сказала мама. — А документы я обязана раздобыть. Горский обо всем догадался. В любом случае еще допросов я не вынесу. А когда Энтони найдут…
Она замолчала.
— Просто не мешай, Дина. А лучше помоги. Я ведь всё-таки твоя мать. Обещаю — после уеду.
Не мешай. Тоже говорил и Горский.
— Что именно за документы?
И снова молчание.
— Те самые, которые помогут утопить дело твоего отца.
Мы обе вздрогнули. Роман стоял в проеме дверей и смотрел на мать в упор.
— Ведь Горский не прощает обиды. А твой отец однажды перешел ему дорожку. Был и другой путь — выдать тебя за Диканова. Сомнительное решение конечно, да смотрю, твоя мать хваталась за все варианты, один глупей другого. Я позвонил следователю, разговор записал на диктофон. Не был, конечно, уверен, что вы Наталья заговорите именно сегодня, но, вам нужна была помощь Дины в поиске той самой заветной папки и вы собирались давить на жалость. Я прав?
