Lina Mur - Fifty And One Step Bac

И мы танцуем, танцуем первый раз за все время среди

знакомы, его знакомых, и мне хорошо. Я отбрасываю

от себя разговор с Люси, с Райли. Они лишние в моей

голове, только он и я, как и планировалось.

— Спасибо, что взял меня с собой, — тихо произношу

я, поднимая голову с его плеча.

Ник странно смотрит на меня, останавливаясь, а затем

хватает за руку и с такой скоростью выводит из зала, что я едва успеваю перебирать ногам, чуть не падая, подхватывая платье. Он, как будто что-то ищет, крутя

головой, и выходит на улицу, кивая прогуливающимся

знакомым, продолжая идти.

— Ник...

— Ещё немного, — бросает он, ускоряя шаги, а я уже

бегу рядом с ним.

Он останавливает, и я врезаюсь в него, быстро дыша.

Он смеётся, беря моё лицо в свои ладони.

— Спасибо? Это ты мне говоришь спасибо за этот

балаган? Нет, крошка, нет, это тебе я должен быть

благодарен. Тебе, только тебе. И я не могу...пока не

могу сделать это там, чтобы все видели. Но когда-

нибудь обещаю, что и это мы покажем им, — с этими

словами, разрываемыми его прерывистым дыханием, он прижимает ко мне губами. Я охаю от

неожиданности, от такой невероятной силы, и

обхватывая его за шею, целуя его в ответ. Я снова

тону в его губах, отрываюсь от земли и теряю связь с

реальностью. Его поцелуи становятся острее, жёстче, он с напором ласкает мой язык, губы, прикусывая их, посасывая, и я издаю стон от страсти, пробежавшей

по телу.

— Не верю в это. Не верю и хочу помнить. Тебя хочу

помнить, — шепчет он между поцелуями, покрывая

ими моё лицо, опускаясь к шее. — Хочу оставить на

этом теле миллион поцелуев, миллион отпечатков, возобновлять их снова и снова. Боже, Мишель.

Я начинаю смеяться под градом его слов, его губ, и

отклоняю голову назад, открывая глаза. И Ник

улыбается, он сейчас настоящий, а не напряжённый и

ожидающий нового эксцесса. Он мой.

— Ник, я так хочу кое-что тебе сказать. Только прошу

тебя...

— Я тоже, Мишель. Я тоже хотел бы тебе кое-что

сказать, но я боюсь, что ты не примешь этого.

Испугаешься меня, и я потеряю тебя, — перебивает он

меня, повторяя мои мысли, которые постоянно сидят в

голове.

— Не испугаюсь, Ник. Обещаю, что не потеряешь. Что

ты хочешь мне сказать? — с напряжением спрашиваю

я, смотря на его лицо. Его глаза, блестящие минуту

назад от страсти и желания, потеряли это чувство, теперь же они наполнены страхом.

— Ник...

— Все зашло очень далеко, Мишель. Намного дальше, чем я предполагал, но я доверяю тебе. Я...раньше я

так этого боялся, а сейчас...всё изменилось. Я верю в

тебя, верю так сильно, что боюсь. Я говорил тебе, что

я... — он замолкает, обдумывая свои слова, он сильно

нервничает, сжимая мою талию руками, и я хочу

облегчить это состояние.

— Не бойся, я с тобой, — нежно произношу я, и целую

его губы с особой чувственностью, затем ещё один

поцелуй в уголок губ. — Пойдём медленно по словам.

Новый поцелуй, и он вздыхает, обнимая меня, и я

вдыхаю аромат его одеколона на шее, целуя и её.

— Крошка, моя маленькая крошка, куда же ты попала

со мной, — в его таком тихом и едва различимом

голосе я слышу невероятную боль, но сглатываю

неприятное покалывание в горле, поднимая голову и

улыбаясь, делая вид, что ничего не заметила и не

услышала.

— Сегодня прекрасный вечер. Но если ты не против, может быть, мы его продолжим дома? Мне так хочется

побыть с тобой, поваляться на диване, поговорить о

глупостях, целовать тебя, и просто забыть о том, что

существует вот этот мир. Если твоя мама не обидится, мы можем уйти пораньше? — спрашиваю я.

— Да, мы поедем прямо сейчас. Потому что и я устал

быть тут, это все не для меня. Мне хорошо в своём

логове, хорошо видеть там тебя. И я должен

извиниться за свою сестру. Я знаю, что ты мне

соврала. Люси...я сегодня говорил с ней, пригрозил, но

она...тут все несколько сложнее. И об этом мы тоже

должны поговорить, но я хочу уберечь тебя от неё.

Она может быть очень груба, она просто заботится

обо мне и том, чтобы никто не поступил со мной так, как Зарина. Она изначально отвергает всех девушек, рядом со мной. Хотя ты первая. Но...Мишель, — он

берет мои руки, сжимая в своих, — ты живёшь со

мной, а не с моей семьёй. И все, что они говорят, не

относится ни к тебе, ни ко мне. Я давно перестал

слушать их, понимать, и ты поступай так же . Не знаю, что я сейчас несу, но я думаю, что она обидела тебя. А

я не могу ругаться с ней в данный момент, но и ты...я

должен защищать тебя даже от слов. Поэтому нам

лучше отправиться туда, где мы будем одни.

— Ник, ничего страшного, я все это понимаю. И она не

обидела меня, я не думала даже о ней. И это твоя

семья, а семью не выбирают. У меня не лучше, даже

хуже. Поэтому я хочу домой, я хочу поехать с тобой, ведь ты мой доминант, а я твой сабмиссив. И я готова

следовать туда, куда идёшь ты, — с каждым

произнесённым словом внутри становится легче. Я

улыбаюсь ему и замечаю, как расслабляются его

плечи, как он слабо улыбается.

— Нет, ты не мой сабмиссив, ты моё сегодня и завтра.

Ты просто моя, — он наклоняется ко мне, целуя, обнимая меня за талию и приподнимая над землёй, что я хватаюсь за его шею, смеясь в его губы.

— Поехали, потому что хочу теперь поблагодарить

тебя за этот вечер. И благодарить до утра, — он

опускает меня на землю, снова хватая за руку, и я уже

не могу сдержать смеха, когда мы пролетаем мимо

удивлённой публики нашим поведением.

— Николас, — мелькает сбоку аквамариновое платье

Эмбер, и Ник останавливается, а я вместе с ним. Мы

быстро дышим, переглядываясь друг с другом.

— С днём рождения, мама. Пока, мама, — быстро

говорит он, целуя её в щеку.

— До свидания, — мой голос уже тонет в очередном

беге до машины, где не менее удивлённый Майкл

распахивает нам дверь, и мы прячемся в салоне.

Я смеюсь, смотря на Ника, и он разводит руками.

— Давай, Майкл, поехали. Если довезёшь нас до дома

за двадцать минут, то получишь неделю выходных и

отдых в любом месте, где захочешь, — Ник хлопает по

плечу шофера, и тот с визгом стартует, оставляя

после себя клубы дыма и пыли.

— Ты больной, — смеюсь я, откидываясь на сидение.